В текстах старых известных авторов иногда натыкаешься на описа-
ния ну очень знакомых вещей или на замечания, этих вещей касающи-
еся. Я решился начать составление "цитатника" из таких описаний и
замечаний: это не только забавно, но вдобавок, наверное, поможет
лучше понять происходящее безобразие.
* * *
М. Е. Салтыков-Щедрин:
"Примеры гнусных сопоставлений честного протеста чуть не с
вооруженным бунтом повторяются на каждом шагу и проходят вполне
безнаказанно, благодаря совпадению с случайными веяниями минуты;
но самая эта безнаказанность разве не знаменует собой глубокого
нравственного упадка? Видеть целый сильно организованный литера-
турный лагерь, утверждающий, что всякое проявление порядочности в
мышлении равносильно разбою и мошенничеству, что идеалы свободы и
обеспеченности суть идеалы анархии и дезорганизации власти, что
человечность равняется приглашению к убийствам -- право, это
такое гнусное зрелище, перед которым не устоит даже одеревенелое
равнодушие. А между тем это зрелище проходит перед нами каждый
день, и, к удивлению, оно единственное, которое пользуется
присвоенною зрелищам сценической постановкой. Каждый день из
лагеря хищников, предателей, пустосвятов и проститутов раздаются
распутные клики, готовые задушить в обществе всякие признаки
порядочности. Каждый день из растворенных хлевов вопиют голоса
трихинных пристанодержателей, угрожающие, проклинающие, требующие
пропятия... Спрашивается: ужели не следует как можно громче
объяснять обществу, что эти мерзкие вопли -- не что иное, как
лганье и проституция? Нет, именно следует каждодневно,
каждочасно, каждоминутно повторять: ложь! клевета! проституция!
Повторять хотя бы с тем же однообразием форм и приемов, которые
употребляются самими клеветниками и проститутами. Повторять,
повторять, повторять.
Вот это именно я и делаю. Двадцать пять лет сряду одну и ту же
ноту тяну, и ежели замолкну, то замолкну именно с этой нотой, а
не с иной. И никогда не затрудняюсь тем, что нота эта звучит
однообразно."
* * *
Отто фон Бисмарк:
"Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью русских
вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за
своими деньгами. И когда они придут - не надейтесь на подписанные
вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят
той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или
играть честно, или вообще не играть."
* * *
Рюноскэ Акутагава:
"Назвать деспота деспотом всегда было опасно. А в наши дни
настолько же опасно назвать рабов рабами."
* * *
Григорий Климов ("Божий народ"):
"Может ли человек с нормально, как у всех, развитыми мускулами ног
участвовать и победить в состязании по бегу?
Да, может. На уровне школьной команды.
Да, может участвовать да и пожалуй победить на уровне города.
Да, может участвовать, но не имеет никаких шансов на победу на
уровне страны.
Он не сможет даже участвовать в состязаниях мирового уровня, не
говоря уже о победе.
Вы понимаете к чему я здесь клоню?
Только человек с ненормально переразвитыми мышцами ног может
участвовать и имеет шансы победить в состязаниях союзного и
мирового значения.
Те же принципы применимы и к состязаниям в вольной борьбе... за
власть.
ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕК С НЕНОРМАЛЬНО РAЗВИТОЙ ЖAЖДОЙ ВЛAСТИ (ПОДAВЛEННЫЙ
СAДИСТИЧEСКИЙ ГОМО-МAНЬЯК) МОЖEТ ПОБEДИТЬ В ДРAКE ЗA ВЛAСТЬ. ЭТО
AКСИОМA ДEГEНEРОЛОГИИ.
Как говорят в народе - определенное вещество всегда всплывет на
самый верх."
* * *
Владимир Короткевич ("Каласы пад сярпом тваiм"):
"Забяры ў чалавека ў адзiн дзень сваякоў, хлеб, волю, мову. Ён
жа ўзбунтуецца. Ён зброю возьме. А тут цiснуць патроху, па калiву,
па слоўцу, па чалавеку, па песнi - непрыкметна адбiраюць."
Владимир Короткевич ("Дзiкае паляванне караля Стаха"):
"Несчастная Беларусь! Добрый, покладистый, снисходительный,
романтичный народ в руках такой погани. И пока этот народ будет
дураком, так будет всегда. Отдает чужакам лучших своих сынов,
лучших поэтов, нарекает чужаками детей своих, пророков своих, как
будто очень богат. Отдает своих героев на дыбу, а сам сидит в
клетке над миской с бульбой да брюквой и хлопает глазами. Дорого
я дал бы тому человеку, который сбросит наконец с шеи народной
всю эту гнилую шляхту, тупых homo novus'ов , кичливых выскочек,
продажных журналистов и сделает его хозяином собственной судьбы."
("Няшчасная Беларусь! Добры, памяркоўны, рамантычны народ у
руках такой поскудзi. i пакуль гэты народ будзе дурнем, так будзе
заўсёды. Аддае чужынцам лепшых сваiх сыноў, лепшых паэтаў, дзетак
сваiх наракае чужынцамi, прарокаў сваiх, быццам вельмi багаты. А
сваiх герояў аддае на прэнг, а сам сядзiць у клетцы над мiскай з
бульбай ды бручкай i лыпае вачыма. Дорага б я даў таму чалавеку,
якi скiне нарэшце з шыi народа ўсiх гэтых гнiлых шляхцюкоў, тупых
Homo Novus'аў, пыхатых выскачак, прадажных журналiстаў i зробiць
яго гаспадаром уласнага лёсу.")
Владимир Короткевич ("Колосья под серпом твоим"):
"Бог делил между народами землю. Одним то, другим это. Пришли
белорусы: Очень уж господу богу понравились. Он и начал наделять:
'Реки вам даю полные, пущи немеренные, озера неисчислимые. Зноя у
вас никогда не будет, а холодов и подавно. Зажраться на богатой
земле не дам, чтоб были ловкими, смекалистыми, трудолюбивыми, но
и голода у вас никогда не будет. Наоборот, в голод более богатые
люди будут к вам приходить. Не уродит хлеб, так уродит бульба. А
еще звери и дичь в пущах стадами, рыба в реках косяками, пчелы в
бортях миллионами. А травы - как чай. Не будет голода. Женщины у
вас будут красивые, дети здоровые, сады богатые, грибов и ягод -
завались. Люди вы будете талантливые, на музыку, песни, стихи
способные. На зодчество тоже. И будете вы жить да жить, ну как:'
Тут его Микола в бок толкает: 'Господи боже, да вы подумайте. Это
же вы им рай отдадите! Это же вы: бо-же мой!.. Да они при их
языкастости туда из настоящего рая всех переманят! Они же языком
мелют - дай бог нам с вами'. Бог подумал, крякнул, но обратно
ведь отнимать не будешь. В самом деле, есть уже она, земля. Лани
бегут - лес шевелится. Рыба челны из воды вытесняет. Деревья - до
солнца. 'Хорошо, говорит, земля будет рай. А чтоб не слишком вы
перед моим раем нос задирали, дам я вам самое худшее в мире
начальство. Оно вам того рая немного убавит, да и спеси чуть-чуть
с вас собьет. Это вам для равновесия'."
Владимир Короткевич ("Дзiкае паляванне караля Стаха"):
- Усё ж такi няшчасны мы народ, пан Беларэцкi.
- Чаму?
- У нас нiколi не было сапраўдных уладароў думак.
* * *
Пауль Йозеф Геббельс "Двадцать советов диктатору и тем, кто
хочет им стать" (газета "Der Angriff", 1 сентября 1932 г.):
1. Для диктатуры требуются три вещи: человек, идея и последова-
тель, готовый жить ради человека и идеи и, если необходимо, от-
дать за них жизнь. При отсутствии человека диктатура безнадёжна;
при отсутствии идеи - невозможна; если же отсутствует последова-
тель, то такая диктатура - просто неудачная шутка.
2. Диктатура при необходимости может идти против парламента, но
она никогда не должна идти против народа.
3. Сидеть на штыках не очень-то удобно.
4. Первоосновная задача диктатора - сделать популярным то, что он
хочет, приведя волю народа в соответствие со своей. Только в этом
случае широкие массы со временем поддержат его и вступят в его
ряды.
5. Наивысший долг диктатора - социальная справедливость. Если
люди почувствуют, что диктатор представляет малочисленную крупную
буржуазию, не имеющую ничего общего с ними, то они будут видеть в
диктаторе злейшего врага и быстро его свергнут.
6. Диктатуры смогут спасти народ в том случае, если они будут
знать способы получше прежних форм правления, с которыми они
борются, и если их власть будет столь крепко покоиться на народе,
что они будут зависеть не от оружия, а от своих последователей.
7. Диктатору не нужно следовать за волей большинства. Однако он
должен быть в состоянии использовать волю народа.
8. Руководить партиями и массами - это то же самое, что править
народом. Тот, кто губит партию, приведёт народ на край пропасти.
Политическое умение вовсе не состоит в использовании обманных
методов для получения министерской должности за счёт других.
9. Диктатуры должны уметь выживать за счёт собственных духовных
ресурсов. Недопустимо, если хорошее в их идеях исходит от
оппонентов, а то, что не исходит от оппонентов, плохо.
10. Не стоит стыдиться способности говорить. Она постыдна только
тогда, когда слова не подкрепляются делами. Красиво говорить хо-
рошо. Смело поступать ещё лучше. Типичный реакционер, как прави-
ло, не умеет ни говорить, ни действовать. Ему каким-то образом
удалось заполучить власть, но он понятия не имеет, что с ней
делать.
11. Ничто так не чуждо диктаторскому мышлению, как буржуазная
концепция объективности. Диктатура субъективна уже по самой своей
сути. Она обязательно встаёт на чью-либо сторону. Если она за
белое, она должна быть против чёрного. Если же второго не проис-
ходит, возникает опасность того, что люди начнут сомневаться в её
честности по поводу первого.
12. Диктатура открыто говорит о том, что она собой представляет и
чего она хочет. Ничто так не чуждо ей, как прятаться за чисто
внешней стороной. У неё есть смелость не только действовать, но и
делать заявления.
13. Диктатуры, скрывающиеся за законом, чтобы придать себе
видимость законности, пусть даже их действия говорят об обратном,
долго не протянут. Они погибнут из-за своей некомпетентности,
оставив за собой хаос и замешательство.
14. Только те, кому не хватает смелости вступить в партию, хва-
лятся, что они выше партии. Когда рушатся миры, когда сотрясаются
основания, когда революционный пыл охватывает целые народы и
государства, нужно вступить в партию, нужно быть за или против.
Тот, кто стоит на полпути, будет разодран противоречиями, став
жертвой собственной нерешительности.
15. Это может звучать смешно, но это действительно так: сущность
диктатора не должна зависеть от его имени. Можно править, даже
если ты Иванов или Петров. А за право получить звание нужно
бороться. Его нельзя добиться обманным путём.
16. Настоящий диктатор зависит от самого себя, в то время как его
лжедвойник скрывается за правилами и зависит от юридических
параграфов, с тем чтобы оправдать свои поступки.
17. Всё гениальное просто, и всё простое гениально. Мелким
людишкам нравится скрывать свою ничтожность за сложными вещами.
18. Армия существует для того, чтобы защищать страну от внешней
угрозы, а не для того, чтобы угнетать народ в интересах кучки
узурпаторов. Диктатура, которая не в состоянии защитить себя с
помощью своих сторонников, заслуживает того, чтобы её свергли.
19. Примо де Ривера [диктатор Испании, лишившийся власти в 1930
г.] пал из-за того, что его власть покоилась на оружии, однако со
стороны народа он завоевал только ненависть и презрение.
20. То, что делает Муссолини, непоколебимо, ибо он - кумир своего
народа. Он вернул Италии то, что всегда было самой лучшей и
надёжной основой государства, - доверие.
* * *
Адольф Гитлер (А. Пикер "Застольные разговоры Гитлера"):
"Подбор хороших кадров не может быть осуществлен до тех пор,
пока не будет устранена эта мафия правящего слоя. Это такие же
негодяи, как и уголовная мафия: заговор заинтересованных лиц,
которые, как бы ни были глупы, обладают просто звериным чутьем на
таланты: они ярые враги всякого таланта."
* * *
К. Чуковский, "Тараканище":
И сидят и дрожат
Под кусточками,
За болотными прячутся
Кочками.
Крокодилы в крапиву
Забилися,
И в канаве слоны
Схоронилися.
Только и слышно,
Как зубы стучат,
Только и видно,
Как уши дрожат.
А лихие обезьяны
Подхватили чемоданы
И скорее со всех ног
Наутек....
Вот и стал Таракан
Победителем,
И лесов и полей повелителем.
Покорилися звери усатому.
(Чтоб ему провалиться,
Проклятому!)
А он между ними похаживает,
Золоченое брюхо поглаживает:
"Принесите-ка мне, звери,
Ваших детушек,
Я сегодня их за ужином
Скушаю!"
* * *
А.С. Пушкин, "Полтава":
...И счастья баловень безродный,
Полудержавный властелин.
* * *
А.С. Пушкин, "Евгений Онегин", гл. 10:
Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда.
* * *
А.С. Пушкин, ода "Вольность":
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоём челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрёк ты Богу на земле.
Ой.
* * *
А.С. Пушкин, "Свободы сеятель пустынный":
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
* * *
М. Ю. Лермонтов, "Дума":
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию - презренные рабы.
* * *
Вильям Шекспир, сонет 66:
Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой.
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг,
Но как тебя покинуть, милый друг!
* * *
Жан де Лабрюйер (1645-1696):
"Усыплять народ праздненствами, зрелищами, роскошью, пышностью,
наслаждениями, делать его тщеславным, изнеженным, никчемным,
ублажать его пустяками -- вот безошибочная политика, к которой с
давних пор прибегают во многих государствах." ("Характеры, или
Нравы нынешнего века", гл. X)
Жан де Лабрюйер:
"Когда народ охвачен волнением, никто не может сказать, как
восстановить спокойствие; когда он умиротворён, никто не знает,
что может нарушить его спокойствие." ("Характеры, или Нравы
нынешнего века", гл. X)
* * *
Аристотель, "Политика", кн. III:
"...нельзя признать безусловно правильными и те упреки, которые
делались по поводу тираннии и совета, данного Периандром Фрасибу-
лу: рассказывают, что Периандр ничего не сказал в ответ глашатаю,
посланному к нему за советом, а лишь, вырывая те колосья, которые
слишком выдавались своей высотой, сравнял засеянное поле; глаша-
тай, не уразумев, в чем дело, доложил Фрасибулу о том, что видел,
а тот понял поступок Периандра в том смысле, что следует убивать
выдающихся людей." (ч. VIII.3)
Аристотель, "Политика", кн. V:
"Ведь большинство тираннов вышли, собственно говоря, из
демагогов, которые приобрели доверие народа тем, что чернили
знатных." (ч. VIII.2)
Аристотель, "Политика", кн. V:
"...причины государственных переворотов в монархиях бывают те
же, что и в республиках; вследствие испытываемой обиды, страха,
презрения многие из подданных ополчаются против монархии,
особенно из-за обиды, происходящей от наглости, а иногда также
из-за того, что их лишают принадлежащей им собственности. И цели
государственных переворотов тождественны как там, так и здесь, в
тиранниях и в монархиях: монарху принадлежит и большое богатство,
и большой почет, а к тому и другому стремятся все. Покушения
происходят в одних случаях на личность правителей, в других -- на
их власть. Те покушения, которые совершаются из-за наглости
тираннов, направляются на их личность. А так как наглость может
проявляться очень разнообразно, то каждое проявление ее бывает
причиной раздражения, причем большинство людей, охваченных
гневом, совершает покушения с целью отомстить, а не из
честолюбия." (ч. VIII.8)
* * *
Симонид Кеосский:
"Для полного счастья человеку необходимо иметь славное отечество."
* * *
Притчи Соломоновы (30):
"(21) От трех трясется земля, четырех она не может носить: (22)
раба, когда он делается царем; глупого, когда он досыта ест хлеб;
(23) позорную женщину, когда она выходит замуж, и служанку, когда
она занимает место госпожи своей."
* * *
С сайта wiki-linki.ru:
Тирания.
Слова 'тирания' и 'тиран', по всей вероятности, восточного про-
исхождения (лидийского или фригийского?) и впервые встречаются у
поэта Архилоха. Древние греки связывали с ними иное понятие,
нежели мы: теперь тиранией мы называем жестокое правление, а
тираном -- жестокого, хотя бы и законного, государя; греки же
обозначали этими словами обыкновенно незаконность происхождения
власти и тиранами называли лиц, силой или хитростью присвоивших
себе власть, по праву им не принадлежавшую, хотя бы они были люди
кроткие и гуманные (впоследствии, впрочем, философы, например,
Аристотель, характерной чертой тирана считали стремление не к
общей пользе, а к своей личной выгоде, или превышение власти,
хотя бы и законной). Таким образом, тирания в древнегреческом
смысле -- в сущности узурпация, а тираны -- узурпаторы, и
греческую тиранию скорее всего можно сопоставить с цезаризмом в
Риме. Древняя тирания характеризует преимущественно вторую
половину VII-го и VI-ое стол. до н. э. То было время, когда в
Греции с одной стороны начинали развиваться промышленность и
торговля, входили в употребление и приобретали большое значение
деньги, росла новая сила -- демос, народ, а с другой усиливались
произвол и злоупотребления правящей аристократии, экономический
гнет и задолженность массы, особенно бедственная вследствие
сурового долгового права, обрекавшего неисправного должника на
рабство. На почве недовольства демоса страдавшего от политичес-
кого бесправия, отсутствия писанных законов, экономического
кризиса, и возникла тирания. Это -- своего рода демократическая
диктатура, в которой нуждался недостаточно еще окрепший демос.
Тираны выходили иногда из рядов высших правительственных лиц,
пританов (например, Фрасибул в Милете) или архонтов, старавшихся
насильно продлить или усилить свою власть (наприм. Дамасий в
Афинах); но чаще всего это были аристократы по происхождению, из
расчета, честолюбия или из-за личной обиды разрывавшие связь с
своим сословием, становив- шиеся во главе демоса и с помощью его,
силой или хитростью, захватывавшие власть в свои руки (Писистрат
в Афинах).
Существующих форм государственного строя и законов тираны
большею частью не трогали и довольствовались властью фактической,
предоставляя высшие должности своим родственникам или привержен-
цам, как делал Пизистрат; иногда, впрочем, они старались и в
самом устройстве дать перевес началам демократическим (Клисфен
Сикионский). В видах большей безопасности и прочности собственной
власти, они принимали меры против излишнего скопления населения в
городе и старались отвлечь его внимание от государственных дел.
Опорой их служила прежде всего военная сила -- отряд телохрани-
телей, укрепленный дворец и т. п.; в виду этого, равно как и для
осуществления своей внешней и внутренней политической системы,
тираны должны были обладать большими денежными средствами и
вводить налоги, иногда в форме прямого обложения. Так, Писистрат
владел рудниками в местности около р. Стримона, богатой лесом и
драгоценными металлами, и взимал с жителей Аттики поземельную
подать (в размере 1/10 или 1/20).
Тираны вступали в союз друг с другом (Писистрат и Лигдамид
Наксосский) и в тесные связи с Востоком (Поликрат), вообще
развивали широкую внешнюю политику, старались распространить свое
политич. и торговое влияние. В этом отношении характерна политика
Писистрата, уже наметившего то, что впоследствии совершено было
Афинами V в., и явившегося в этом отношении как бы предшественни-
ком Фемистокла и Аристида, Кимона и Перикла. Тираны заботились о
развитии морского могущества и об основании колоний (Кипсел и
Периандр Коринфские). Они искали и нравственной опоры для своей
власти, в дружественных связях с Олимпией и в особенности с дель-
фийским оракулом; они вводили новые культы, покровительствовали
(например, Периандр) культу Диониса, бога преимущественно просто-
го, сельского класса, устанавливали новые церемонии и празднества
(Писистрат и Великие Панафинеи). Они вступали в союз с умственны-
ми силами века, являлись в роли меценатов, привлекали к своему
двору поэтов, этих глашатаев славы и руководителей общественного
мнения (Писистратиды и Анакреон, Симонид; сиракузские тираны и
Пиндар), а также художников. Они проявляли в широких размерах
строительную деятельность, не только способствовавшую украшению и
укреплению их резиденций или благоустройству и общей пользе
(водопроводы и дороги), но и дававшую заработок массе рабочих и
ремесленников. Лучшей опорой тиранам служила преданность демоса;
поэтому уже личные выгоды заставляли их заботиться об
удовлетворении насущных его интересов -- о правосудии, о поднятии
экономического благосостояния массы.
Некоторые из тиранов особенно покровительствовали земледельчес-
кому классу, оказывая ему всяческое содействие и помощь; напри-
мер, Писистрат посредством создания для него кредита завершил то,
что начато было Солоном, и устранил самый корень бедствий, от ко-
торых страдало сельское население. Неудивительно, что в некоторых
городах утвердились целые династии тиранов, напр. Opфaгориды в
Сикионе, властвовавшие в течение 100 лет; из них особенно замеча-
телен Клисфен. Из других тиранов выдаются Кипсел и Периандр в
Коринфе, Феаген -- в Мегаре (где борьба носила на себе преимущест-
венно социальный характер), Писистрат и его сыновья -- в Афинах,
Поликрат -- на о-ве Самосе. Из сицилийских тиранов V в. особенно
замечательны сиракузкие -- Гелон и Гиерон. Память о богатстве и
могуществе тиранов долго хранилась греками; о них ходили различ-
ные рассказы, своего рода новеллы, образцы коих мы находим у
Геродота (например, рассказ о свадьбе Агаристы, дочери сикионско-
го тирана Клисфена).
Тирания нанесла сильный удар аристократии и много способствова-
ла возвышению демоса. Она служила большею частью переходной сту-
пенью к демократии или, по крайней мере, к более умеренной, срав-
нительно с прежней, аристократии. Благодаря ей во многих государ-
ствах могли окрепнуть демократические элементы. Многие тираны,
особенно основатели династий, были выдающимися личностями,
обладавшими мужеством и глубоким умом. Но тирания имела немало и
темных сторон. Если уже наиболее выдающиеся тираны, основывавшие
династии, оказывались слишком неразборчивыми в средствах и
слишком подозрительными, то их преемники -- тем более: не имея ни
тех талантов, ни тех заслуг, которые давали их отцам и предшест-
венникам некоторое право на могущество, сознавая незаконность
своей власти, они становятся еще более подозрительными и
жестокими, видят свою опору исключительно в силе, в наемной
страже, пренебрегают интересами демоса, которые делаются для них
совершенно чуждыми и непонятными, и воздвигают гонение на всех.
При тирании не мог бы развиться вполне и свободно греческий
гений; греки впали бы в косность. Тирания, с ее насилием, подо-
зрительностью и лицемерием, должна была иметь деморализующее
влияние; ее падение, после того, как она совершила свою истори-
ческую задачу, было необходимо и благотворно для дальнейшего
развития греков. 0крепший демос мог теперь и без тиранов
отстаивать себя. Мало-помалу тирания стала вызывать против себя
недовольство даже в тех слоях, на которые она прежде опиралась и
для которых теперь сделалась ненужным и тяжелым гнетом. Ее
падению немало содействовала и Спарта, бывшая естественным врагом
тирании, как демократической диктатуры.
К концу VI в. в большей части Греции тирании исчезает, уступая
место или демократии или умеренной аристократии. Дольше удержа-
лась она в сицилийских городах, где борьба между разнообразными
племенными элементами часто приобретала особенно ожесточенный
характер. В конце V и в течение IV в. она получила особенное
развитие в Сиракузах, в лице двух Дионисиев (Старшего и Младшего)
и Агафокла. Но эта тирания имеет несколько иной характер: совре-
менница упадка и вырождения демократии и развития наемничества,
она является по преимуществу диктатурой военной; ее представители
выходят из рядов военачальников и опираются почти исключительно
на военную силу, на солдат.
Возврат на главную страницу