1. Введение.
2. Феномен дурака.
3. Феномен умника.
4. Различение умников и дураков по внешности.
5. Как распознавать дураков и умников в сложных случаях.
6. Ум и словесное творчество.
7. Ум и память.
8. Дураки и политика.
9. Дураки и опасности.
10. Дураки и саморазвитие.
11. Место подражания в поведении дураков.
12. Динамика глупости в обществе.
13. Дураки и знания.
14. Образованные дураки.
15. Различие между умом и мудростью.
16. Дураки и скепсис.
17. Дуры.
18. Дураки и ошибки.
19. Дураки и война.
20. Польза от дураков.
21. Дураки и эволюция.
22. Классики о дураках.
23. Литература.
Путь обретения ума -- это путь разочарований: сначала человек
разочаровывается в любимых героях и принципах, потом в себе,
потом в своих детях, потом в разуме и, наконец, во всех челове-
ческих делах и в человеческой породе вообще. Действительно умный
индивид -- всегда мизантроп в той или иной степени.
* * *
Отважившись жить своим умом, носитель этого ума встанет перед
необходимостью решать множество дополнительных проблем: частью
потому, что не будет пользоваться готовыми схемами поведения, и
частью потому, что окажется в большей или меньшей степени отстра-
нённым от окружающих, которые начнут видеть в нём постороннего,
чужака, с которым можно не делиться благами и которым можно
жертвовать в первую очередь. Это будет создавать дополнительные
проблемы, и они загрузят интеллект умника настолько, что свобод-
ной интеллектуальной мощности у него может оказаться даже меньше,
чем у дурака. Из-за этого умники зачастую устраиваются даже хуже
довольно многих дураков.
* * *
Заслуги дураков в развитии человечества -- не меньшие, а то и
большие, чем заслуги умников (если брать тех и других как целое,
игнорируя разницу в численностях). Но механизмы формирования этих
заслуг разные: у дураков это метод тыка и невольного самопожерт-
вования, у умников -- метод расчёта.
Украинская пословица о дураках: "Поки розумний думає, дурень
вже робить". Лёгкость перехода от слов к делу -- причина того,
что у дураков зачастую оказывается приоритет перед умниками,
пусть и ценой каких-нибудь катастроф.
Ущерб от дураков и умников тоже сопоставимый: у первых получаю-
щийся из-за неудачных тыков, у вторых -- из-за ошибок в блиста-
тельных расчётах.
Дураки -- это природная данность, вроде климата, рельефа мест-
ности, устройства человеческого тела. Не то чтобы эта данность
совсем непреодолима (ведь в принципе можно изменять и тело, и
рельеф, и климат!), но преодолевать её можно только с большим
трудом, в малых пределах и с риском ещё больше испортить общест-
во.
* * *
Дурак -- базовый элемент современной цивилизации, поэтому
дурака надо изучать, причём именно как дурака, то есть в противо-
поставлении его умникам.
* * *
Вернейший признак дурака -- лёгкость, с какой он находит у вас
"глупости" и уличает вас в них, не стесняясь в выражениях, а то
и вовсе определяет вас как дурака, немножко путая с собой. Умник
такой ерундой никогда не занимается -- по ряду причин.
Во-первых, потому что это невежливо, то есть, демонстрирует
целый букет дефектов у "критика", как то: излишнюю самоуверен-
ность, пренебрежительное отношение к другим людям, слабоватый
самоконтроль, беспечность (нарывание на плевок в тарелку и т.
п.).
Во-вторых, потому что умник упорно избегает категоричности,
поскольку уже набил множество шишек на собственных ошибках. В
отличие от дурака, умник ведь знает, что способен ошибаться
иногда настолько сильно, что даже какой-нибудь дурак будет в
состоянии поправить его (так пусть и пробует делать хоть это, раз
уж, припёрся и пристал).
В-третьих, потому что вообще-то дурак ведь может быть "полезным
идиотом", и если он обидится и убежит, то умнику придётся самому
делать какую-то нудную работу: напрягаться, отвлекаться от прият-
ных дел.
В-четвёртых, потому что дурака всё равно не исправить (лично у
меня это не получалось никогда, да и не должно было).
В-пятых, потому что не всё ли умнику равно, дурак там или не
дурак, если вполне можно перестать обращать на него внимание,
когда он надоест?
В-шестых, потому что хотя и надо скрывать свою интеллектуальную
мощь, нельзя заходить в этом настолько далеко, что даже называть
дурака публично и/или в лицо дураком, иначе даже умники станут
подозревать вас в том, что вы дурак и есть.
В-седьмых, потому что если вы всё же сорвётесь и публично назо-
вёте дурака дураком, этот дурак может помчаться в суд защищать
своё поруганное достоинство, а судья ведь может тоже оказаться из
дураков.
В-восьмых, потому что если умник всё же назовёт дурака дураком,
то придётся добавлять доказательства реальности этой печальки
(чтобы не вполне уподобляться дуракам), а это затратно по времени
и вдобавок бесполезно, потому что дурак всё равно ведь останется
при своих мыслищах, как и все оказавшиеся рядом другие дураки,
ознакомившиеся с доказательствами умника.
В-девятых, потому что у дурака попадает автоматически в дураки
любой, кто не одобряет его любимых глупостей (с нелюбимыми ещё
ладно), так что умник -- это реально дурачий дурак, то есть,
дурак с дурацкой точки зрения, и ничего тут не попишешь, всё
по-честному.
Довольно верно и обратное: если какой-то человек, будучи несо-
гласным с вами, не норовит обозвать ваши утверждения "глупостя-
ми", то он, скорее всего, не дурак или хотя бы не совсем дурак.
Ну, или ловко прикидывается умником.
Кстати, никогда не надо требовать от дурака доказательства его
дурацких тезисов -- с надеждой, что дурак сам убедится в своей
неправоте: доказательство у него всенепременно отыщется, но оно
будет тоже дурацким. Но дурак будет верить в это доказательство
так же, как он верит в свои тезисы. Умнику требовать доказательс-
тва от дурака есть смысл только ради самопроверки: мало ли что.
Почему умник более-менее терпит дураков, ошивающихся поблизости
от него и лезущих к нему со своими советами и своими обличениями?
Да потому что они создают вокруг него более или менее значитель-
ную кучку заинтересовавшихся и соответственно делают его более
заметным для других умников. Эти умники видят, с каким усердием и
в каких выражениях дураки обличают какого-то смельчака и догады-
ваются, что перед ними СВОЙ.
Умник без шлейфа гневных "критиков" не смотрится значительным
человеком и вдобавок подозрителен: может, он не вполне себе ум-
ник, а может, таится в сомнительных целях. Уточним, что скрывать
свои способности и интересы от окружающих -- это для умника нор-
мально, а вот никак не пробовать что-то делать по-своему, по-ум-
ному, на пользу обществу -- хотя бы вербально ("вначале было
слово") -- это уже абсурд. А начнёшь говорить что-то действитель-
но толковое и существенное -- "критики" должны быть тут как тут.
А если они не появляются и не "обличают", значит умник где-то не
дожал, не доработал: недостаточно отошёл от дурацкой массовой
парадигмы, не вполне освободил свою мысль, не обеспечил её долж-
ного уровня блистательности.
* * *
Дурак не прислушивается к умному не потому, что не уважает ума
или не отличает умника от дурака -- и даже не потому что не пони-
мает умника -- а потому что предлагаемое умником зачастую не
ложится на нормальные человеческие инстинкты, которые у дураков
имеют много большее влияние, чем у умников. Умник в принципе в
состоянии изворачивать инстинкты дурака так, чтобы они толкали
того в нужном направлении, но это сложно и хлопотно, и у умника
нередко попросту не хватает на подобные дела личных ресурсов.
* * *
Умник, наступив в 15-й раз на одни и те же грабли, говорит се-
бе: "Однако, тенденция!" -- и садится писать об этом статью, а то
и книгу или даже диссертацию. Дурак же зачастую вообще не замеча-
ет, что наступил. Ему говоришь: "Так вот же шишка на лбу!", а он:
"Какая шишка? На чьём лбу? Это -- шишка?!"
* * *
Если дурак предаётся разумным занятиям, то в основном потому,
что его к этому подвигают его инстинкт подражания и набор усвоен-
ных культурных предрассудков. Культурный дурак -- это комнатная
собачка, которую приучили не выкладывать свои дела на ковёр.
* * *
Особо хлопотная разновидность дурака -- дурак энергичный, цве-
тущий, полный жизненных сил. Противоположность ему -- дурак сла-
бовольный, легко управляемый. Энергичный дурак презирает учё-
ность, бунтует против чужой власти. Слабовольный же -- опора
общественного порядка, коллективист, традиционист, коллаборацио-
нист.
* * *
Новые идеи в мире дураков обычно побеждают (если побеждают!) не
потому, что они более убедительны и практически более эффективны,
чем старые, а потому что им какими-то путями удаётся попасть в
набор модных слов, модных тем, после чего их начинают распростра-
нять, не вникая в их смысл и пользу.
* * *
Есть предложение: перестать трындеть о "ноосфере" ("сфере разу-
ма") и начать трындеть о ДУРАКОСФЕРЕ -- области, в которой прими-
тивные интеллекты изводят по простоте своей целые виды организ-
мов, разрушают биосферу, отравляют собственную среду обитания и
уничтожают ресурсную базу своего существования -- из-за того, что
развития их мозгов хватает только на создание и широкое примене-
ние вещей и технологий, от которых есть непосредственная, замет-
ная польза, а вред опосредствован, отсрочен и потому не влияет на
текущее поведение подавляющего большинства, а более разумное
меньшинство не в состоянии с этим большинством что-либо поделать.
Глупость -- это макродеструктивный уровень развития разума. Ра-
зум на этом уровне развития норовит уничтожить сам себя и уж точ-
но уничтожает то, что косвенно обеспечивает возможность его суще-
ствования. Разум либо успевает, либо не успевает проскочить этот
уровень развития до того, как массовая жизнь его носителей в за-
нимемой ими части Вселенной станет невозможной. Если не успевает,
то исчезает, а биосфера по степенно восстанавливается, насколько
это ещё получается.
* * *
Если честно, то с дураками -- правильными -- обычно бывает
спокойнее, чем с умниками. Скажем, если такой дурак усвоил, что
людей тюкать сзади тяжёлым по голове -- занятие очень-очень
нехорошее, этот дурак через всю жизнь пронесёт своё неприятие
указанного тюкания. И можно спокойно поворачиваться к этому
дураку спиной, даже если он вас не любит. А с умниками --
большими -- уже не совсем так: умник принципиально скептически
относится к любым навязываемым ему без серьёзнейшей аргументации
предписаниям, а значит, способен выработать свой собственный
особенный взгляд на тюкание сзади по голове и на многое такое
другое. А какой взгляд он выработает, он может и не успеть вам
сказать. Вы, на мгновение потеряв бдительность, повернётесь к
нему спиной, а он вас тут же по голове и тюкнет чем попадя -- из
каких-то сложных соображений. Кстати, в основном поэтому всякие
не совсем глупые правители и просто начальники и испытывают
враждебность к шибко башковитым. То есть, отнюдь не только
потому, что завидуют блеску чужих умищ и страдают от чувства
собственной неполноценности рядом с ними.
Как блистательно заметил один читатель моих рассуждений об уме
и глупости, для индивида нет большой разницы в том, умный он или
дурак, так что сильно заморачиваться этим вопросом даже нету смы-
сла. В самом деле: успех в личных делах определяется в основном
не умственными способностями, а физическими и моральными качест-
вами, происхождением и случайностями. И ведь ясно, что других ро-
дителей себе не выберешь и против случайностей особо не попрёшь.
Умник живёт собственным умом, дурак -- коллективным, но ведь
не факт, что умник ошибается реже и с менее тяжкими последствия-
ми, чем дурацкий коллективный разум. Умник всего лишь ошибается
самостоятельно.
Умник не вполне способен жить коллективным умом умников, пото-
му что склонен критически воспринимать чужие мнения.
Умнику мешают хорошо жить одни факторы, дураку -- другие, но
тяжесть помех оказывается приблизительно одинаковой. Повышенный
уровень проблем бывает только у дураков, считающих себя умниками.
Поэтому если имеются сомнения по поводу того, умник ты или дурак,
то выгоднее отнести себя к дуракам и выстраивать своё поведение
по-дурацки, то есть, с существенной оглядкой на других дураков.
На дураков работает естественный отбор. Поэтому устоявшееся в
их поведении -- это то, что если не способствует выживанию, то
хотя бы не сильно ему мешает.
В общем, на индивидуальном уровне ум -- не преимущество, а все-
го лишь нюанс психической конституции. А если всё-таки преимущес-
тво, то очень небольшое, спорное.
* * *
Рассеянный умник -- зачастую хуже дурака. И намного. Рассеянный
умник...
- не может вовремя вспомнить нужные вещи из своего опыта;
- не замечает лежащего на поверхности, игнорирует очевидней-
шие обстоятельства;
- забывает свои намерения.
Причины рассеянности:
- переполненность знаниями;
- перегруженность текущей умственной работой;
- специализация: высокая степень настроенности на решение
задач некоторых типов.
Интеллектуально перегруженный умник зачастую принимает решения,
как дурак, потому что не в состоянии выделять на них достаточное
количество своих психических ресурсов.
Как умнику выкручиваться в такой ситуации:
1. Не торопиться с принятием и реализацией решений, накапливать
сведения о ситуации.
2. Предварительно подсматривать чужой опыт (в интернете и пр.).
Пускать менее осторожных людей вперёд себя.
3. Советоваться.
4. Действовать в паре с кем-нибудь толковым.
5. Делать больше записей по своим делам, не рассчитывать на свою
память.
Осознавший свою слабость в практических делах умник нерешителен,
медлителен, очень осторожен, всячески подстраховывается.
* * *
В сложной профессиональной деятельности типа компьютерного про-
граммирования или починки техники умник может уступать дураку,
если тот "весь в работе". Причина -- в том, что умник много чем
интересуется и много в чём соображает, то есть, он РАЗБРАСЫВАЕТСЯ
и соответственно снижает долю интеллектуальных усилий, приходящу-
юся на номинально основную работу, тогда как трудоголистый дурак
вперяется во что-то одно, сосредоточивает свои скромные силы на
узком фронте.
* * *
Не очень большой умник зачастую проигрывает дураку из-за того,
что рассчитывает на рациональность в человеческих делах, тогда
как на самом деле там по большей части глупости и абсурд. Дурак
тоже нередко стремится к рациональности, но она у него дурацкая,
поэтому на самом деле оказывается глупостью и абсурдом -- и бла-
годаря этому неплохо вписывается в общую ситуацию с человеческими
делами. Иначе говоря, дурак думает так же, как другие дураки,
поэтому он адекватнее миру дураков (= человеческому миру), чем
умник. А адекватность человеческому миру -- самое то, что требу-
ется для успеха в нём.
Иное дело, что имеется ещё и "просто мир" -- не мир человечес-
ких изделий и фикций, а, так сказать, природа: биосфера и т. п.
Человечество как целое должно быть ей адекватным, иначе оно вы-
мрет -- несмотря на все усилия дураков, предпринимаемые в рамках
их дурацких концепций. Вот в этот "просто мир" умник вписывается
лучше, чем дурак.
Глупые физиономии, даже "тупые морды" -- это не художественное
преувеличение, а печальная реальность. Почти не бывает так, что-
бы физиономия была тупая, а её обладатель -- нет (а вот наоборот
случается несколько чаще)
Физиономические признаки ума, как правило, таковы:
1. Форма лица скорее кроманьонская, чем неандертальская.
2. Отсутствие признаков кожных и внутренних болезней: умник на-
ходит эффективные способы сохранения здоровья и восстановления
его.
3. Незначительность подкожного жирового слоя: умник обычно не
наедает себе толстых щёк (но тут значительна роль наследст-
венности).
4. Отутствие сильного загара: умник сознаёт, что загар старит
кожу и повышает риск кожных раковых заболеваний.
5. Отсутствие очков: умник находит способы сохранения и восста-
новления работоспособности глаз. Или хотя бы сокрытия своего
недостатка. Правда, он может носить очки, чтобы выглядеть
образованным умником перед дураками или скрывать подлинную
мощь своего интеллекта от умников-конкурентов. Вообще говоря,
отношения зрения и ума сложные: зрение (и оволосение, кстати)
существенно и непреодолимо зависит не столько от ума, сколько
от генов и от условий жизни, навязываемых умникам дураками.
6. Сдержанность мимики: умник, как правило, скрывает свои
внутренние состояния и бережёт кожу лица от морщин.
7. Направленность внимания на что-то существенное в окружающем
пространстве или внутрь (о направлености внимания можно судить
по развороту головы, положению и движениям глаз).
8. Отсутствие признаков преждевременного старения: умник заботит-
ся о продлении своей жизни. Но для использования этого призна-
ка надо знать истинный возраст исследуемого, и этот возраст
должен быть не меньше, чем средним.
9. Отсутствие вычурного оволосения, пирсинга, татуировок: обычно
умник в состоянии налаживать свои отношения с дураками, не
прибегая к подобным способам подстраивания под их дегенератс-
кую моду.
10. Отсутствие признаков психических и нервных нарушений (умни-
кам, как правило, удаётся их избегать, хотя иногда опять-таки
сильно вредит наследственность). К таким признакам могут быть
отнесены: тики, косоглазие, излишняя моторика, в том числе
бегание глаз.
11. Как правило, закрытый рот -- потому что...
- молчание -- золото;
- правильное дыхание -- через нос, а не через рот;
- жевать лучше с закрытым ртом;
- в закрытый рот не залетают насекомые, не попадает пыль
и не плюют встречные заразные негодяи.
12. Всякие умные выражения лица, "задумывания", проницательные
посматривания, бдительные прищуривания. Или, наоборот, выра-
жения безразличия при наличии объектов, вызывающих повышенное
внимание дураков.
Разумеется, надо учитывать, что умникам нередко приходится
маскироваться, а дураки имеют склонность подражать.
Далее, есть области деятельности, накладывающие на физиономию
специфический отпечаток. К примеру, актёрам приходится много
"работать лицом", из-за чего случаются ранние морщины.
Про непреодолимую роль наследственности было уже сказано. Она
вдобавок влияет и на скорость старения.
Про борьбу с вредными факторами, которые порождаются дураками,
тоже было уже сказано: дураки бывают настолько продуктивны, что
даже могучим умникам защититься полностью от всего не хватает
ума. Но умники хотя бы ничего не добавляют к этим факторам от
себя.
Чем старше индивид, тем ярче уровень его интеллекта отражается
на его физиономии.
Физиономические признаки умника можно использовать для имита-
ции наличия большего ума, чем есть на самом деле. В процессе
имитации может достигаться такая же польза для организма, какая
была бы при действительном наличии ума. Это дуракам на заметку.
Уровень интеллекта также более-менее выдаётся голосом (не речью
даже). У дураков нередки хрипота, плохая дикция, бедность модуля-
ций. Их речь напоминает собачий лай, а смех -- лошадиное ржание.
Как отбирать действительных умников. Умники бывают специализи-
рованные и широкого профиля. Для интеллектуализации культуры тре-
буются в основном последние.
Специализированных умников можно определять по профессиональным
достижениям, но эти умники мало на что способны вне областей сво-
ей специализации. Они -- кирпичики, а нужен связующий их цемент.
Это умники широкого профиля. Таких выявлять сложнее. Надо, среди,
прочего, обращать внимание на отсутствие "вредных привычек" и
всяких "болезней образа жизни" типа большого живота или геморроя:
большой живот, геморрой и т. п. могут быть разве что у псевдоум-
ников и специализированных умников.
* * *
Как перемещается по местности человек с больными ногами? Он
старается делать это поменьше, выбирает пути поровнее, покороче,
ставит ноги не куда попало и боится споткнуться или наступить на
неровность, а ещё ищет дополнительную опору (перила, стену), а то
и использует трость. Приблизительно так же перемещается по жизни
опытный человек с переразвитым умом: избегает во что-то ввязы-
ваться вне тех немногих областей, которые более-менее освоил, вы-
бирает себе проблемы полегче, при решении их не доверяет вполне
ни своим идеям, но своей памяти, а ищет советов и критики. Он
знает, что "рассеян" (так мягко называется склонность умных лю-
дей забывать сделать простые очевидные вещи) и применяет всякие
трюки, чтобы компенсировать эту слабость.
Действительный опытный умник не набрасывается на проблемы с
радостью, а шарахается от них, почти как чёрт от ладана. В част-
ности, он очень не любит, когда домашние начинают его чем-то гру-
зить: ему хватает того, чем его нагрузили на работе. Потом, ему
ведь приходится местами думать за всю страну, а то и за всё чело-
вечество в целом, а это изнуряет тоже. Соль в том, что решения
для разных житейских проблем легко находятся только у дураков, а
умникам открывается столько всяких нюансов, что мозг оказывается
близок к состоянию кипения. В конце концов умник обычно справля-
ется и с проблемами житейского характера (иногда даже справляется
блестяще), но ему надо долго входить в тему, настраиваться на
неё, отрываться от тех забот, в которые он успел войти до этого.
Могут выделяться следующие уровни пишущих интеллектуалов:
1-й: знаток чужого подхода;
2-й: доработчик чужого подхода;
3-й: разработчик нового подхода в рамках существующей мысли-
тельной парадигмы;
4-й: разработчик новой мыслительной парадигмы и ряда собст-
венных подходов в рамках её.
Если подход верифицируемый, практически значимый, то интеллек-
туал -- рационалист, а если подход неверифицируемый, практически
незначимый, то интеллектуал -- абсурдист.
Доработка чужого подхода легко выдаётся за разработку нового,
своего. Труднее (но тоже возможно) -- выдать её за разработку
новой мыслительной парадигмы.
* * *
Креативность не есть надёжный признак ума: дураки тоже бывают
креативными, только придумывают либо простенькое, либо узко спе-
циализированное, либо чепуху.
* * *
Некоторые гиперактивные и популярные изрекатели псевдоистин
изрекают их не в последнюю очередь для того, чтобы полюбоваться
собой: почти такими же способными и изрекучими, как самые извест-
ные изрекатели. Подобным людям нравится, что им удаётся гладко
выстраивать слова во вроде как глубокомысленные высказывания.
Имитация глубокомыслия, способная вводить в заблуждение дура-
ков, -- на самом деле не очень сложное занятие: надо всего лишь
отдаться ему с концами и постепенно настроить на него свой интел-
лектик.
Иметь слабоватый ум -- это даже у дураков считается большим не-
достатком, а иметь слабоватую память -- это считается недостатком
маленьким. Причина такого различия -- как ни странно, разумная:
слабая память не только частично компенсируется повышенно разви-
тым умом, но даже может складываться из-за того, что развитие со-
ображения идёт в ущерб развитию памяти. Возникающие перед индиви-
дом задачи могут решаться двумя способами: он либо ВСПОМИНАЕТ,
где есть что и какие действия рекомендованы учителями, книжками,
знакомыми дураками и т. п., либо не в состоянии вспомнить и
вынужден СООБРАЖАТЬ сам.
Поэтому если имеешь дело с умником, надо рассчитывать на то,
что ситуация с памятью у него не совсем хорошая. А если она, тем
не менее, хорошая, значит, возможно, умник он не совсем полноцен-
ный, а больше выглядит таковым.
Умник, сзнавая свою неблестящую ситуацию с памятью, в состоянии
компенсировать эту свою слабость (системой записей, мнемониками и
пр.), приспособиться к ней. Он также в состоянии несколько раз-
вить у себя память, но, как правило, не делает этого, потому что
это мешало бы ему думать.
Слабость памяти, удобна, среди прочего тем, что позволяет по
многу раз смотреть с удовольствием одно и то же хорошее кино,
читать одни и те же хорошие книги (может, что-то остаётся от них
в подсознании насовсем).
Дураки -- расходный материал истории. Важнейшее качество для
политика -- способность нравиться дуракам: только через это
можно приводить их в движение. Кто ищет опору в сердцах дураков,
тот на верном пути к большому успеху, а кто в политических делах
апеллирует к разуму, тот сам дурак.
Система манипулирования (ну, управления) обществом настроена на
дураков, потому что их большинство. И она способствует сохранению
и увеличению доли дураков в обществе, потому что дураками манипу-
лировать много легче, чем умниками.
Путь к деньгам, власти, славе пролегает через сердца дураков.
Кто это понял и принял, тот на верном пути к личному успеху --
пусть, возможно, и не блестящему. А кто этого не понял и/или не
принял, тот в состоянии добиться чего-то лишь случайно, в неболь-
ших делах, при исключительно редком везении, да и то не надолго.
Искусство политики -- это на 3/4 искусство манипулировать дура-
ками: находить для них проникновенные слова и всё такое. Любую
идеологему, любой лозунг прежде, чем бросить их в массы, надо
проверять на контрольной группе дураков, представляющих собой
именно ту их разновидность, на которую возлагаются политические
надежды. Если не хочешь возиться с дураками -- или сам, в свою
очередь, быть внешне дураком -- то в политике тебе делать нечего:
ты годишься только на роль её скептичного зрителя.
Политики бывают двух типов: ориентирующиеся на просто дураков и
ориентирующиеся на дураков припыленных. "Стабилизаторы" обычно
ставят на просто дураков, а на припыленных ставят революционеры.
Ни те, ни другие политики чётко не проговаривают, на кого ставят.
Считается, что все ориентируются на здравомыслящих и психически
нормальных людей. Из всех подвизавшихся в политике индивидов
нынешних и прошлых времён, кажется, только Эдуард Лимонов честно
заявил (но только однажды), что опирается в первую очередь на
тех, кто с вывихом в голове.
Политическая возня -- это на 95% бег по кругу. Поскольку обычно
круг растягивается во времени на много лет, большинству бегущих
представляется, что уж их-то поколение бежит не по кругу, а
напрямую к "светлому будущему".
Чтобы не участвовать в бессмысленном беге по кругу, во все
времена было достаточно просто вылезть из колеи. Но сложность
нынешней эпохи в том, что приближается глобальная катастрофа
природопользования, и, чтобы предотвратить её, надо, чтобы
перестало бегать по кругу большинство активничающих в политике.
И вот тут и начинаются сверхпроблемы.
Короче, чтобы спасти даже не мир, а себя в нём от почти неиз-
бежной катастрофы, надо учиться эффективно работать с дураками,
как это порой ни неприятно.
Дураки в политике бывают четырёх типов:
1) дураки-избиратели: те, кто голосуют на выборах, но обычно не
за тех, за кого надо;
2) дураки-активисты: те, кому разбивают головы на демонстрациях;
3) дураки-лидеры: те, кто осваивают гранты и попадают в депутаты;
3) дураки-смертники: те, кто обвязываются взрывчатыми веществами.
Опыт показывает что, типичные дураки больше всего "ведутся" на
разоблачения казнокрадства и взяточничества в особо крупных раз-
мерах. Причина -- не только в возможности пережить острое чувство
восхищения собственной праведностью, но также и в зависти. Двой-
ная причина, так сказать, отсюда и её мощь. Чтобы использовать
это с максимальной отдачей, требуется не как можно больше разо-
блачений, а разумная их дозировка. Слишком частые разоблачения
приедаются и перестают возмущать. Оптимумом, наверное, является
одно крупное разоблачение в полгода. Часть разоблачений надо от-
кладывать про запас, на особые случаи: к выборам, к революционным
ситуациям. При наступлении этих особых случаев надо высыпать сра-
зу по десятку новых разоблачений или хотя бы повторять полузабытые
старые -- в своё время отточенные на менее широкой аудитории
дураков.
Любая разновидность дураков неудобна, неприятна и опасна, но
каждая -- по-своему. Энергичные дураки достают тем, что, если они
влезают в политику, то непременно рвутся кого-нибудь растоптать
за критические высказывания об их любимой чепухе. А дураки вялые
раздражают тем, что их заманить в политику очень трудно, так что
даже некем бывает жертвовать, когда приходит пора.
Если ты хоть раз публично и основательно задел дураков, считай,
что тебе в политике уже ничего не светит: можешь задевать их и
дальше хоть до конца дней своих. В политике без опоры на дураков
делать нечего, и если ты удосужился наговорить про них лишнего
так, что они себя узнали, значит, ты не очень далеко ушёл от них
и сам, потому что твои противники получили возможность, используя
твои же высказывания, вбивать клин между тобой и дураками всякий
раз, когда ты попробуешь тех охмурить. Дурак -- священная корова
политики. Дурака не трожь, а то худо будет. Ещё лучше -- делать
вид, что ты тоже дурак.
* * *
Существует проблема перевода дураков от слов к делу. Как прави-
ло, бывает так: многие зарядились, но никто так и не выстрелил.
Все говорят, что надо броситься под танк, но танк почему-то
ползёт дальше. Дураков много, а бросаться некому. Причин обезво-
ливания массы дураков много: многоканальное тупое телевидение,
дешёвое пиво, интернет, наркотики и пр. Революция требует жертв,
а на роль жертв нет желающих. Всё остаётся на уровне болтовни.
Социальная система будет пребывать в стабильном состоянии, пока
её ресурсы не кончатся. А когда они кончатся, не будет смысла
брать власть, потому что без ресурсов всё равно ничего не постро-
ишь.
* * *
Искренним либералом и демократом, наверное, может быть только
дурак: для него ведь большинство сограждан -- нормальные разумные
люди. Такие же, как он сам. Его не пугает, что они могут получить
слишком много свободы, которой они склонны пользоваться по преи-
муществу во вред себе и другим. Его не смущает, что они будут
голосовать на равных с умными людьми и многократно перевешивать
тех числом, а ещё загавкивать их на митингах и в интернете. Либе-
рализм и демократичность дурака идут не только от того, что он не
видит разницы между собой и туповатым жруче-сручим большинством
(а её ж и в самом деле нету), но также от того, что он не спосо-
бен просчитывать тяжёлые последствия деятельности дураков, вырва-
вшихся на политический простор.
Разумеется, дураки могут быть и авторитаристами (уж у кого как
сложится), а вот настоящие опытные умники (ну, не гениоты какие-
нибудь) быть либералами и демократами не могут никак. Разве что
из притворства, из тактических соображений, да и то давая понять
СВОИМ (= умникам), что это у них понарошку (а то ж не оберёшься
стыда).
Где-нибудь в начале XX века ещё не было глупостью предполагать,
что правильная социальная система способна подтянуть большинство
граждан в умственном развитии настолько, что можно было бы без-
опасно предоставлять им и свободу, и реальное право избирать и
быть избранными, но в НАШЕ время, после многолетнего социалисти-
ческого опыта, после немалого прогресса в генетике, человековеде-
нии и т. п., уже можно с очень большой уверенностью утверждать,
что сколько-нибудь настоящую свободу-демократию способны получить
-- и не убиться при этом -- отнюдь не ЭТИ, не теперешние люди, а
разве что СЛЕДУЮЩИЕ, с другой эволюционной ступени, которая сфор-
мируется, когда теперешние, наконец, передушатся и перетравятся
своими "достижениями".
Примечание. Только дураки могут верить в то, что в США, Евросо-
юзе и т. п. -- более-менее демократия, а не засилие давно сложив-
шейся "верхушки", имитирующей свободное волеизъявление плебса и
иногда перекладывающей власть из своей правой руки в левую или
наоборот и меняющей главного клоуна для имитации разнообразия и
для сеяния пустых надежд. Вот что касается свободы, то её там
действительно бывает чуть поболее, чем в иных авторитарных госу-
дарствах (заметим: не всех!), что и выражается в алкоголизации,
наркотизации, педерастизации, вымирании и т. п.
* * *
Окультуренный дурак ищет в политических действиях ИНТЕРЕСЫ. Ну,
и находит их, конечно же. Умный же индивид высматривает в первую
очередь ИНСТИНКТЫ, но их и высматривать-то особо не надо, поско-
льку они, как правило, находятся на поверхности, только смешанные
со всякой словесной ерундой. В понимании политического поведения
очень помогает аналогия с собачьей стаей. Лучше бы, конечно, с
обезьяньей, но собачья в наших краях чаще попадается на глаза.
Если бы люди в политике действительно преследовали свои рацио-
нально выработанные интересы, на земле давно уже были бы мир и
всеобщее процветание. Но мешают архаичные инстинкты. Против инс-
тинктов особо не попрёшь: они лишат тебя покоя и сна и будут
"пилить" тебя изнутри, пока ты им не уступишь. Всё политическое
тра-та-та -- это лишь надстройки над инстинктами: вспомогательные
рационализации, имеющие целью ублажение инстинктов.
Кто-то прётся в вожди, потому что его гложет инстинкт лидерст-
ва.
Кто-то подгавкивает вождю, потому что этого требует инстинкт
подчинения.
Кто-то мается дурью, потому что мается дурью стая, а инстинкт
подражания -- это императив, не хаханьки.
Случается, стая грызётся со стаей за какую-нибудь помойку,
обильную съедобной дрянью. Можно и не грызться, но инстинкт тре-
бует: грызись! это ж упоительно, хотя бывает и больно!
Когда разумный индивид смотрит на политическую суету, он видит
не людей (ну, сапиенсов), а злобных грызучих собачек.
* * *
А ещё разумных людей раздражает в политике бег по кругу. И это
ж не просто бег, а аккурат по старым граблям. Грабли делают тук-
тук по головёнкам, а дураки всё равно бегут. Потому что недораз-
витые мозжишки у них -- и те уже отбиты (граблями) -- или потому
что это какие-то новые, свежевыращенные дураки, а прежние уже
израсходовались, убились граблями до смерти.
Умник говорит с робкой надеждой: по кругу не надо бы (или хотя
бы не по граблям!), давайте поднатужимся, наскребём остатки сооб-
ражения и попробуем пойти на следующий эволюционный виток, на
следующую ступеньку развития (там будет хорошо всем!). Ему отве-
чают: сгинь и не отвлекай, мерзкая вражина! кто не с нами, тот
против нас -- честных и отважных граблеступов.
* * *
Умный человек -- иностранец в родной стране. Точнее, он -- ино-
странец в ЛЮБОЙ стране (кроме несуществующей страны умников). По-
тому что любая страна -- это по сути Страна Дураков: они там за-
правляют, и ради них почти всё делается. Умник даже общаться с
ними толком не в состоянии: слова у него с ними, вроде, по преи-
муществу одни и те же (если исключить вульгаризмы и вообще "прос-
торечие"), но ключевые смыслы зачастую очень разные.
А вмешиваться в дела чужой страны -- это нехорошо ведь, али
как? Умник более-менее неплохо устраивается при любой власти (ну,
если он действительно умник, а не закультуренный повторятель
чьих-то афоризмов). Если власть очень плохая, пусть бузят те,
кому живётся при ней совсем некомфортно, а умник в крайнем случае
съедет в манящие дали. Потому что знает, что смена власти -- дело
очень ненадёжное (следующая власть может оказаться ещё хуже).
Если умник всё же решается повлиять на Отечество, он скорее
будет обращаться к власти, а не к плебсу. (Но в первую очередь
-- к другим умникам, разумеется.) Потому что власть, как правило,
всё же чуть культурнее, опытнее, сообразительнее и ответственнее
революционных активистов из плебса. Не услышит она его -- ей же
хуже: помучается -- начнёт прислушиваться. А плебс не услышит его
тем более. Точнее, чуть-чуть услышит, но не поймёт, не заинтере-
суется и на всякий случай грубо пошлёт подальше. Чтобы плебс тебя
услышал и принял, надо подстраиваться под "чаяния масс" и под их
уровень мышления. Этим занимаются манипуляторы-провокаторы -- и
потом жертвуют бедненьким обманутым плебсом ради достижения ка-
ких-то своих порочных целек.
Умник не то чтобы брезгует обманывать плебс, а всего лишь со-
знаёт, что диапазон достижимых целей определяется набором приме-
няемых средств. Иначе говоря, кривыми средствами можно достигать
только кривых целей, а умнику и без них обычно недурственно.
Что, если не сопротивляться "верхушке", то она будет всё боль-
ше, как говорится, закручивать гайки? Ой, не факт. Совсем бестор-
мозными "верхушки" бывают редко.
Во-первых, "верхушка" таки сознаёт, что шибко закручивать гайки
-- это чревато.
Во-вторых, в отсутствие бузы можно экономить на репрессиях и
направлять средства на "повышение благосостояния трудящихся".
В третьих, если интеллектуальную энергию, затрачиваемую на бузу
и на её сдерживание и подавление, расходовать на конструктив, это
не может не сказываться существенно положительно на ситуации в
стране. Правда, для конструктива требуются умники, а не только
благие намерения, но подчиняться умникам не хотят ведь ни власть,
ни плебс. Зато у умников есть великолепное оправдание перед сами-
ми собой по поводу того, почему они не бузят и не жертвуют собой
ради блага плебса.
Если в стране началась революция или страна влезла в войну, то
умникам лучше пересиживать это время где-нибудь в сторонке: за
их руководящими указаниями всё равно вряд ли обратятся, а быть
"расходным материалом" в дурачьих разборках -- это зачем? Всё
равно страна -- ЧУЖАЯ, только хорошо знакомая. Понятие ГРАЖДАНС-
КОГО ДОЛГА умник должен распространять на себя лишь в той степе-
ни, в какой он причастен к формированию государственных решений в
стране. Если бы он был ОЧЕНЬ причастен (ну, наряду с другими умни-
ками), то не было бы ни войн, ни революций.
Разумеется, в процессе пережидания, пока дурачье шило не сме-
нится на дурачье же мыло (или наоборот), умникам надо хорошо мас-
кироваться -- и в первую очередь меньше болтать.
Это не трусость и не эгоизм, а по сути "бронь", выданная самим
себе в высших целях, раз уж государство не удосужилось. Оно кого
только не "бронирует", а про умников, как правило, забывает --
ну, если они не встроены особо нужными винтиками в дурачью машину
взаимного уничтожения народов.
Далее, вы же не будете вмешиваться в свару двух собачьих стай
на стороне одной стаи только потому, что она -- с вашей улицы. А
почему умники должны вмешиваться в ВАШИ свары? Умники -- немножко
другая порода существ. У вас своя жизнь, у них -- своя. И они вам
не лошади, чтобы вы их насильно использовали. Может, уж лучше
пусть они используют вас?
Конечно, случись большая война, даже умники вряд ли скроются от
машины принуждения, тем более при их привычке к чистоплюйству, но
надо хотя бы не лезть в первые ряды. В самом деле, что там ло-
вить? Радость стреляния в дураков противной стороны? Но умники
обычно не настолько садисты. Вдобавок есть риск попадания в таких
же умников, хотя их и очень мало.
Для дурака характерна неадекватная оценка рисков. В большинстве
случаев она им занижается, но иногда у дурака развивается какая-
нибудь фобия, и тогда уж держись!
Недооценкой рисков зачастую объясняется видимая необучаемость
дурака: споткнувшись, фигурально говоря, о какой-нибудь камень,
дурак не изменяет ничего в своих намерениях и правилах не потому,
что в принципе не способен это сделать, а потому что считает это
ненужным, неоправданным, поскольку якобы вряд ли встретится с
этим камнем вновь.
У дурака его отношение к рискам определяется в основном не инс-
тинктом выживания, а инстинктом подражания: дураки либо дружно
шарахаются от какой-нибудь надуманной угрозы (типа коронавируса
COVID-19 в 1920-1921 гг.), либо дружно игнорируют какой-то реаль-
ный вред (примеры: курение, автомобильство).
Основное различие между дураком и умником состоит в том, что
умник настроен выискивать и преодолевать недостатки своего мышле-
ния, а дурак уверен в своих интеллектуальных достоинствах, а свои
неудачи относит на случайности и злонамеренность окружающих.
У умника неизменно присутствует настроенность на развитие себя,
у дурака этого, как правило, нет. Умник подмечает в себе и в сре-
де разную неброскую всячину, стремится использовать её и радуется
даже мелким своим достижениям на этом пути, позволяющим, к приме-
ру, сберечь несколько минут времени. Для дурака же его мир и его
собственный организм -- данность (если только речь не идёт о
ремонте квартиры, уродовании себя пирсингом и тому подобных
вещах).
Если критиковать умника, он старается понять, за что его так.
А если критиковать дурака, он удивляется, обижается или злится.
Оказавшись в некоторой ситуации не на высоте, умник думает, что
бы ещё изменить в своих представлениях, в приёмах деятельности,
чтобы стать более эффективным, дурак же переживает обиду на тех,
кто якобы виновны в том, что он не смог блестяще себя проявить.
Если дурак говорит "я ошибся", у меня в первый момент слёзы на-
катываются на глаза: ведь это почти то же, как если бы паралитик
вдруг встал и сам сделал шаг по направлению к туалету. Но в сле-
дующий момент мне уже думается: ну зачем ты так, дурашка? Призна-
вать свои ошибки, тем более публично, -- это для жизненного успе-
ха совершенно не обязательно и, хуже того, даже рискованно. Ты
таким образом разве что подпортишь свои отношения с кучей окружа-
ющих дураков, которые станут воспринимать тебя как не вполне
здорового психически.
Если можно что-то делать так, а можно -- этак, то человеческая
обезьяна, как правило, бездумно выбирает тот вариант, какой под-
смотрела у других человеческих обезьян. Важность подобного пове-
дения для выживания обезьян понятна: если другие обезьяны что-то
делают раз за разом и потом не умирают и не кричат от боли, зна-
чит, они вряд ли совершают большую ошибку, зато, наверное, имеют
какую-то неочевидную выгоду.
Подражание имеет место во множестве мелочей. К примеру, я обра-
тил внимание на то, что у обезьян, ходящих в метро вверх по эска-
латору, повелось замирать на подходе ступенчатой ленты к верхней
точке. От такой остановки нет никакого проку: можно двигаться
дальше, но у бесшерстых приматов пошла мода последние метры про-
стаивать, а не проходить, а если подпихивать дураков в спину, то
они удивляются.
Кстати, если у стандартного дурака основная форма бездумного
поведения -- подражание окружающим, то у умника -- наоборот: если
он не успевает включить своё могучее мышление (на всё его не хва-
тает), а действует по привычке, привычка подталкивает его к тому,
чтобы НЕ СОВПАСТЬ с окружающими -- даже если они не дураки (или
всё же дураки, но поступают вроде как правильно).
Доля дураков в обществе неуклонно растёт. Вызвано это несколь-
кими причинами.
Во-первых, это обусловлено комфортностью современного общества:
оно предъявляет всё более низкие требования к психическим качест-
вам личности, и дуракам в нём становится всё легче выживать. В
эпоху научно-технических достижений естественный отбор отсеивает
интеллектуально недоразвитых и вообще психически слабых в
значительно меньшей степени, чем, к примеру, в пещерные времена.
Во-вторых, это определяется развитием оглупляющих факторов:
коммерческой рекламы, политической и религиозной пропаганды, а
также технических средств продвижения указанных мерзостей в
широкие народные массы.
В-третьих, это объясняется хроническим подтравливанием челове-
ческих организмов различными достижениями химии и хроническим
подавляющим воздействием на него различными достижениями физики.
То же другими словами: если судить по состоянию дел в обществе,
то доля умных людей в нём со временем не только не увеличивается,
а наверняка даже сокращается -- из-за того, что возрастает ком-
фортность жизни и соответственно ослабляется естественный отбор.
Между тем, потребность в интеллектуальной работе растёт -- из-за
усложнения цивилизации. В результате всё большая часть интеллек-
туальной работы достаётся интеллектуально слабым личностям, проще
говоря, дуракам. Они, среди прочего, дорываются до оперирования
понятиями, которыми раньше оперировали только умники, из-за чего
качество текстов и соответственно представлений, имеющих хождение
в обществе, в целом снижается.
Всё большая сложность различных построений цивилизации обуслов-
ливается не тем, что их творят всё более могучие в интеллектуаль-
ном отношении индивиды, а тем, что имеет место эффект накопления
мелочей, которые посильны всё более средним умам, специализирую-
щимся во всё более узких областях.
Дураков более-менее удерживают от вредных глупостей только
культура и общественный порядок, но когда дураки сами начинают
определять культуру и общественный порядок, от их глупостей их не
защищает уже ничто.
Адекватные обобщённые представления позволяют значительно эко-
номить на умственных усилиях. Получать такие представления можно
двумя способами:
- узнавать от других людей (в частности, через чтение);
- вырабатывать самому.
Дурак, стремящийся пользоваться чужим знанием, набивает себе
голову какими-то обобщёнными представлениями, но зачастую либо
они не адекватны, либо он применяет их не к месту.
Даже при усвоении готовых обобщённых представлений приходится
напрягать интеллект: не только для того, чтобы понимать, о чём
речь, но также чтобы оценивать, насколько эти представления адек-
ватны и какова ситуация вокруг них:
- как долго сохранится адекватность этих представлений;
- кто и зачем, возможно, стремится манипулировать людьми
через эти представления, даже если они адекватны;
- какие имеются альтернативные представления и почему надо
отдавать предпочтение не им.
Представления о некотором реальном (не знаковом) объекте всегда
отражают не всё, что в этом объекте есть, зато могут ошибочно от-
ражать то, чего в нём нету. Они адекватны, если не отражают того,
чего нету, а то, что они отражают, достаточно для решения некото-
рых задач в связи с объектом. Адекватность представлений --
качество относительное: она всегда замеряется относительно задач,
которые надо решать.
Ошибочные представления в принципе тоже могут приводить к эф-
фективным решениям или не мешать их принятию, но много чаще бы-
вает, что лучше всё же без них.
Нельзя сказать, что лучше не иметь никаких представлений, чем
иметь ошибочные: ошибочность бывает разная.
Феномен образованного дурака состоит в следующем. Такой дурак
усваивает некоторые правильные идеи, но усваивает их в виде прос-
тых формальных моделей, якобы исчерпывающе отражающих некоторые
куски действительности, тогда как на самом деле эти идеи являют-
ся скорее лишь названиями неисчерпаемых тем, и модели, создавае-
мые в рамках этих тем, могут уточняться (усложняться) практически
до бесконечности.
К примеру, образованные дурак слышал и читал про "естественный
отбор" и, естественно, принял эту идею целиком и безоговорочно,
потому что она исходила из авторитетного для него источника, из
которого образованные дураки черпают целиком и безоговорочно. Но
естественный отбор дураку мыслится как прыгание организмов через
забор определённой высоты: кто не смог перепрыгнуть, тот идёт в
отсев.
Между тем, помимо прыгания организмов через забор люди открыли
ещё такой феномен, как дивергенция видов, состоящая в том, что
часть особей любого вида организмов отказывается прыгать через
поставленный перед ними забор и идёт прыгать через какой-нибудь
другой забор, или подползает под него, или пользуется обнаружен-
ной в нём дыркой, или даже просто обходит его стороной. Дурак,
ожидающий их за тем изначальным забором, считает, что они не
прошли его "естественного отбора", иначе говоря, вымерли, а они
на самом деле, несколько изменившись, вылезают с другой стороны и
кусают его сзади за мягкие ткани. В эту приятную картину тоже, в
свою очередь, можно добавить деталей. А потом ещё и ещё.
Если судить по количеству видов организмов на Земле (несколько
миллионов), этот молодецкий обход отборочного забора совершался
не один миллион раз (в учебниках дарвинизма дивергенция видов
называется "основным механизмом эволюции"), но загвоздка в том,
что понятие "дивергенция видов", к сожалению, не попало в типовой
набор схемок среднего образованного дурака, поэтому такой дурак,
как правило, уверен, что всегда "выживает более приспособленный"
к прыганию через забор.
Примечательна реакция образованного дурака на делаемые в его
присутствии замечания отдельных нестандартных (не прыгающих
через дурацкий забор) личностей по поводу того, что мир сложнее
дурацких схем и что, к примеру, не все особи одного вида утружда-
ют себя прыганием через один и тот же забор. Вместо того, чтобы
забеспокоиться, броситься к книжкам и т. д. дурак с апломбом
заявляет, что некоторые не знают и/или не понимают ЭЛЕМЕНТАРНЫХ
ВЕЩЕЙ. И этот дурак защищает свой куцый "естественный отбор" с
таким же праведным упорством, с каким его предок тащил дрова в
пресловутый костерок Джордано Бруно. Произошедший с той герои-
ческой поры культурный прогресс сводится к тому, что как-то уда-
лось всё-таки вбить дуракам в головы, что сжигать думающих людей
сегодня уже не обязательно: довольно приятно ведь и просто
говорить про них гадости в интернете.
Необразованный дурак в глубине своей простой души чувствует
собственную неполноценность в сравнении с людьми, которые обладают
знаниями, поэтому хотя бы иногда угрюмо помалкивает в присутствии
превосходящих его людей, и прислушивается к тому, что они ему го-
ворят. Не таков дурак образованный. Этот уверен в своём обладании
наиточнейшими истинами, дальше которых ходить нет смысла. Если
образованному дураку что-то втемяшилось в голову, он будет
носиться с этим, как с писаной торбой, и перевтемяшить ему немного
отличное от усвоенного окажется практически невозможно.
Мудрец -- это опытный осторожный человек, насобиравший себе
всяких правил, выведенных и проверенных в основном не им самим,
но также усвоивший, что правилам надо доверять не полностью и что
иногда лучше от них отклоняться, предварительно хорошо подумав в
меру своей способности к этому. Мудрец знает, что существуют
умники и что они в некоторых ситуациях много успешнее дураков, но
в некоторых других ситуациях уступают им. Он умеет различать
умников и в состоянии спокойно признавать интеллектуальное
превосходство некоторых из них над собой.
Умник может быть мудрецом, а может и не быть им. Мудрец -- не
обязательно умник, но наличие не слишком специализированного ума
способствует обретению мудрости.
Из Дхаммапады (строфа 63):
"Глупец, который знает свою глупость, тем самым уже мудр, а
глупец, мнящий себя мудрым, воистину, как говорится, глупец."
Немудрый умник -- это умник начинающий: с хорошими задатками,
но без опыта, без знания пределов своих возможностей.
Неопытный или слишком специализированный умник, как правило,
проигрывает не особо умному мудрецу, если дело касается решения
так называемых житейских проблем.
Мудрость идёт от хорошей "школы", от жизненного опыта, от урав-
новешенности психики.
Мудрость частично заменяет ум в том, что касается общего пове-
дения, личного обустройства, отношений с людьми.
Дураку кажется, что если умник упорен в приверженности какой-то
своей идее, значит, он на самом деле тоже дурак. Это потому что
данному (ну, "анализирующему" умника) дураку каким-то чудом вте-
мяшили, что самоуверенность коррелирует с глупостью. Она-то кор-
релирует, но эту закономерность обеспечивают дураки, поскольку
их много больше, чем умников.
Умник тоже бывает самоуверен, но, извините, не так, как дурак.
Во-первых, культурненький дурак, которому вот это вышеупомяну-
тое впарили, не различает ВЫСОКОЙ СТЕПЕНИ уверенности и АБСОЛЮТ-
НОЙ уверенности. Они действительно очень похожи, но небольшая
разница есть, и в ней соль.
Во-вторых, такой дурак не в состоянии замечать, что степень
уверенности умника в себе не постоянная, а гибко варьирующаяся в
зависимости от ситуации, от того, к чему эта уверенность прикла-
дывается.
Умник легко меняет своё мнение, если сталкивается с толковой
критикой своей позиции. А поскольку толковая критика в мире дура-
ков -- таки редкость, то и получается, что умник "упорствует", не
прислушивается к рекомендациям дураков. Дурак же, нарвавшийся на
толковую критику, считает, что в этой критике есть какой-то скры-
тый дефект, или попросту не вполне улавливает, о чём речь.
Скепсис умника -- подвижный, мягкий, конструктивный, пробивае-
мый, скепсис дурака -- интеллектуальный эквивалент железобетона.
Ты дураку -- про Фому он тебе -- про Ерёму. А если тебе кажется,
что ты дурака всё-таки убедил, то через некоторое время обнаружи-
вается, что дурак снова принялся за своё (успел сбегать к другим
дуракам, подпитаться). Поэтому умники предпочитают не биться сво-
ими головами о дурачий железобетон, а наслаждаться самолюбованием
на сером железобетонном фоне. Самолюбование улучшает здоровье, а
споры с дураками в основном отнимают время и портят нервы.
Даже если ты каким-то чудом сумеешь переубедить дурака, какой
от этого толк? Распространять твои идеи этот дурак всё равно не
сможет: умники их от него не воспримут (хотя бы потому, что он
будет преподносить эти идеи в своей дурачьей интерпретации), а
на других дураков у него не хватит гибкости. Как реализатор идей
этот дурак тоже не подойдёт: наверняка ж напортачит -- и в итоге
только дискредитирует.
Дураки обычно направляют свой скепсис против того, что говорят
умники. Каким образом дураки ухитряются это делать -- научная за-
гадка: распознавать ум, который выше их собственного, они ведь не
в состоянии. Дурак отвергает идеи умника не как идеи умника, прин-
ципиально враждебные дурости, а как идеи другого дурака, только
какого-то "неправильного": не такого, как он сам. Возможно, дурак
при этом исходит из численности человеческого стада, поддерживаю-
щего идею (у умников с поддержкой со стороны стада всегда ж более-
менее напряжёнка). А ещё дело наверняка в том, насколько стыкуются
идеи умника, с любимыми глупостями дурака.
Большая приверженность умника собственным идеям может происхо-
дить не из его уверенности в мощи своего ума, а из предположения,
что у его "оппонентов" ситуация с умственными способностями ещё
хуже, чем у него.
Настойчивость умника в пропихивании некоторой идеи может опре-
деляться не только уверенностью в её правильности, но и подозре-
ванием этой идеи в том, что она очень важная. И если умник при-
стаёт к людям с какой-то идеей, он это делает, возможно, не для
того, чтобы они её скорее приняли на вооружение и бросились реа-
лизовывать, а для того, чтобы нашлись те, кто помогут ему её
додумать, дошлифовать, проверить, подвергнут её толковой критике.
Свои идеи (если они реально СВОИ, доморощенные, да ещё от умни-
ка) хороши уже тем, что ты "всё про них знаешь" (и поэтому адек-
ватно оцениваешь их): из чего они взялись, какие их компоненты
менее надёжны и т. д. С собственными идеями умнику бывает спокой-
нее, чем с дурачьими или непонятно чьими.
Дурачий скепсис идёт от неспособности к существенному развитию
представлений, к смене мыслительных парадигм (простенькое новое,
в пределах привычных парадигм, дурак может усваивать легко).
Скепсис же умника идёт от знания расхожих ошибок, недоделок,
злых умыслов и манипулятивных трюков.
Скепсис дурака направлен против слишком нового (шире: внепара-
дигмального), скепсис умника -- против старого, "слишком челове-
ческого".
Умник не просто способен, но даже НАСТРОЕН менять свои мнения
(развиваться, становиться интеллектуально сильнее). Он всего лишь
хочет делать это на серьёзных основаниях, а не шило на мыло и не
по рекомендациям дураков. Дурак же настроен оставаться при своём,
отбиваться от радикальных инноваций -- потому что интеллектуально
ленив и потому что методологически плохо подготовлен для перемен
(усвоил упрощённый -- дурачий -- вариант культуры). Заметим, что
интеллектуальная лень дурака вполне может сочетаться с его же
общей гиперактивностью: типичный дурак даже правильно лениться не
способен.
Уверенный в себе умник прёт напролом, но не забывает высматри-
вать ямы, камни, топкие места, а столкнувшись с существенным пре-
пятствием, изучает его, пробует обойти, изменить способ пёра.
Уверенный же в себе дурак просто прёт напролом, а когда сталкива-
ется с препятствием, долго бьётся о него головой, пока не изнемо-
жет или не умрёт.
Культурному дураку представляется, что размашистость и смелость
суждений умника по широкому кругу вопросов, выходящих за пределы
умничьего формального образования, берутся у умника не из хорошей
научно-методологической подготовки и кое-какого интеллектуального
и жизненного опыта, а якобы из невежества. При этом по-дурачьи
скептичный дурак, конечно же, игнорирует следующие обстоятельст-
ва:
- умник, если он действительно таков, ловко расставляет всякие
"возможно", "предполагаю" и т. п. (а если где-то всё же забы-
вает расставить, то, значит, просто подразумевает) и вообще
избегает категоричности;
- если мнения умника по каким-то частностям случайно чуть со-
впадают с мнениями этого дурака, то дураку уже почему-то не
кажется, что умник -- невежда;
- обвинение в невежестве -- это огульное охаивание (= гнусная
клевета): надо ловить на конкретных ДОКАЗУЕМЫХ концептуальных
ошибках, а не на несовпадениях с чьими-то другими мнениями,
тем более что умник как раз и стремился не совпасть, иначе
ему не было бы интереса городить свой огород.
* * *
Про споры с дураками. Как известно, люди действительно умные
старательно от этого воздерживаются. Но иногда ведь приходится
или же влипаешь случайно.
Про случайное влипание: ты единственно хочешь ПОМОЧЬ человеку,
вывести его из заблуждения. Ты ведь всего лишь мизантроп, а не
садист. Вдобавок заблуждающиеся дураки, недонаставленные на путь
истинный, -- основной источник социальных проблем. И ты в курсе,
что хватает ПРАВИЛЬНЫХ дураков: любопытных, ищущих, сомневающих-
ся в себе, только немного слабоватых мозжишками. Опять же, есть
ВНУШАЕМЫЕ дураки: они неправильные, но ими хотя бы можно управ-
лять.
И ты ведь не уверен в своей правоте на 100% (скептикам такое
заподло), ты не прочь быть поправленным и ты в курсе того, что
уместно поправлять умников доводится и дуракам.
Короче, ты вежливо, некатегорично и невысокомерно указываешь
человечку на его опасное, с твоей точки зрения, заблуждение, а
он вместо того, чтобы поблагодарить тебя и обещать ещё подумать
на досуге (ты сам всегда делаешь именно так), начинает уличать
тебя в интеллектуальных недостатках, которые свойственны скорее
ему, а не тебе.
Вот тут обычно и случается небольшой спор с дураком, имеющий
для тебя, впрочем, ту немалую пользу, что слегка освежается твоё
представление об интеллектике большинства человечков и укрепляет-
ся твоё предубеждение против оных.
Главное -- вовремя сообразить, что ты напоролся на неправиль-
ного дурака: на дурака самоуверенного, которому не впарили даже
элементарных норм интеллектуального поведения, не говоря уже о
правилах вежливости.
Самоуверенного дурака переспорить способен только другой само-
уверенный дурак, а умник не способен. Причин тому две. Во-первых,
умнику не хватает терпения, потому что мешает сознание того, что
это ему на фиг нужно (затраты не окупятся). Во-вторых, умнику это
в принципе не очень-то и дано, потому что он торчит в другой ин-
теллектуальной парадигме, то есть он и дурак вкладывают неодина-
ковые смыслы в одинаковые слова.
Два спорящих между собой дурака -- как правило, на одной волне,
с почти одинаковыми наборчиками глупостей в головёнках. Поэтому
они хотя бы ПОНИМАЮТ друг дружку. Умник же только ДОГАДЫВАЕТСЯ,
что у дурака другие структуризации и классификации, формальный
подход, наивные представления о понятиях, логике и т. п. Умник в
состоянии разобраться с тем, как мыслит дурак, но вот перевести
умную мысль в дурацкие понятия -- это, как правило, практически
невозможно: это как объяснять школьную алгебру 5-летним детям.
Умнику разбираться в тонкостях мышленьица дураков есть резон
только в случае, если этот умник профессионально задействован на
манипулировании дураками, то есть, если он пропагандист, полити-
кан, спец по сбыту, рекламщик, борзописец или мошенник. Игра на
струнках дурачьих душонок -- это серьёзная специализация, требую-
щая больших умственных затрат, особой настройки собственного мыш-
ления и поведения (дуракам она, кстати, даётся легче, потому что
они со "своими" соображают в одном ключе). Осваивать эту специа-
лизацию в качестве второй профессии -- для умника зачастую недо-
ступная роскошь, поскольку он и без того перегружен заботами:
надо ж навороченное дураками разгребать.
Обрабатывать отдельного дурака почти всегда не выгодно: надо
работать сразу с их скопищами. Выгода редоктринации отдельного
дурака может иметь место только в случае, если этот дурак выско-
поставленный или очень богатенький, а до такого ещё поди добе-
рись. А работа со скопищами дураков -- это, конечно же, не спор,
а манипулирование.
Чтобы индивидуально переубедить самоуверенного и дурно воспи-
танного дурака, очень важно изолировать его от других дураков,
иначе он будет подпитываться упорством от своей "референтной
группы". На практике такая изоляция почти всегда невозможна (если
не упрятывать дурака, к примеру, в одиночную тюремную камеру), а
это опять же значит, что невозможно и переубеждение дурака.
Вот написал я это вышесказанное, выставил в интернете -- и ду-
мал, что отважу от себя этим хотя бы часть назойливых интернетных
дураков, да вот как бы не так: один тут же приполз и стал уверять
меня, что дурак не он, а я, и что "в спорах рождается истина". Я
вежливо ответил ему, что в спорах дураков рождается только дурац-
кая истина, а ей грошик цена, но он мне, конечно же, не поверил.
Я также мягко послал его на чтение книжки Томаса Куна "Структура
научных революций", но и это не помогло.
Про рожание истины в спорах.
1. На самом деле истина рожается РАЗНЫМИ способами (но все они
не вполне надёжны), а в спорах она появляется на свет, навер-
ное, реже всего, потому как этот способ очень затратный и
очень ограниченный в возможностях.
2. Истина, рожаемая в спорах, относится в основном к феномену
дураков: удобно познавать дефекты мышления недоумков через
споры с ними (на эксперименты их поди ещё замани).
3. Истина нередко худо-бедно рожается в наблюдениях, экспери-
ментах и, возможно, последующей математической и прочей
обработке их результатов, но только при условии корректного
применения научного метода (или хотя бы здравого смысла), а
не лишь бы как.
4. Практика -- критерий истины (но не совсем надёжный: успех
может иногда достигаться благодаря случайным попаданиям, а
не благодаря адекватным представлениям). Если через практику
отбраковывать нехорошие варианты, это будет вернее, чем спо-
рить о них (поэтому я нередко отвязываюсь от "опонентов"
простым толковым предложением "поживём -- увидим"; в нём
впридачу и скрытое пожелание долгих лет -- а где благодар-
ность?!).
5. Значительная часть мнений, которыми индивид ВЫНУЖДЕН руковод-
ствоваться (потому что иначе хоть из дома не выходи) -- это
"гипотезы" (его собственные или заимствованные). Они практи-
чески не доказуемы и не опровержимы, так что спорить по их
поводу нет смысла.
6. Спорить (чуть-чуть) имеет смысл лишь для показа своей позиции
и для выяснения позиции других людей. Изменить позицию оппо-
нента через "убеждение" в споре, как правило, удаётся лишь
в части мнения оппонента о тебе самом: твой собеседник охотно
приходит к выводу, что ты -- дурак, псих, невежда, подлец и
т. п.
7. Чем умнее собеседники, тем меньше они спорят между собой: они
не уличают друг друга в заблуждениях, преступлениях, мысли-
тельных ошибках, психических и моральных дефектах, а обмени-
ваются какой-то другой информацией.
8. Почти любая истина, каким способом её ни рожай, -- временна,
условна и относительна, так что умному человеку нет смысла
сильно за неё переживать, спорить, напрягаться. Даже в пре-
словутом 2 + 2 = 4 вполне уверены только дураки. Это, кстати,
тест на глупость и невежество: если кто-то пафосит по поводу
2 + 2, то он умён и начитан не особенно. Действительно умный
и действительно образованный индивид подходит к этому вопросу
осторожнее, скептичнее: ну, в общем-то, ДА, как правило, в
наших нормальных условиях 2 + 2 = 4, но [в военное время] в
какой-то другой арифметике, наверное, может быть и, к приме-
ру, 5 -- благодаря синэргетическому эффекту или ещё чему.
Дурак считает, что с ним не спорят, потому что боятся его же-
лезной логики, недюжинной эрудиции и неотразимых фактов. На самом
деле с ним не спорят, потому что он дурак и в силу этого скучен,
неприятен и бесполезен в качестве собеседника.
Дурак распознаётся в разговоре на раз-два по следующим призна-
кам:
- самоувереность;
- категоричность;
- стандартность;
- стадность;
- агрессивность, настроенность оскорблять;
- стремление показать себя, а не добраться до истины.
По правде говоря, эпизодические перебранки с дураками, бывает,
существенно стимулируют меня в творческом аспекте, и я после них
[строчу, как сумасшедший] что-то добавляю в свои тексты, но пере-
бранка -- это не спор.
"Жил был дурак. Он молился всерьез
(Впрочем, как вы и я)
Тряпкам, костям и пучку волос --
Все это пустою бабой звалось,
Но дурак ее звал Королевой Роз
(Впрочем, как вы и я)."
Редьярд Киплинг. "Дурак".
"У обычной женщины мозгов, как у курицы.
У выдающейся женщины -- как у двух куриц."
Конфуций.
Среди дураков распространено мнение, что женщины -- по преиму-
ществу дуры, то есть что женская половина человечества глупее,
чем мужская. Поскольку это мнение оспаривается не только многими
женщинами, но и многими мужчинами, то надо полагать, что разница
между мужчинами и женщинами в отношении силы ума зачастую бывает
малозаметна: то ли она есть, то ли её нету. Если у мужчины глупо-
ватая по сравнению с ним жена, то он при всяком подходящем случае
сообщает миру, что "бабы -- дуры", а если он приходит к выводу,
что жена толковее его, то он на эту тему, скорее всего, помалки-
вает. А поскольку мужское мнение в обществе всегда на переднем
плане, то и получается преобладание идеи о слабоватости женских
мозгов. Соответственно (но не только поэтому) женщины хотя бы
чуть-чуть дискриминируются при распределении престижных должнос-
тей и сложной работы, а вдобавок позволяют себе расслабляться:
сами перекладывают трудную интеллектуальную работу на мужчин.
Из-за этого судить о женском уме (точнее, об умственном потенци-
але) по женским интеллектуальным результатам -- дело не совсем
корректное с точки зрения научного подхода.
Есть разные точки зрения на умственные способности женщин. Вот
некоторые из них:
1. Женщины не глупее мужчин, но мужчины, будучи сильнее физи-
чески, заняли главенствующее положение в обществе, и потому
женщинам труднее себя проявлять. Кроме того, мужчины приспо-
собили общество к особенностям своего мышления, поэтому
женщины выглядят недостаточно соображающими.
2. Женщины реже, чем мужчины, проявляют себя как интеллектуальные
гении, поэтому и кажется, что они глупее мужчин. Но женщины
реже демонстрируют и противоположную крайность, так что в
среднем они не уступают в уме мужчинам.
3. Женщины мыслят несколько иначе, чем мужчины, поэтому мужчинам
кажется, что женщины глупее. Но то же самое кажется женщинам
в отношении мужчин.
4. Женщины в среднем немного таки глупее мужчин, но это не плохо,
потому что для выживания важны и другие компоненты психики:
инстинкты, память и т. п., а они у женщин развиты лучше, чем у
мужчин. Иначе говоря, если женщины уступают мужчинам по уму,
это ещё не значит, что женщины уступают им по общему качеству
психики.
Чтобы не говорить о глупости женщин или о женском варианте
глупости, иногда говорят о "женском уме" или о "женской логике"
(последнее выражение употребимо среди людей, которые в логике
мало что смыслят).
Как ни странно, по существу ещё далеко не вполне отвечено на
следующие вопросы:
- что есть ум?
- какими параметрами ум может быть охарактеризован и как
его измерять?
- какие бывают разновидности ума и как их оценивать?
В условиях такой неопределённости ещё как-то можно не совсем
впустую обсуждать различия мужского и женского ума, но вот кор-
ректно определять какой ум качественнее (не сильнее даже!), не
получится.
Дурак боится ошибок, умник скорее интересуется ими и где-то даже
любит их как нескучный и важный объект для изучения. Когда в кол-
лективе кем-то допускается большая ошибка, дурак говорит "О,
ужас!". Умник тоже говорит "О, ужас!", чтобы не смущать дурака, а
сам себе, может, думает: "Наконец-то что-то в копилку!"
Тезисы об ошибках:
1. Ошибки неизбежны. Они -- вопрос времени. Как дождь. Как
поломка автомобиля. Ко всякому такому надо готовиться, а
если ты не готовишься (хотя бы "морально"), то ты -- точно
дурак.
2. Ошибки -- хлеб. Точнее, работа с ними и по их поводу --
это для кого-то заработок. Некоторые зарабатывают даже про-
воцированием дураков на ошибки. Правда, это может быть пре-
ступным.
3. Больше ошибается не только тот, кто менее способен, менее
знающ, менее добросовестно относится к работе или вынужден
трудиться в худших условиях, но также тот, кто больше делает
и кто больше новаторствует.
4. Качества человека оцениваются умными людьми скорее не по тому,
как часто и значительно он ошибался, а потому, какие задачи
он перед собой ставил и как работал со своими ошибками, допу-
щенными при решении этих задач.
5. "Мои ошибки -- моё богатство". Но это касается только пра-
вильно обработанных ошибок. Эффективнее не тот, кто меньше
ошибается, а кто больше выжимает из своих ошибок. Нет ошибок
-- не из чего добывать опыт работы с ошибками. За битого
двух небитых дают, но только если битый сделал нужные выво-
ды из своей битости.
6. Учиться на чужих ошибках вместо собственных -- это хорошо
(даже дураки так считают), но это зачастую невозможно, потому
что люди ошибаются не там, где тебе надо. Или ошибаются, там,
где тебе надо, но скрывают важные детали или врут о них.
7. Есть ошибковый метод исследования (в просторечии -- метод
научного тыка): пробуешь всякое -- в уверенности, что скорее
всего будешь ошибаться раз за разом, но однажды, может, на-
ткнёшься на нужное. Иногда умник не сам тыкается, а тыкает
дураков: если их от этого станет меньше, умникам полегчает.
Это, можно сказать, не красиво, но в мире дураков бывает
так, что проблема иначе не разрешима даже у умников.
8. Ошибки зачастую бывают исправимы или компенсируемы. Это надо
заранее обеспечивать им.
9. Бывают такие ошибки, за которые хочется благодарить природу.
10. Ошибки бывают и в идентификации ошибок, и в их обработке, и в
их оценке.
11. Принимать меры против ошибок надо, но испытывать страх перед
ошибками значит в основном провоцировать их, а не предотвра-
щать.
12. Обнаружение, что ошибка -- типовая, -- это ценная находка,
позволяющая где-то что-то развить (может, даже написать
диссертацию или разработать новое техническое средство), а
не просто поправить ошибку. Если ограничиться лишь исправ-
лением обнаруженной типовой ошибки, это будет тоже ошибка
(а может, и нет): отбрасывание возможности сделать что-то
значительное.
Война -- дело дураков. Любая проблема, которую стараются
решить посредством войны, гораздо эффективнее решается мирным
путём. Но для этого требуются хорошие мозги, а они в дефиците.
Для умника война -- это порча людей и материальных ценнос-
тей, зряшное профукивание ресурсов. Вдобавок она озлобляет
дураков и опускает их моральный барьер перед убийством, а для
умника даже мирные дураки -- та ещё неприятность. С точки
зрения умника, убийство дураками друг друга на войне отнюдь не
окупается, войны не оправдывает: оно слишком затратно, слишком
рискованно для умников.
У дурака, как правило, с мозгами не одно затруднение, а два,
но взаимосвязанные: с одной стороны, слабоват интеллект, с
другой, сильноваты инстинкты. Инстинкт агрессии орёт дураку:
УНИЗЬ!!! ОСКОРБИ!!! ИЗГОНИ!!! УБЕЙ!!!
Умник старается уклониться от войны дураков (а войной дураков
является ЛЮБАЯ война). У него, конечно же, тоже имеются инстинк-
ты, и они тоже нашёптывают ему: родное болото в опасности, наших
бьют, устремись в атаку вместе с верными товарищами (пусть они и
дураки) и убей хоть какого-нибудь врага. Но у него и интеллект
включается.
Бывают, конечно, массово свихнувшиеся дураки типа нацистов
образца 1941 года: худшая разновидность дураков. Если попёрли
такие, то против них есть смысл подниматься даже умнику, иначе
будет ему ещё хуже. Но всё равно ведь душевный дискомфорт:
наслаждаться своим геройством мешают соображения, что войны могло
бы не быть, если бы... А ещё ж он не может не знать, что тыловая
шушера ухохатываетcя над ним и другими фронтовиками и обустраи-
вается за их счёт.
Возможность убивать дураков на войне не достаточно привлека-
тельна для умника: во-первых, это слишком рискованный способ
сокращения их числа; во-вторых, можно нечаянно попасть в другого
умника, а их и без того мало; в-третьих, умник в принципе не за
убийство дураков, а за подтягивание их в умственном развитии и
за подчинение их умникам.
Дурак, лепечущий "НЕТ ВОЙНЕ!!!", -- такой же виновный в войнах,
как и другие дураки: его при любом раскладе никто не спросит,
начинать ли войну, а вот образ жизни, который практикует и за
который стоит горой этот дурак, располагает к войнам очень даже.
Войны начинаются не потому, что массовые дураки их хотят, а пото-
му что эти дураки формируют обстоятельства, которые ведут к вой-
нам. К примеру, дураки делают всё, чтобы отравить жизнь умникам и
не пустить их во власть.
Страдающий от войны дурак, как правило, не ненавидит войну: он
ненавидит таких же дураков по другую сторону линии фронта; нена-
видит тех, кто не помогают ему воевать, не подставляются под
пули вместо него или хотя бы не подгавкивают ему; но особенно он
ненавидит умников, которые говорят, что он сам нарвался и что в
будущем он будет нарываться ещё и ещё, потому что это удел всех
дураков, не желающих капитулировать перед умниками и принимать их
в качестве лидеров -- вместо той швали, с которой дураки обычно
носятся, как с писаными торбами.
В сравнении с умниками дуракам на войне почти хорошо: у них хо-
тя бы нет этой сложнейшей моральной проблемы -- умирать за других
дураков или не умирать. Те другие дураки им же по сути братья,
поэтому инстинкт самопожертвования у дураков легко включается. А
умникам-то какой смысл за дураков жетрвоваться? За тех, кто года-
ми подтравляли им жизнь и вот даже до войны довели дело?
Умнику приходится УГОВАРИВАТь себя умереть за дурачью Родину,
для дурака же достаточно, чтобы пропаганда возбудила у него лютую
ненависть к врагу (а за ней такое как раз и не пропадает).
Дурак для умника -- это...
- банк генов, не все из которых ущербные;
- исполнитель необходимой работы, на которую умника очень не
тянет, потому что она грязная, скучная, опасная и т. п --
по вине дураков, разумеется;
- малоценный расходный материал на случай войны (случающейся
тоже по вине дураков; у умника дураки -- дежурные винова-
тые? не без того; во всяком случае, это дежурные основные
подозреваемые);
- предмет наблюдения с целью изучения человеческой природы;
- тот, о ком умник вынужден заботиться по причинам, изложенным
в предыдущих пунктах;
- тот, кто рвётся критиковать и поучать умника, а также
руководить им;
- источник проблем, опасностей, неприятностей, потерь;
- тот, за счёт кого умник кормится, если не уродился честным
человеком или расхотел им быть;
- тот, кого можно в совсем крайнем бедственном случае съесть
в первую очередь, пока он и сам не понял, что уже как бы
пора.
Как удалось человекам стать немного умнее обезьян, если умники
у них по преимуществу отторгаются и идут в естественноотборочный
отсев?
А соль, наверное, в том, что в человечьей "экологической нише"
есть ОПТИМУМ уровня развития ума. Как правило, для любого качест-
ва у животных наиболее благоприятен не минимум и не максимум, а
некий промежуточный вариант. Пока человеки не добрались в разви-
тии ума до своего оптимума, ум у них способствовал индивидуально-
му выживанию. Потом этот хороший период естественным образом за-
кончился: оптимум оказался достигнут, и те, кто его значительно
превышали, стали отклонением от этого оптимума и пошли более-ме-
нее в отсев.
Попробуй, к примеру, израсходовать большого умника на опасном
проторении новых путей: скорее он израсходует тебя, чтобы ты не
приставал к нему со своими рискованными глупостями, а ещё поме-
шает подбивать на риск дураков (сбережёт их себе для чего-то дру-
гого). Соответственно новые пути оставались непроторенными, то
есть большие умники оказывали тормозящее действие на развитие
общества. Если их на этом ловили, то подвергали репрессиям.
В настоящее время ситуация стала, вроде, понемногу меняться:
из-за излишеств псевдопрогресса снова понадобилась вышесредняя
сообразительность в сочетании с волей -- чтобы удерживаться от
нехороших соблазнов, разрушающих организмы и гробящих общество в
целом.
* * *
Как это ни странно на поверхностный взгляд, ум развивается в
ущерб всему прочему в людях. Точнее, на индивидуальном уровне он
для всего в организме полезен (обеспечивает ведь здоровый образ
жизни!), но на уровне популяции ведёт к постепенному ослаблению
разных сильных свойств, потому что заменяет их универсальным со-
бой.
Поясняю. Отвечать на всякие "вызовы" организм может двояко: че-
рез своё устройство и через своё поведение. Ответил через поведе-
ние -- пропадает необходимость отвечать через устройство. Менять
поведение можно значительно быстрее и радикальнее, чем менять
устройство организма. За поведение отвечает психика, за сложное
поведение -- интеллект. Чем мощнее интеллект, тем меньше требова-
ния ко всяким прочим качествам организма, потому что интеллект
позволяет поведенчески компенсировать их слабость.
Если у глупого животного становится хуже шерсть, это животное
замерзает зимой насмерть (чем способствует поддержанию хорошей
шерстистости в популяции). Сообразительное же животное натаскива-
ет себе в норку утепляющие средства и благодаря им выживает. При-
мерно так люди в основном утратили волосяной покров у себя на те-
ле и ещё много что (хвост, нюх, когти и т. п.), но всё равно ста-
ли "царями природы" (точнее, раковой опухолью биосферы, конечно,
но это уже другая тема).
Далее, что будет, к примеру, если не чистить себе зубов? Пому-
чаешься, зато поколений через 100 (или через 1000) естественный
отбор сформирует человеков, устойчивых к действию конфет, пепси-
колы и т. п. В очень далёкие времена люди не чистили зубов пото-
му, что это им не требовалось. Скажем, собаки и теперь не чистят
себе зубов -- и что, они через одну мучаются от зубной боли и у
них воняет из пастей? Правда, и живут собаки недолго, но зубы у
человеков могли бы постепенно приспособиться и к человеческому
долгожительству.
Кстати, получается, что дураки столетиями спасали человечество
от физической деградации, вызываемой успехами умников.
В какую сторону надо бы физически меняться человекам и какой
жёсткости отбор следует осуществлять -- большая, сложная и важная
тема. Может быть, даже важнейшая в настоящее время.
Недоумники предсказывают, какими, наверное, будут человеки че-
рез только-то лет. Даже рисуют этих человеков, чтобы нагляднее
было для забавляющихся дураков. На самом деле такие вещи надо не
прогнозировать, а планировать, иначе грош цена вашему разуму.
Аркадий и Борис Стругацкие ("Хищные вещи века", 1965):
"Дурака лелеют, дурака заботливо взращивают, дурака удобряют...
Дурак стал нормой, еще немного -- и дурак станет идеалом, и
доктора философии заведут вокруг него восторженные хороводы.
А газеты водят хороводы уже сейчас. Ах, какой ты у нас славный,
дурак! Ах, какой ты бодрый и здоровый, дурак! Ах, какой ты опти-
мистический, дурак, и какой ты, дурак, умный, какое у тебя тон-
кое чувство юмора, и как ты ловко решаешь кроссворды!...
Ты, главное, только не волнуйся, дурак, все так хорошо, все так
отлично, и наука к твоим услугам, дурак, и литература, чтобы тебе
было весело, дурак, и ни о чем не надо думать..."
* * *
Олдос Хаксли ("Остров"):
"В стране дураков умный королем не станет. Его линчуют."
Джордж Бернард Шоу (1856-1950):
"Два процента людей -- думают, три процента -- думают, что они
думают, а 95 процентов людей лучше умрут, чем будут думать."
Гёте:
"Из всех воров дураки самые вредные: они одновременно похищают
у нас время и настроение."
...............................................................
...............................................................
Возврат на главную страницу Александр Бурьяк / Мир дураков 2. Двадцать пять лет спустя