Чтобы успешно противостоять натиску агрессивных исламистов, 
надо понять, чем они сильны. Если не удаётся своими методами
побеждать противника, надо пробовать бороться с ним ЕГО методами:
перенять у него что-нибудь, частично ему уподобиться. Так вот, в
случае исламистов дело не столько в исламе, сколько в как бы
отсталости его носителей, то есть, в меньшей поражённости
разрушительными факторами цивилизации. Когда европейцы были почти
такими же "отсталыми", как мусульмане, Европа завоёвывала мир.

                            *  *  *

  Есть ли в исламе непреодолимая тормозючесть, или же те особен- 
ности исламских этносов, которые приписываются исламскому влия-
нию, являются особенностями именно этих этносов, а не ислама?
Существует, к примеру, довольно крупная (ок. 30 млн населения) 
и довольно богатая (15800$ валового внутреннего продукта на душу
населения) исламская страна Малайзия. Для сравнения: в Португалии
ВВП на душу населения составляет 22200$, в Болгарии -- 13600$).
Ещё существует, к примеру, исламская страна Иран, самостоятельно
наладившая производство баллистических ракет (= готовая шагать в 
космос) и даже вполне справившаяся с проблемой избыточной рождае-
мости.
  Ислам, как и христианство, давно доказал, что он в состоянии
обеспечивать жизнеспособность общества (или хотя бы не мешать
обеспечению его жизнеспособности) как в архаичных условиях, так
и в условиях широкого использования сложной техники.
  Бедность большинства исламских стран -- следствие чрезмерного
роста численности их населения, а не следствие собственно ислама.
Между тем, ислам не является непреодолимым препятствием снижению
рождаемости, как не является непреодолимым препятствием к
строительству небоскрёбов и атомных электростанций, производству
сложнейшей микроэлектроники и пр. Если мусульмане пока что не
борются с собственной чрезмерной рождаемостью, то, возможно, лишь
потому, что она являет собой их основное оружие в завоевании
мира. Успеют ли завоевать до глобальной катастрофы природопользо-
вания, обусловленной в основном этой самой рождаемостью?

                            *  *  *

  Чем "большие" религии (католицизм, ислам, буддизм и т. п.) от- 
личаются от сектантских: "большие" отвечают (или когда-то отвеча-
ли) через своих служителей и активистов за состояние общества и 
не могут (не могли) позволять себе такое, что существенно подры-
вает (подрывало) его жизнеспособность, тогда как сектантские 
религиозные движения представляют собой мелочи в не ими созданном 
и поддерживаемом общественном организме и могут позволять себе 
любую чушь и любые эксцессы без летальных для этого организма 
последствий. В давно и существенно секуляризованных обществах 
типа европейских их "большие" религиозные организации оказались 
на положении сектантских: перестали отвечать за положение дел в 
обществе, получили возможность безнаказанно призывать ко всякой 
чепухе. Католическая церковь в Европе -- на положении большей или 
меньшей безответственности, ислам же в арабских странах, Иране,
Пакистане и т. д. -- ещё при деле.

                            *  *  *

  Ислам не архаичнее иудаизма и связывает мышление не больше, чем 
связывает иудаизм. Как иудаизм не создаёт непреодолимых препятст-
вий развитию Израиля, так ислам не создаёт непреодолимых препятс-
твий развитию мусульманских стран.
  В биологическом смысле в настоящее время на подъёме находятся
как раз мусульманские страны, а не христианские: коренное населе-
ние христианских стран деградирует физически, вымирает, уступает 
место под солнцем выходцам из мусульманского мира. А самое
боеспособное общество Западной цивилизации -- это отягощённый
архаичным иудаизмом Израиль.
  Европейцы свою нынешнюю вялость (отсутствие массового желания
защищать свои границы, покорять новые земли, вообще проявлять
насилие) принимают за результат прогресса нравственности. На са-
мом деле эта вялость больше следствие переедания и информационных 
перегрузок.

                            *  *  *

  Те, кто полагают, что в военном отношении исламские страны --
почти ничто в сравнении с державами Запада, мало что понимают в
природе войны. Мир ислама не будет меряться с Западом танками, 
ядерными боеголовками, беспилотными летательными аппаратами и т.
п.: он будет воевать теми средствами, какие у него в лучшем
состоянии, чем у Запада, -- и скорее всего победит (если Запад не
поумнеет и не изменится). Чтобы понять характер противостояния
между миром ислама и миром деградирующих западных людей, всё бо-
лее погружающихся в разрушительный комфорт, полезно вспомнить ро-
ман Герберта Уэллса "Война миров". Марсиане в этом романе значи-
тельно превосходили землян в военных средствах и вообще в научно-
техническом развитии, но победили марсиан даже не люди-земляне, а
земные бактерии. Так вот, люди ислама -- вроде этих бактерий, а
в качестве вымирающих марсиан -- люди Запада.
  Коалиция западных стран оказалась не в состоянии за много лет
одержать победу в Афганистане. Хуже того, афганцев в результате
затяжной войны с Западом только СТАЛО БОЛЬШЕ.

                            *  *  *

  Проблемы с радикальными исламистами происходят не из собственно 
ислама, а из некоторых его трактовок. Трактуй ислам немного иначе
-- и от него будет не больше осложнений, чем от христианства,
буддизма, индуизма и т. п.
  Какой бы ни была традиционная религиозная основа, её можно
по-разному интерпретировать -- с опорой на здравый смысл или без
оной.
  Обратим внимание на то, что терроризм популярен отнюдь не во
всех исламских странах. Популярность терроризма в некоторых
исламских странах обусловлена не только исламом, но и другими
факторами, которые, в свою очередь, тоже не вполне обусловлены
исламом.
  Исламские страны во многом различны между собой, а это, скорее
всего, означает, что далеко не только ислам формирует картину их
жизни и отвечает за её слабости.

                            *  *  *

  Ислам гигиеничнее христианства: обязательное омовение пять раз
в день -- и никаких тебе мощей, какой бы запах они ни издавали.
Ислам хорош уже хотя бы тем, что у действительных мусульман НЕ
ВОНЯЮТ НОГИ. Если кто-то полагает, что это мелочь, значит, он
никогда не сталкивался с невыносимыми случаями ножной вони людей,
воспитанных в христианской культуре или в атеизме. Чистота
(физическая и нравственная) -- залог мусульманского здоровья.
Направить на Киблу грязные пальцы ног во время намаза -- такое
нормальному мусульманину разве что в кошмарном сне привидится.
  Пророк Мухаммед, вдохновенный разработчик системы ислама,
заботился о том, чтобы люди получили комплексную систему правил,
обеспечивавших успешное существование в тех условиях, какие имели
место в Аравии в VII веке. Нельзя сказать, что эти правила в
современном мире утратили свою эффективность. Ислам по-прежнему
расширяет число своих приверженцев, а они вдобавок избыточно
размножаются, так что дальнейшая исламизация человечества идёт
хоть и медленно, но верно.

                            *  *  *

  Конфликты в обществе и между обществами неизбежны; их невозмож- 
но устранить, но возможно нормализовывать. И христианство, и ис-
лам некоторым образом нормализуют конфликты, то есть, учат не
только миру, но и войне. Возможно, ислам легче, чем христианство,
поддаётся немирному толкованию, но это трудно доказать, а история
последних полутора тысяч лет, скорее, опровергает тезис о повы-
шенной агрессивности ислама по сравнению с христианством, чем
подтверждает. К примеру, обе Америки говорят на английском, фран-
цузском, испанском и португальском языках, а не на арабском или
турецком. Если события последних десятилетий якобы свидетельству-
ют в пользу агрессивной сущности ислама, это происходит лишь
вследствие временных факторов и зауженного взгляда на вещи.

                            *  *  *

  Скажем честно: ислам к терроризму располагает в настоящее время 
чуть больше, чем, к примеру, располагает христианство или буддизм 
(но делает он это далеко не непреодолимым образом: большинству 
мусульман вполне удаётся удерживаться от соблазна). А теперь не-
множко переформулируем сказанное: ИСЛАМ РАСПОЛАГАЕТ К ПОЯВЛЕНИЮ 
САМООТВЕРЖЕННЫХ БОРЦОВ ЗА ОБЩИЕ ЦЕННОСТИ. При нарастании конфлик-
тов исламского общества (внешних, внутренних) начинают формиро-
ваться такие вот самоотверженные борцы. Чтобы они не экстремизи-
ровались и не крушили что попадя, надо, во-первых, не допускать 
конфликтизации, во-вторых, вырабатывать и прививать ПРАВИЛЬНЫЕ, 
а вдобавок убедительные и привлекательные, представления об общих 
ценностях. Голые призывы типа "возлюби ближнего", не объясняющие, 
с какой стати его любить, если он мразь, выглядят глупыми и дей-
ствуют скорее раздражающе. Убийцы-смертники на самом деле борются 
за жизнь своих популяций. Они естественны, биологически более-ме-
нее оправданы, и если ислам их производит, это говорит в основном 
о том, что он является как бы НАТУРАЛЬНОЙ религией -- хорошо ло-
жащейся на человеческую природу, а не противоречащую ей. В совре-
менных условиях человеческую природу уже можно и нужно слегка
подправлять, но -- извините -- где ваша научно выстроенная
концептуальная база для этого? У вас же на этот счёт нет почти
ничего, кроме пропагандистского мусора. В серьёзном идеологичес-
ком ном аспекте вам противопоставить исламу нечего. Со всеми его 
сказками про райских девственниц для шахидов, он идеологически 
крепче -- и ближе массовому дураку, не разложенному западной 
цивилизацией. В экономическом и военном аспектах вы, может, 
сильнее исламского мира, в идеологическом -- нет. ЕДИНСТВЕННЫЙ
надёжный и малокровный способ избавиться от исламского экстремиз-
ма -- это стать разумнее самим и навести здоровый и справедливый 
порядок на планете.

                            *  *  *

  Исламский декорум: геометрический орнамент, веточки, цветочки. 
Иудаистский декорум: подсвечник, виноградная гроздь, портал
Храма, свиток Торы, два треугольника ("щит Давида"). Буддистский
декорум: сидящий Будда, лежащий Будда, слоны. Христианский деко-
рум: химеры, черепа, скелеты, распятия, пробитый стрелами Святой
Себастьян и т. п. Если судить только по декоруму, то ведь не ска-
жешь, что христианство (католицизм, во всяком случае) -- религия
психически здоровых людей. У индуистов, правда, тоже ужасный де-
корум, но с уклоном в садистскую сторону, а не в мазохистскую.
Разумеется, сторонники культа привыкают к странностям его декору-
ма и перестают видеть в нём то, что надо бы (в христианском слу-
чае -- некрофильность), но если освежить восприятие и взглянуть
критично, то -- ой.



Исламский декорум. Интерьер Голубой мечети в Стамбуле.

                            *  *  *

  Ещё одно достоинство ислама -- необходимость изучать арабский
язык. Даже не усердствующий в вере мусульманин запомнит хоть что-
нибудь из арабского, а знание иностранного языка -- это не изли-
шество, особенно для интеллектуалов и любителей путешествовать.

.................................................................
.................................................................

Приложения
  Разные как бы интеллектуалы наговорили псевдоумных гадостей об
исламе и арабах. Правда, вроде бы пока ещё меньше, чем о евреях и
иудаизме. Есть подозрение, что это евреи хотят вместо себя подсу-
нуть арабов в качестве главных чудовищ современного мира. Думаю,
что как на самом деле не являются -- в сравнении с другими наро-
дами -- какими-то шибко особенными чудовищами евреи, так не явля-
ются ими и арабы. Кстати, забавно, что слово "антисемитизм" ока-
залось с запасом функциональности: годится для обозначения
неприязни и к тем, и к другим.

                            *  *  *

  Цитаты с сайта islamic.narod.ru:

  Джихад и террор самоубийц - не маргинальные явления, а неотъем- 
лемая часть культуры арабского мира. Ислам стал мировой религией 
не благодаря арабам, а вопреки им, придя к народам с иным куль- 
турным багажом, он превратился в умеренную монотеистическую рели-
гию. В то время, как сами арабы на протяжении своей истории тяго-
тели к наиболее радикальным толкованиям коранических пророчеств,
что постоянно приводило к вспышкам террора - от средневековых
ассассинов до современного ХАМАС. Недаром слово "ассассин",
обозначавшее принадлежность к радикальной арабской секте, было
воспринято европейскими языками в значении "убийца". Нынешнее
арабское вооруженное сопротивление представляет собой угрозу не
только западному миру, но и миру исламскому, подрывая авторитет
мусульманской религии, как моральной силы.

                  Арнольд Эйдж, профессор университета Ватерлоо 


  Арабы на всем протяжении своей истории выбирали себе союзников 
не по ценностям, а по обстоятельствам - поэтому не удивительно,
что в большинстве случаев они оказывались на стороне сил зла. В
ХХ веке это свойство арабской политики привело к тому, что
сначала арабы выступили союзниками нацистского Рейха, а затем
коммунистических режимов. Проблема не в беспринципности и не в
злой судьбе, а в том, что Джихад действительно является
центральным моментом в учении Мухаммеда. На протяжении 14 веков
лучшие умы мусульман пытались изменить отношение к террору и
убийству, но самые остроумные теологические построения не могут
закрыть дорогу буквальному пониманию Корана и Хадисов. В этом
плане, к сожалению, именно Усама бин Ладен, мулла Омар и другие
подобные им являются "хорошими мусульманами".

        Мухаммед Ибн-Куади, профессор университета Страсбурга 


  Нынешняя волна иррационального антисемитизма, захлестнувшая
западный мир, инспирируется арабами, питается арабским комплексом
неполноценности и может привести к печальным последствиям для
мусульманских народов в целом. Арабский антисемитизм вызван нако-
пившимся за последние сто лет чувством фрустрации от неспособнос-
ти арабов приспособиться к современному миру. Арабы неплохо
ладили с евреями, пока те были униженным меньшинством в исламском
мире, но не могут простить евреям того, что те сумели создать
собственное государство и процветают, несмотря на все несправед-
ливости, которые были совершены по отношению к ним, в то время,
как сами арабы, несмотря на все свои природные богатства, не
могут вписаться в современную цивилизацию и культуру. Нападая на
евреев раз за разом и постоянно проигрывая, арабы обращаются к
исламскому миру и требуют поддержки, ссылаясь на то, что именно
они принесли в свое время миру Коран и Мухаммеда. Но мы,
мусульмане, не должны забывать, что антисемитизм и фашизм в
Европе, принесшие войну и Холокост, были в конце концов сметены с
лица земли еще большей внешней силой.

      Салим Мансур, профессор политологии университета Онтарио 


  Исламский террор возник не в как реакция на арабо-израильский
конфликт или политику Запада, он стал следствием отторжения
значительной частью арабов законов современного мира в целом.
Арабские народы чувствуют унижение от своей неспособности
ответить на вызовы времени, арабская ментальность не может
приспособиться к темпу и ритму жизни современного мира - и
возвращение к нормам средневекового ислама является для них
единственной возможностью сопротивляться неизбежному проигрышу в
соревновании цивилизаций.

             Майкл Доран, профессор Принстонского университета 


  Народы Африки угнетались европейскими державами не меньше
палестинцев, и все таки в Лондоне, Париже или Брюсселе нет
африканского террора. Немцы убивали евреев, но евреи не взрывают
автобусы в Мюнхене и Нюренберге. Здесь что то другое, более
глубинное, связанное с исламом и с арабской культурой. В исламе
существует глубокая проблема. Это мир с другими ценностями. Это
мир, в котором человеческая жизнь оценивается иначе. Мир, которому
чужды свобода, открытость, творчество. Мир который позволяет
убивать чужого. Месть в нем занимает очень важное место. Месть
находится на центральном месте в арабской племенной культуре Если
они добудут химическое или ядерное оружие, они его используют.
Если смогут, то совершат геноцид.

                                       Профессор, Бени Моррис 


  Палестинская проблема в ее нынешнем виде создана не Израилем, 
а арабским фашизмом. Главная беда палестинцев в том, что все
арабские режимы эксплуатировали палестинскую проблему в своих
интересах. В свое время это был социалистический арабо-фашизм
Насера и партии БААС, сейчас это панарабский национализм и
исламский фундаментализм. Каждый из этих фашизмов видит свою цель
в вечной войне, поскольку ничего другого не умеет, кроме как
проливать кровь и убивать. Они продукт арабской культуры - той
самой, которая ничего не произвела на свет, кроме убийства и
смерти. Кровожадность является неотъемлемой частью арабской
культуры уже на протяжении столетий, поскольку изначально это
была культура меча, а не книги.

             Камаль Джабраиль, лидер христианской общины Египта 


  Ложь весьма распространена среди арабов, и правда у них стоит
немного... Араб не испытывает угрызений совести, если благодаря
лжи достигает своей цели... Он более прислушивается к чувству,
чем к фактам, скорее заинтересован произвести впечатление, чем
рассказать что-либо правдиво. Более того, арабский язык дает его
носителю возможность преувеличения.

          Социолог, Сании Хамади, "Характер и темперамент арабов" 


  Араб вынужден преувеличивать почти во всех видах общения, чтобы
быть правильно понятым. Если араб говорит только то, что он
думает, без ожидаемого от него преувеличения, слушатели усомнятся
в его правоте и даже будут подозревать его в совершенно обратных
намерениях.
                                 Али Шуби, египетский ученый 


  Арабская культура совершенно иная, чем наша. В нашей культуре
произнесенное слово обязывает, а в арабской - украшает. Слово в
данном случае предназначается не для коммуникации, а для
орнамента. Войдите в мечеть, и вы увидите сплетенные из букв
украшения - такова буквенная и словесная функция в мусульманском
понимании.

                              Шимон Перес, израильский политик 


  Никакой араб еще не признавался в том, что ошибся, что виноват в
провале битвы, не рассчитал свои силы. У арабов, с которыми я
общался и воевал в их рядах в течение 7-ми лет, всегда в их бедах
виноват кто-то другой.
                                     Лоуренс Аравийский 


  Единый арабский народ? Миф. Эта нация существует в теории. На
деле есть сотни кланов и хамул, исторические раздоры и вражда, и
только одно у арабов общее: необузданные фантазии и неспособность
признавать свои ошибки. Им постоянно нужен козел отпущения.

                                     Лоуренс Аравийский 


  Для того, чтобы принять ислам, нужна атрофия психики, готовность
жить на правах муравья или пчелы, не имеющих своей воли и своего
личного облика.
                                     Лоуренс Аравийский 


  Я призываю вас следовать примеру аль-Хансы - средневековой
мусульманки, пославшей своих четверых сыновей на смерть во славу
Аллаха. Сделать своих детей мучениками за веру - величайшая
заслуга и величайшее счастье для любой арабской женщины.

    Шейх, Юсуф Джумаа Салама, Из обращения к арабским женщинам 


  Если ты бежишь и сдаёшься - в традициях ислама это всего лишь
доказательство, что ты неправ. И напротив, если тебя считали
плохим человеком, но сила оказалась на твоей стороне и ты
победил, - в глазах арабов ты стал и прав, и хорош.
  Израильтяне не понимают, почему арабы всё время требуют тех или
иных жестов и уступок в их пользу, и их требования постоянно
растут. Потому что в их культурном багаже понятие 'я должен тебе'
просто не существует. Коль скоро ты что-то мне уступил - это лишь
доказательство того, что ты слабак, у тебя нет выбора, что сила,
а значит и право, на моей стороне, и потому мне полагается ещё.
Они не станут ненавидеть тебя больше, если ты покажешь им свою
силу, - напротив, начнут уважать.

                            Моше Фейглин, израильский политик 


  Для психологии арабов отсутствие возмездия - синоним отсутствия
мужества и решимости. Они сами могут отказаться от мести только
из страха, и никакого другого объяснения не принимают.

                 Психолог, Вадим Ротенберг, "Всего один вопрос" 


  В чем главная разница между Востоком и Западом? Восток - это
культура стыда. А Запад - культура вины. Стыд и вина - два
принципиально разных регулятора поведения. Для японца, араба,
китайца главный регулятор - стыд. Для них важно, что о них
подумают представители своей группы. Для маленького японца самое
большое наказание, когда его фамилию напишут крупными буквами на
доске. А уж если его выгонят из класса, отделят от своей
группы... это уж вообще!
  А для американца и европейца главный регулятор - внутреннее
чувство вины, перед Богом, перед собой. Главным образом перед
собой. По-другому это называется совестью.
  Почему психологи называют разницу между стыдом и виной принци- 
пиальной? Потому что европейцу может быть жалко убитого араба, он
может испытывать чувство вины за его смерть. Араб, убив европей-
ца, стыдиться не будет. Стыдно может быть только перед своими.
Стыд работает лишь внутри группы. Люди вне их группы, воспринима-
ются как нелюди, которых можно уничтожать безжалостно и бесстыд-
но.
           Доктор психологии, Татьяна Стефаненко, "Восток - Запад" 


  Из-за того, что в основе ислама лежит материальность, он развил
анти-производительную культуру. Зачем сажать дерево, плодами
которого я не наслажусь? Когда нет добра и зла, единственный
критерий - это прямая выгода. Проклятие Библии: "будешь жить
мечом своим" и "рука его на всех, и рука всех - на нем", которое
получил отец арабов Ишмаэль, является основой этой культуры.
  Араб - не "сын пустыни", на самом деле он "отец пустыни". Его
черная коза пожирает на корню все зеленые ростки, не оставляя
шансов для продолжения развития. Араб не ворует и не грабит - он
так зарабатывает на жизнь. В арабских государствах никогда не
будет развитой экономики, в любое место, куда бы они не пришли -
придет пустыня.
  Арабы грабят не только материю, но и духовность. Мечеть на
Храмовой горе не имеет для ислама никакой ценности, сама Храмовая
гора столетиями была заброшена, что хорошо видно по старым
снимкам. Она стала священной для мусульман только тогда, когда
они украли ее у евреев. Могила Иосифа не интересовала арабов,
когда была под их властью, но как только ее отняли у евреев, там
моментально построили мечеть и объявили это место священным. У
арабов нет своей святости, поэтому даже её им приходится
воровать.
                     Моше Фейглин, израильский политик 


  Для арабов характерны: 
- трудолюбие, в котором отсутствует дисциплина и скрупулезность, 
- недостаток инициативы и предприимчивости, 
- беззаботность и беспечность по отношению к будущему, 
- повышенная реактивность, импульсивность, несдержанность в
  проявлении своих чувств и эмоций,
- склонность к преувеличениям в оценках окружающей
  действительности,
- не столько логическое осмысление информации, сколько особое
  внимание к форме изложения и красноречию,
- распространение суеверий и предрассудков, 
- высокомерие и грубость по отношению к ниже стоящим, 
- показное подобострастие в речах и манерах по отношению к выше
  стоящим.

               Владимир Крысько, "Секреты психологической войны" 

                            *  *  *

  С сата islamic.narod.ru:

Михаил Никомаров
Особенности психологии мусульман
Национальность
  Понятие "национальность", в привычном для нас виде, свойственно
исключительно Западу. Собственно, и в Европе это понятие
утвердилось лишь в последние пару столетий. Навязывание понятия
"национальность" иным народам, живущим в иных географических и
исторических реалиях, оказывалось успешным исключительно в силу
победы европейского оружия, а затем американского доллара.
  Если смахнуть с географической карты национальную сетку, то мы
увидим, что люди, населяющие Восток, организованы в совершенно
иные модели общества. Первой из них является семья. И семья эта
совсем не в нашем понимании, поскольку не равняется "мама, папа,
я", а то, что в учебниках истории называется родом или племенем.
  Есть арабское слово "хамула", которое означает совокупность
людей, состоящих в родственных отношениях по мужской линии. Как
ячейка общества, хамула является сильнейшим центром притяжения и
главнейшей общественной ценностью каждого ее члена. В сущности,
араб не только никогда не пойдет против хамулы, но и все, чего он
добивается в жизни, становится достоянием хамулы. Достоинство и
благосостояние хамулы является основой достоинства ее членов и
определяет их благосостояние и социальную защищенность. Отсюда
совершенно особое понимания слова "брат", отсюда особое отношение
к родителям, к старшим вообще. Воспитываемые с детства, эти
чувства и формы поведения, став совершенно естественными, дают
человеку прочную опору в дальнейшей жизни, а хамуле - ее успешное
развитие.


Власть
  Власть арабы воспринимают как некую данность, совсем, впрочем, 
и необязательную. Эта власть может быть арабская, или соседская,
или вообще заморская. Власть они не выбирают и не стараются себе
навязать, потому что чувство подданства им чуждо. Отношение араба
к власти исключительно потребителькое и прагматичное: стремиться
больше от нее получить и, по возможности, побольше сэкономить.
  Любую власть араб воспринимает как диктатуру самодержца-самоду-
ра, не вникая и не ища никакого внутреннего смысла в ее указах и
постановлениях. Он будет вынужденно подчиняться этим ее
"законам", если не сможет не подчиняться, а если сможет наплевать
на них, то наплюет. Если она заставит его платить, он будет
платить, если же не заставит, то не будет, а если это ему
удастся, то платить власть будет ему. Будет ли он поддерживать
власть или будет с ней бороться, зависит только от того, в каком
режиме ему удастся больше от нее получить: лестью или угрозами.
Настоящей же властью, которую он признает как авторитет, которой
доверяет и перед которой он честен, является власть его хамулы:
воля старейшин и слово его отца.


Закон
  Отношение к закону, вернее тому, что мы называем законом, у 
араба также иное. Зачем арабу уважать закон, разработанный в США,
Англии или России? Богом данный закон написан в его Коране. Любое
постановление любого правителя он будет принимать только как
повеление. Рассуждать о его целесообразности или справедливости
он будет только в надежде добиться склонения этого закона в свою
пользу. Нелогичность и нечистоплотность аргументов не станет
смущать его. Логичность и целесообразность законов он полагает
заботой самого правителя, а личную выгоду - заботой своей.
  Слово "закон" особого значения для араба не имеет, а обозначает
одно из многих условий арабского существования под властью тех,
для кого это слово значит так много. Законом для араба является
арабская традиция, историческая и религиозная, отраженная в
постановленях старейшин его хамулы. В этом смысле хорошо, когда
"законы" правителя соответствуют традиции и благоприятны для
хамулы. Если нет, то хамула сопротивляется, как может. А если не
может, начинается ее эрозия. Особенно это заметно, когда
отдаление от хамулы оказывается компенсировано рядом преимуществ
и соблазнов, предоставляемых властью иноверцев. Однако и в этом
случае хамула стремится вернуть свое, используя своих
"продвинувшихся" членов в своих целях и закрывая глаза на их
прегрешения. Эти "продвинутые" таким образом пьют сразу из двух
колодцев, но оказываются нещадно биты, стоит им чуть "перегнуть
палку" со своей самостоятельностью. Тогда хамула припоминает все
их грехи и казнит за измену, а власть теряет к ним интерес и
отказывается защищать.


Собственность
  Мы привыкли, что вещь, приобретенная нами тем или иным легитим- 
ным путем, становится "моя" и это ее свойство от нее неотторжимо,
как цвет или размер. Поэтому эта вещь, будучи у нас украденной
или отнятой, остается "моя". Стать "его" она может только в
результате продажи или дарения, то есть нашего добровольного
решения расстаться с нею. Этот принцип регулируется т.н.
"имущественным законодательством", которое мы себе изобрели.
  Арабы лишены этого нашего предрассудка. Они знают, что вещь 
"моя" только в силу того, что я готов ее защищать. А это значит,
что нежелание защищать равносильно согласию расстаться. Если вы
не заперли дверь и не выставили цепную собаку, значит вам не
важно, заберут у вас что-то из дома или нет. Раз так, к вам можно
войти и взять себе то, что нужно. Это не воровство, это
называется "я взял, потому что мне было надо, а у него было
открыто". И после того, как вещь "взята", в арабском понимании
она становится "его", поскольку вы не предприняли усилий для ее
удержания. Но стоит вам обнаружить у него эту вещь, сказать: "она
моя" и взять ее в руки, вещь снова становится ваша. Вы проявили
активность для ее возвращения, - она ваше "моё". Как правило,
этого довольно. Если же арабу и впрямь сильно нужна ваша вещь или
он чувствует вашу неуверенность, его попытки будут направлены на
то, как бы уломать вас от вещи "добровольно" избавиться. Тут в
ход идут и предложения его вечной братской любви, и предречения
проклятий, и угроза четвертования на месте, и даже обещание
заплатить. Но самый действенный для вас аргумент это перспектива
продолжения нескончаемого спектакля, который становится все более
вам невыносимым.


Правда
  Араб не врет, он знает, сколько стоит правда. Он никогда не
скажет всего того, что знает, потому что тогда он утратит
контроль над ситуацией и передаст его другому. Этот контроль в
его глазах есть ценность. Ценностью обладает и его знание правды.
Он не станет отдавать, но готов продать ее. А еще лучше продать
лишь часть, оставив себе главные "хвостики", или что-то, похожее
на правду, вместо нее самой. Но, даже говоря вам действительно
правду, араб все равно продает ее. Взамен он расчитывает получить
ваше доверие, а зацепившись за него, контролировать ваши шаги.
Редко когда, сообщив вам что-то, араб не заведет с вами разговор,
стремясь взамен что-то от вас выведать или что-то вам втолковать.
Самой мелкой монетой, которую он получает от вас за самую малую
"который час?", это то, что вы его запомните. Поэтому произвести
на вас впечатление для него важно даже в такой короткой беседе.
Знание правды позволяет ему владеть ситуацией.
  Каждый раз, вынужденно задавая арабу вопрос, вы оказываетесь в
ареале его владения, становитесь от него зависимым, как бы
становитесь его собственностью. Он же задает вам вопрос иначе: он
требует от вас ответа. То есть его позиция это позиция хозяина
вашего ответа, который вы обязаны ему дать. Этот ваш ответ это
его "моё". Ваш же вопрос, выражаемый в виде вежливой просьбы,
подчеркивает ваше признание, что его ответ это тоже его "моё". А
где же "моё" ваше? Его нет, - и вы в его глазах просто нищий. Так
что правда в глазах араба не только является собственностью, но и
может стать "моей" или "его", как любая вещь, силой упорного
утверждения своего владения ею.


"Мой сын"
  Арабские дети не лучше и не хуже наших. Но воспитанное в них с
малолетства подчинение старшим и позволяет, и заставляет старших
их контролировать. Разумеется, это заслуга не только самих
родителей. Если слова "Отец сказал" являются совершенно
определенным кодом для всего дома, если эти же слова и с тем же
значением он слышит от своих сверствников, и в детском саду от
воспитателей, и от дедушки, и от соседа, и от прохожего на улице,
они проникают в кровь и заставляют не только сына жить в
соответствии с этой "мантрой", но и его отца мобилизуют на
выполнение налогаемой на него функции. Эта функция настолько
существенна, что арабы именуют друг друга по имени старшего сына.
Так, всем известный Махмуд Аббас среди соплеменников зовется
Абу-Мазен, как отец своего сына Мазена. Отец Мазена с момента
рождения последнего будет отвечать за каждый его шаг, и его жизнь
обязана стать предметом отцовской гордости и чести. В этой
обстановке воспитывается араб-сын, который в будущем станет
арабом-отцом.
  За все надо платить. Эта истина для араба является отражением 
его жизненной реальности, замешанной на "гормоне торговли",
веками вырабатываемом в восточной крови. То, что любой поступок
имеет цену, что любое сказанное слово обернется или приобретени-
ем, или упущением, что любое знание чего-то о ком-то непременно
станет предметом чьей-то игры и чьей-то торговли, - все это
составляет неотъемлимую часть и арабского детства. Поэтому
подножки и подставки соседских мальчишек с "младых ногтей" учат
юного араба тем же самым вещам, которые составляют и "взрослую"
реальность. Упрек отца ему понятен изначально, и страх его тем
более, чем более он ощущает разницу в масштабе себя и своего
отца. Потерянная по неосмотрительности конфета - и отцовский
"мерседес", уступленный дешевле ради улаживания соседского
конфликта, - эти вещи находятся в одном смысловом поле. Сын
понимает, что на конфете он учится "зарабатывать" на свой будущий
"мерседес". Просто "работать" в арабских условиях дети начинают с
рождения, и поэтому действия отца изначально осмысленны в их
глазах.


Женщина
  Мать, дочь, жена, сестра, знакомая, незнакомая - это всё грани,
которыми оборачивается для араба понятие "женщина", и по отноше-
нию к каждой из перечисленных араб имеет особый кодекс поведения.
Ничего общего с европейскими привычками тут нет. В основе заложе-
на "рожательная" функция. Если речь идет о доме, "рожательная"
функция превращается в функцию домоупровительства, соседний
супермаркет препоручает женщине вместе с контролем над семейным
бюджетом. Если муж не владеет нефтяной скважиной, банком или
каналом по доставке наркотиков и его доход сопоставим с семейными
расходами (что наиболее частый случай на арабском Востоке), то
подобное препоручение равносильно передаче жене "контрольного
пакета акций". Поэтому реальным начальством для мужа является его
жена. Она зависит от его заработка, но "ключ зажигания" в ее
руках.
  Иные перечисленные "статусы" женщины араб рассматривает, как 
все ту же "рожательную", а точнее, домоуправительную или даже
"мужеуправительную" фукцию, повернутую не к себе, а к другим
людям. Поэтому дочь и незамужняя сестра для него это чьи-то
будущие жены, и их образ является рекламой его дома и его самого,
отца или брата. Удачный брак сестры или дочери это удача семьи.
Неудачный брак - пятно на семейной биографии. Безбрачие - позор.
Недостойное или даже предосудительное поведение, неосмотритель-
ность, недостаточная строгость в отношениях с мужчинами - все это
вещи, которые грозят в будущем неудачным браком или безбрачием.
Демонстрация своего безразличия к общественному мнению и забота о
судьбе несчастной сестры или дочери - не для арабского уха. Ведь
за такое будет расплачиваться вся семья, да и хамула не может
позволить такого. Хамула будет требовать, соседи будут бросать
косые взоры, мальчишки кидать камни в других дочерей, сыновей
дядя выгонит с работы. Никто не станет брать замуж дочерей из
семьи, где дурно воспитывают, никто не выдаст свою дочь за
сыновей этой семьи. Отец и братья обязаны "принять меры". Каковы
они, зависит от проступка - их диктует закон (не закон властей, а
традиция, одобряемая хамулой и базирующаяся на сурах Корана).
Иначе говоря, незамужние сестры и дочери - это безусловно
собственность семьи, поскольку именно семья - отец и братья
решают за нее, что ей позволительно, а что нет. Но ее голос и
голос матери, с виду всего лишь совещательные, обладают
неотразимой женской силой, помноженной на "контрольный пакет
акций" в руках настоящей хозяйки дома. И, не будем забывать,
"рыночной дипломатии" девочки обучаются с детства не хуже
мальчиков, и в тех же дворах.
  Естественно, что знакомые женщины воспринимаются скорее, как 
жены знакомых мужчин, а незнакомые - как незнакомых. И отношение
к ним примерно то же, что и к собственности, тех знакомых и
незнакомых домов. Уважение к ним зависит от степени уважения к
дому того знакомого, а о доме незнакомом судят по женщине из
него. В принципе, хищнически-воровское отношение к чужой
собственности просматривается и здесь, то есть чужая жена
непрекосновенна только постольку, поскольку она охраняема всей
силой ее семьи - мужем, отцом, братьями и сыновьями. Ну, а если
семья слаба и неуважаема? И тогда, словно на подстраховку,
приходит Коран с его однозначными запретами на сей счет. И
проводит Коран в жизнь хамула. Своя хамула.
  Но к чужим женщинам арабского мужчину тянет, но его сексуаль- 
ность носит опять же "жаднический" характер, отличаясь агрессив-
ностью и неотразимостью натиска. Дозволенное многоженство
призвано отчасти удовлетворить эту страсть, параллелько создавая
для мужчины и материальный стимул для хозяйственной деятельности,
и вводя своего рода естественный отбор. Но, безусловно, самым
удобным является присутствие женщин, никому не принадлежащих, то
есть либо посланных своими несчастными семьями "на заработки",
либо брошенными и изгнанными своими близкими (не убитыми из
жалости). А еще лучше - "вольные" женщины с Запада или дуры из
России. Тут можно получить "товар", не заплатив ни копейки, а при
удаче и хорошо зарабатывать на нем.


Работа
  Чем занимается свободный от работы европеец? Отработав свою 
смену и заработав необходимую для его семьи "копейку", он устрем-
ляется домой, где что-то мастерит, рисует, занимается спортом,
учится или учит других. Он создает. Не ради заработка, а потому,
что любит. Но и работа на предприятии для него не только средство
заработка, потому что и там он создает, что внушает ему гордость
и радость.  
  Араб в эту картину не вписывается. Он абсолютно не принимает 
чей бы то ни было диктат над собой, твердо знает свои собственные
интересы и старается приспособить окружающую среду для их удовле-
творения. Иными словами, интересы и имя фирмы, где он работает,
сами по себе ему абсолютно ничто. Попав в сложившуюся систему
взаимоотношений рабочих и администрации, он находит такие лазей-
ки, которые рабочему-европейцу и в голову не приходят. Бесконечно
играя на "человеческом факторе", "эксплуатации" и "расизме", ему
удается фактически разрушить самое главное звено в отношениях хо-
зяина и работника, то есть отменить принцип отчуждения продукта.
Работник-араб не просто "тянет одеяло на себя", а именно замыкает
на себе все проводочки и ниточки, имеющие отношение к нему
самому, изготовляемой им детали, станку, на котором он работает,
шкафчиком в раздевалке, входной дверью и турникетом на проходной.
Производя деталь, он стремится приблизить к себе заказчика, через
голову руководства решая с ним технические вопросы. Моясь под
душем в раздевалке, именно он и в нужное для себя время обратит
внимание на слабый напор (даже если это не так) и непременно сам
вызовет сантехника, бегая по кабинетам в грязной спецовке и
потрясая "рабочими" и "расово нечистыми" кулаками. Перед ним
раскроются все двери. Ради него будут изменены и распоряжения, и
уставы, и законы, и конституции.
  Умело создавая запутанные клубки, в которых лишь он разбирает-
ся, он становится незаменимой, центральной фигурой, фактически
контролируя ситуацию. Нельзя сказать, что он стремится стать
номинальным хозяином предприятия, поскольку эта функция
диаметрально противоположна его интересам. Ведь, преследуя свои
цели, он именно насилует завод, выжимая из администрации свое,
нимало не заботясь ни о прибылях компании, ни о зарплате других
работников, ни о качестве выпускаемого продукта. На это есть
дирекция. И он не хочет быть директором, когда в его подчинении
будет другой такой вот работник-араб. Хотя, в этом случае все
будет иначе: завод по производству, скажем, электродрелей, начнет
плавно превращаться из прозводственной фирмы в... торговую.
Причем, торговать там будут не только электродрелями, а
неизвестно еще и чем. И неизвестно, какие деньги, откуда и за что
будут "крутиться" под его "крышей".
  Страсть к торговле заставляет араба искать и организовывать ее
повсюду, где бы он ни оказался, превращая любые отношения в
отношения торговые, и любую вещь, материальную или, как сегодня
говорят, виртуальную, в товар для купли-продажи. Эта страсть
возникла не сегодня. Она порождение того особого географического
положения, которое арабский Восток занимал и занимает на карте
континента как край пустынь и безлюдия, край караванов, оазисов и
торговцев. Ни европейской промышленности, ни восточно-славянского
земледелия здесь не было и быть не могло. И в народе, населяющим
эти просторы, не привилась ни страсть к выращиванию, ни страсть к
изготовлению. Из-за удаленности и оторванности от больших
анклавов и крупных городов не привилась ни привычка к власти, ни
тяга к постоянному закону. Подстраивание под нравы и обычаи
проходящего на этой неделе каравана, будь то венецианцы,
египтяне, персы или светловолосые русичи, учило самостоятельности
и осмотрительности. И еще пониманию, до какой степени
относительными являются все человеческие ценности, понимаемые
каждым народом по-своему и потому являющиеся просто надуманными,
ничего на самом деле не значащими фетишами. В противовес им всем
есть только одна абсолютная истина: это личное благо хозяина
караван-сарая. Такова, среди прочего, "анатомия" арабского
цинизма, который нас так возмущает, когда он направлен против
ценностей наших.
  Отсутствие тяги к работе подтверждается историей. Завоевав
огромные пространства, арабы на протяжение нескольких веков
использовали накопленный ранее потенциал порабощенных народов, а
затем не создали уже ничего. И к моменту вторичной встречи двух
цивилизаций, то есть к периоду последней пары веков, пришли аб-
солютно нищими против столь развившейся за тот же период Европы.
И Европа попыталась заставить арабов работать. Разумеется, само
это столкновение создало никогда ранее не бывалую динамику в
арабском мире и сдвинуло его с мертвой точки, в которой он пребы-
вал последнюю тысячу лет. Но не могло оно изменить воспитываемые
из поколения в поколение системы ценностей, традиции, предпочте-
ния и привычки, сцепленные настолько прочно между собой, что
никакое инородное присутствие не смогло пошатнуть эту систему в
течение целого этого тысячелетия. Поэтому арабы не кинулись,
сломя голову, навстречу Западу, как кинулся, скажем, Дальний
Восток, а стремились и стремятся подчинить происходящие процессы
своим интиересам, что при поголовной склонности арабов к торговле
и дипломатии им и удается. Им удалось, в частности, использовать
свою нефть, чтобы весь мир поставить на колени. На свои нефтяные
триллионы они могли бы создать любую промышленность и развить
любую технологию. Но иначе, чем презрением и ненавистью к
производству не объяснить того, что вместо этого свои несметные
богатства тратят на закупку вооружений и создание атомной бомбы
и, угрожая Западу, заставляют его платить дань и отступать под их
натиском. Старательное привлечение Западом арабов к работе они
используют как средство экспансии в развитые страны, их грабеж
изнутри, растление и разрушение западного мира. Понимают ли они,
что "пилят сук, на котором сами сидят"? Наверное, понимают. Но, с
одной стороны, они слишком уж ненавидят работу и созданный ею
Запад, а с другой стороны, понимают свою роль как особую миссию
по разрушению мира "неверных", порученную им "Аллахом". И
вырваться из этих тисков они не могут, даже при большим желании.
Хотя, откуда же ему взяться, этому желанию, если Запад им только
потакает, честно "отчуждая" свои интересы ради их "блага".


Родина
  Арабское слово "билъади", означающее "моя земля", имеет смысл
частной собственности, а не края, в котором вырос и который вну-
шает чувства любви и заботы. Европейский "фатер-ланд" и русская
"родина" подразумевают некоторое сентиментальное отношение к
стране своего рождения, себя лично или своего народа. Эти понятия
со временем появились даже у народов, в прошлом кочевых, что не
позволяет арабам сослаться на свою караванную историю. Дело
просто в том, что никогда страна, где араб жил, не воспринималась
им в целом как ареал его ответственности. Считать таковой пустыню
невозможно: она, как море, сама себе хозяйка. А города принадле-
жали властителям. Это они считали город своей собственностью.
Приходили и уходили, разбитые и униженные властителем новым. А
жалкому горшечнику со своим подмастерьем надо было угождать и
тому, и другому, обоим льстя и обоих по возможности обманывая.
Деревни же, эти временные скопища шатров, идущие вслед за стадами
- какое у них отечество? Бархан, второй слева или третий справа?
Скала, ничем не отличающаяся от сотен таких же скал на десятки
километров вокруг? И постоянное переселение без всякой мысли
когда-нибудь вернуться.
  Сегодня, когда араб живет в разных странах под разными властя- 
ми, а его хамула разбросана по всем просторам арабского мира, в
Европе и Канаде, понятие "родина", если и имеет смысл, то скольз-
кий. С одной стороны - это то место, к которому он привык. Это
значит, что он хорошо знает, как использовать его себе во благо.
Помимо этого он, приписывая себе якобы испытываемые им чувства
патриотизма, требовует соответствующих привелегий полноправного
гражданина. Но с другой стороны, как только появится возможность
где-то устроиться лучше и если обстоятельства позволят, старая
"родина" сменится "родиной" новой, и новый рассказ про "дедов и
прадедов, выращивавших здесь маслины" не замедлит себя ждать. То
есть "родина" есть просто еще один цирковой трюк, выученный
арабами специально для европейцев и успешно разыгрываемый перед
ними ради вполне вещественного барыша.
  Та грязь и мусорные свалки, окружающие арабские города и дерев- 
ни, предоставленные на свое попечение, та беспредельная запущен- 
ность, в которой находятся улицы и дороги вокруг, лучше всего
говорят об арабской "любви к родине". Лишь то шоссе, по которой
ездит начальство, содержится в чистоте и порядке. И не только
ради приятности его глазу, но и из разного рода соображений. А
назавтра, из иных соображений, здесь тоже могут во мгновение ока
организоваться разруха и запустение. Это такая игра. Но
"патриотизм" - оставьте. Максимум - это свой дом, свой двор, свои
ворота и свой подъезд к ним. Отряд "зеленых", приехавший собрать
окрестный мусор ради "охраны окружающей среды", они встречают
камнями и издевательствами, потому, что те пришли удовлетворять
свою собственную причуду за счет арабской "окружающей среды", и
не им решать, чиста она или грязна и как пахнет.


"Аллах"
  Как это ни странно для позднейшей из монотеистических религий, 
но для араба его "Аллах" есть род языческого божества, некоего
Верховного Саддама, и араб понимает свои с ним взаимоотношения
как торговые. В Его руках жизнь, здоровье и удача, а требует Он
за это выполнение ряда предписаний, записанных в Коране и истол-
ковываемых мудрецами районного масштаба. Интересно, что жизнь
воспринимается как краткосрочный отборочный тур, смысл которого
заслужить будущее блаженство. Долгой ли праведностью или коротким
подвигом - вопрос выбора. И стройная иерархическая система ислама
доводит критерии "праведности" и "подвигов" до масс таким
образом, что весь арабский мир мгновенно, словно по мановению
волшебной палочки, поворачивается в одном направлении, когда надо
и куда надо.
  Арабский разум, высчитывающий свою выгоду и не обремененный
"ненужными" вопросами истины и познания, не удивляется и не
сопротивляется ни беспардонным подлогам, ни переписываниям
истории, ни вопиющей безграмотности и абсурдности "величайших"
постановлений. Для них "Аллах" установил правила, им по ним и
играть. Ради своего же блага. И если "Аллах" постановил джихад,
значит это и следует делать ради своего счастья земного и ради
блаженства будущего. Тем более, когда выгодно джихаду помогать, и
смертельно опасно противодействовать. Да и зачем
противодействовать, во имя чего? Проще повторять ходячие мантры о
"смерти неверных" и "праведности шахидов", тихо надеясь, что это
"счастье" обойдет стороной.
  Непостижимое пренебрежение своей жизнью и жизнью близких прояв- 
ляется во множестве мелочей: от совершенно бессмысленного лихаче-
ства на дорогах, до беспечности в обращении с детьми или больными
родственниками. То ли это следствие воспитания в многодетной
семьей, то ли - общественной установки на одинаковость,
стандартность и массовость, то ли - исламского подхода к жизни.
Наверное, всего вместе во взаимосвязи. Отношение и к себе, и к
своим детям, как к помету, как к икре, только и объясняет, как
могут родители посылать ребенка на танки или обвязывать его
поясом взрывчатки, а потом искренне радоваться его приобщению к
лику "шахидов".
  И еще одна черта - необъяснимая жестокость, настоящее живодерс- 
тво. Вы не найдете ни бродячих собак, ни кошек, ни голубей в мес-
тах, заселенных арабами. Увязавшаяся за вами уличная "каштанка",
дойдя до контрольного пункта в арабскую деревню, остановится и не
пойдет дальше: она знает, что там ее ждут камни, палки и смерть.
Ведь достоин жизни только тот, кто способен защищаться, за кем
стоит какая-то сила, большая, чем сила агрессии нападающего.
Этот, своего рода, естественный отбор мальчишки отрабатывают на
бродячей собаке, молодежь - на заблудившихся еврейских солдатах,
а весь арабский мир - на еврейском народе: "Если и впрямь на
твоей стороне "Аллах" - он тебя защитит, и мы тебя признаем, а
нет - так тебе и надо!"
  Культивируемая жестокость, пренебрежение жизнью и ясная, прос-
тая схема подчинения Хозяину делают араба идеальным орудием раз-
рушения. Но ислам не только программирует, но обладает и хитро-
умной "программой", делающей сознание абсолютно невосприимчивым к
анализу и критике самого ислама. Ни переубедить, ни даже
заставить задуматься об этих вещах араба невозможно.

                            *  *  *

  Современные историки не могу увязать высокоразвитую арабскую
цивилизацию раннего средневековья с жалким видом, который
представляет арабский мир в реальной истории.
  Высокая цивилизация Ближнего Востока действительно была, но
создавалась она не арабами-мусульманами, а христианскими народами
Ближнего Востока, которые аккумулировали и развивали традиции
греческой мысли. Одним из таких народов являются ассирийцы -
коренной народ Сирии и Месопотамии (Ирак).
  Христианская ассирийская цивилизация просуществовала ещё 200 
лет после арабской окупации Ближнего Востока, вопреки арабам и
исламу, которые, в конечном счёте, иссушили этот животворный
источник знаний и навсегда остановили развитие ближневосточного
региона.
  Ассирийское сообщество было обескровлено посредством джихада и
принудительного обращения в ислам. И как только сообщество
истощилось ниже критического порога, оно прекратило производить
ученых, которые были интеллектуальной движущей силой исламской
цивилизации, тогда и закончился, так называемый, "Золотой Век"
ислама (около 850 гг.)
  Сирийская икона, изображающая Иисуса, отражает текущие события
жизни сирийских христиан и традиции Великой Церкви. Обратите
внимание на солдат, выходцев из Азии, слева внизу.
  Икона, изображающая святого Ефрема Сирина, ученого и поэта,
уроженца города Нисибис, прославленного своими учёными и
философами, 4 век. (Библиотека Якова Кротова)

                            *  *  *

Питер БетБеазу
 
Миф об арабской цивилизации

  Источники: Nineveh Software. П. Руссель "Сирийское
  Христианство". Иллюстрации из книг Н. Пигулевской "Культура
  сирийцев в средние века"

  Статья написана в ответ на речь Керли Файорины , опубликованной в
журнале "HP Invent".

  Дорогая Мадам Файорина, 

  с большим интересом прочитал вашу речь, озаглавленную
"Технология, Бизнес и Наш образ жизни". Меня особенно
заинтересовала история, описанной Вами арабской/мусульманской
цивилизации.
  Как ассириец, не-араб и христианский уроженец Ближнего Востока,
чьи корни уходят в 5000 летнее прошлое, я желаю разъяснить
некоторые пункты, затронутые Вами в этой небольшой статье, и
предостеречь Вас от опасности быть невольно вовлеченной в
арабско/исламистскую идеологию, которая стремится ассимилировать
все культуры и религии в арабско/исламское русло.
  Арабы и мусульмане появились на мировой сцене в 630 нашей эры,
когда армии Мухаммада начали завоевание Ближнего Востока. Это
было завоеванием, а не миссионерским предприятием, с помощью силы
в соответствии с декларацией Джихада. Арабы/мусульмане
насильственно исламизировали не-арабов и не-мусульман. Очень
немногие народы Ближнего Востока пережили это, и среди них,
прежде всего, ассирийцы, евреи, армяне и копты Египта.
  Завоевав Ближний Восток, арабы превратили эти народы в Зимми
(Христиане и евреи под властью ислама) - бесправные религиозные
меньшинства (христиане, евреи и последователи Заратустры). Эти
народы должны были выплачивать налог (джизья), который был, в
действительности, штрафом за то, чтобы быть немусульманином, 80%
во времена терпимости и до 150% во времена притеснения. Этот
налог вынудил многих переходить в ислам, для чего он и был
разработан.
  Сирийские мозаики, изображающие повседневную жизнь сирийцев до
арабского вторжения.
  Вы заявляете, что "Арабские архитекторы проектировали здания,
бросающие вызов силе тяжести." Я не знаю, что вы имеете в виду,
но если Вы говорите о куполах и арках, то фундаментальное
архитектурное достижение в использовании параболической и
сферической форм для этих структур было сделано ассирийцами более
чем 1300 годами ранее, о чём свидетельствует археология.
  Вы заявляете, что "Арабские математики создали алгебру и
алгоритмы, которые позволили создание компьютера и шифрования."
Но фундаментальные основания современной математики были
установлены не арабами, а ассирийцами и вавилонянами. Их знания
были присвоены арабами, пришедшими в Сирию и Ирак (Neugebauer,
"History of Babylonian Mathematics", а также: Babylonian
Mathematics )
  Вы заявляете, что "Арабские медики исследовали человеческое 
тело и нашли новые методы лечения болезней". Но подавляющее боль- 
шинство этих медиков (99%) были не арабами и не мусульманами, а
ассирийцами. В 4-6 веках ассирийцы начали систематический перевод
греческого фонда знаний на ассирийский (арамейский) язык. Сократ,
Платон, Аристотель, Гален, и многие другие были переведены на ас- 
сирийский язык, а с ассирийского на арабский. Именно эти переводы
мавры принесли в Испанию, где испанцы перевели их на латинский и
распространили по Европе, стимулируя европейский Ренессанс.
  К шестому столетию нашей эры, ассирийцы начали экспортировать в
Византию работы в области естественных наук, философии и
медицины. В области медицины семья Бахтишо (Bakhteesho) произвела
девять поколений врачей, и основала большую медицинскую школу в
Гандешапур (Иран). Учебник по офтальмологии, написанный в 950
году ассириецем Хананией ибн Ицхаком, оставался авторитетным
источником в этой области до 19 века.
  В области философии, работа ассирийца философа Эдессы (Edessa)
развивала физическую теорию вселенной, которая конкурировала с
теорией Аристотеля, в том что стремилась заменить материю силами
(теория, предвосхитившая некоторые идеи квантовой механики, типа
непосредственного возникновения и исчезновения материи в
квантовом вакууме).
  Одним из самых больших ассирийских достижений четвертого столе-
тия было основание первого университета в мире. Школа Нисибис
(Nisibis), имевшая факультеты богословия, философии и медицины,
стала магнитом и центром интеллектуального жизни на Ближнем
Востоке. Уставы Школы Нисибис, которые были сохранены, позже
стали моделью, на которой базировался первый итальянский
университет (Arthur Voobus, "The Statutes of the School of
Nisibis") .
  Когда арабы и ислам хлынули на Ближний Восток в 630 году, они
столкнулись с 600-летней ассирийской христианской цивилизацией, с
богатым наследием и высоко развитой культурой. Именно эта
цивилизация стала фондом арабской цивилизации.
  Вы заявляете: "Арабские астрономы изучали небеса, давали назва- 
ния звездам, и проложили путь к космическим путешествиям и
исследованиям." Но астрономы, о к которых Вы говорите, были не
арабами, но халдеями, вавилонянами, которые уже тысячелетие были
известны, как астрономы и астрологи, они были насильственно
обращены в ислам.
  Вы заявляете, что "Арабские авторы создали тысячи литературных
памятников, наполненных благородством, романтикой и очарованием,
арабские поэты писали о любви, когда другие были слишком погруже-
ны в материю, чтобы думать о таких вещах." Есть очень немного
литературы на арабском языке, которая относится к периоду, о
котором Вы говорите (и Коран - единственная существенная часть
этой литературы), тогда как литературное творчество ассирийцев и
евреев было гораздо более обширным. Третий наибольший корпус
христианского письма, после латинского и греческого, является
ассирийским (или сирийским, арамейским).
  Вы заявляете: "Когда другие нации боялись прогрессивных идей,
арабская цивилизация процветала и поддерживала эти идеи. Когда
цензоры угрожали уничтожить знания о прошлых цивилизациях,
арабская цивилизация сохраняла их и передала другим."

  Это очень важная проблема, которую Вы поднимаете, она затрагивает
самую суть дела.


Что такое арабская (исламская) 
цивилизация?
 

  Я сделал обзор книги О'Лери "Как греческая Наука Перешла к
Арабам", в которой автор перечисляет выдающихся переводчиков
греческой науки. Из этих 22 перечисленных ученых, 20 были
ассирийцы, 1 был персом и 1 арабом.
  Я заявляю в конце моего обзора: "Из книги О'Лери можно заклю- 
чить, что ассирийцы играли существенную роль в формировании ис-
ламского мира через греческий фонд знания. Если это так, то нужно
задать вопрос, что же случилось с христианскими народами под
властью ислама, что заставило их утратить великое интеллектуаль-
ное наследство, которое они воздвигли. Можно этот вопрос задать и
самим арабам. К сожалению, книга О'Лери на него не отвечает и мы
должны искать ответ в другом месте."
  Ответ предельно ясен, христианское ассирийское сообщество было
высушено через принудительное обращение в ислам. И как только это
сообщество истощилось ниже критического порога, оно прекратило
производить ученых, которые были интеллектуальной движущей силой
исламской цивилизации, тогда и закончился, так называемый,
"Золотой Век Ислама" (около 850 гг.).
  Великая цивилизация, которую Вы описываете, была не арабо- 
мусульманской, но ассирийской (или сирийской в Сирии). Она
просуществовала 200 лет после арабского завоевания Ближнего
Востока не благодаря, а вопреки арабам и исламу, которые в
конечном счёте иссушили этот животворный источник знаний и
навсегда остановили развитие завоёванных народов.
  Существует ли какая либо другая арабская/мусульманская
цивилизация, которая возвысилась с тех пор? Какие другие
арабские/мусульманские достижения мы могли бы процитировать?
  Арабская/исламская цивилизация не прогрессивная сила, а
регрессивная; она не дает стимул, но задерживает его.
  Вы заявляете что, "Нам следовало бы изучить уроки Сулеймана,
султана Отомании. Это было лидерство, основанное на меритократии,
а не наследовании. Это было лидерство, которое использовало все
способности разнообразного населения, включая христианские и
еврейские традиции."
  Но факты говорят о другом. Отоманы были чрезвычайно репрессив- 
ны к немусульманам. Например, молодых христианских мальчиков в
возрасте 8-10 лет насильно отнимали от семей, превращая в янычар,
где они, обращенные в мусульманство, должны были бороться за Ото-
манскую империю. На какие литературные, художественные или науч-
ные достижения Отоманов мы можем указать? Но, с другой стороны,
мы можем указать на геноцид 750 000 ассирийцев, 1.5 миллионов
армян и 400 000 греков. Это истинное лицо ислама.
  Арабы/мусульмане вовлечены в явную кампанию разрушения и
экспроприации чужих культур, народов, достижений и идей. Везде,
где арабская/мусульманская цивилизация сталкивается с
не-арабской/мусульманской, она пытается разрушить последнюю
(подобно Буддистским статуям в Афганистане или Персеполю в
Иране). Это и есть образец, который повторяется, начиная с
появления ислама 1400 лет назад, что достаточно подтверждает
история и современность.
  Если "не-арабская" культура не может быть разрушена, то она
экспроприируются, а историки ревизионисты объявляют её арабской.
Например, арабские тексты истории Ближнего Востока учат, что
ассирийцы были арабами, факт, который ни один ученый не будет
утверждать, и с чем ни один живущий ассириец не согласится.
  Даже сегодня, в Америке арабы продолжают свою политику арабиза-
ции (Arabization Policy Follows Assyrians Into the West) . Поэто- 
му, коалиция семи ассирийских и маронитских организаций послала
официальное письмо Арабскому Американскому Институту, с требова-
нием прекратить политику преднамеренного причисления ассирийцев и
маронитов к арабам.
  Сегодня существуют народы, которым приходится борются за
выживание в арабо-мусульманском океане Ближнего Востока и Африки
(копты, ассирийцы, армяне, евреи, сирийцы, марониты, суданцы,
эфиопы, нигерийцы...), и мы должны быть очень аккуратными, чтобы
невольно или неосторожно не поддержать претензии исламского и
арабского империализма в его попытках стереть другие культуры и
религии из истории.

                            *  *  *   

  Хотелось бы отметить, что доводы Питера БетБеазу о роли
христианских народов в развитии науки и культуры Востока находят
подтверждение в работах известного русского востоковеда, Нины
Викторовны Пигулёвской. Приведём цитаты из её книги "Культура
сирийцев в средние века":
  "Арабы между Ираном и Византией оказались под влиянием сирий-
цев, которые христианизировали часть северных арабских племен.
Благодаря им евангельское учение проникло также и в Южную Аравию.
Наряду с арабами Средний Восток в лице персов и индусов учился у
сирийцев. Древнейшая христианская традиция в Армении восходит к
сирийцам, позднее они проповедуют в Дейлеме, Гиляне и Мукане,
налаживают тесные связи с христианами государства Лахмидов и Сабы
в Йемене. В Индии насаждение христианства, которое принесли
сирийцы, засвидетельствовано авторитетными памятниками III-IV вв.
  В этом отношении выдающийся интерес представляют сведения о
проникновении сирийцев на Западное Малабарское побережье Индии,
где до настоящего времени насчитывается около 10 млн. христиан,
стоят храмы и отправляется культ. Древняя традиция связывает их с
именем апостола Фомы; их литургия - сирийская. Многовековые
экономические связи сирийцев обусловили их культурное влияние и
на Аравийском полуострове, и в Индии, и в областях Средней Азии,
где иранские и тюркские наречия оказались в известной мере под
воздействием сирийского языка.
  Как ветвь арамейского языка сирийский был превосходно развитым
литературным языком, способным передавать сложные отвлеченные
мысли, философские понятия. В качестве торгового и дипломатичес-
кого языка Передней Азии сирийский язык стал распространяться
задолго до христианской эры.
  Арабы восприняли через посредство сирийцев греческую образован- 
ность, тонкие приемы перевода, эквиваленты многих отвлеченных по-
нятий на родственном им языке, ценные знания в области философии,
медицины, алхимии, космологии и космографии, которые они смогли
получить, лишь пользуясь сирийскими переводами, более доступными
им, чем греческие подлинники. Исключительную роль для усвоения
знаний сыграли комментарии, схолии, истолкования, которыми
сирийцы снабжали свои переводы. Это упрощало постижение философии
Аристотеля и медицинских трактатов Гиппократа и Галена."

                           *  *  *

  Из антиисламской книжки "Deutschland von Sinnen" онемечившегося
турка Акифа Пиринчи:
  "Ислам - никакая не религия, а секта сексуальных насильников,
которая прирожденным неудачникам придает чувство превосходства
надо всеми и которая подавляет и пресекает любые попытки женщин
иметь равные права с мужчинами.
  Ислам лишен любой духовности (спиритуальности) и ориентирован
исключительно посюсторонне. Его основатель Мохаммед не был ника-
ким пророком в христианском и теологическом смысле слова, а был
жестоким завоевателем... [дальше совсем уж гадости о Пророке --
А. Б.]
  Все правила, заповеди и запреты ислама направлены на то, чтобы
контроллировать каждого индивидуума вплоть до интимнейших уголков
его существа, лишить его права голоса, манипулировать стратегией
его размножения, препятствуя женской селекции при выборе партнера
в пользу генетической деформации, и подчинить каждого строжайшей
системе общественного и эмоционального надзора.
  За последнюю тысячу лет ни из одной исламской страны не пришло 
ни одного открытия или изобретения, которое могло бы обогатить
нашу жизнь, способствовать росту благосостояния, улучшению
здоровья, продлению долголетия или расцвету культуры.
  Короче говоря, ислам и все те, кто его прославляет и требует 
для себя особых прав, есть говно и должны быть вышвырнуты из на-
шего свободного мира. Если этого не произойдет, то ввиду демогра-
фического превосходства сыновей и дочерей ислама мы уже очень
скоро погрузимся в ад бедности, дьявольского насилия, в особенно-
сти сексуального насилия по отношению к женщинам, и таких же
чудовищных регресса и отсталости, какие господствуют во всех
исламских странах. Мы станем их рабами".

  Защитник ислама Равиль Тугушев по поводу этой книжки:
  "Товарищ Пиринчи изливая свое словоблудие почему то забыл о 
том, что в Исламе нет веры в пророков и Мухаммед далеко не
единственный пророк для мусульман. Есть пять столпов веры, все
остальное второстепенно. Даже личность самого пророка является
второстепенной, в исламе нет обожествления пророков, это обычные
люди с их достоинствами и недостатками, нет акцента и на их
личных качествах. Далеко не все из пророков совершали только
благовидные дела. Но товарищ Пиринчи не упомянул ни Моисея,
который уничтожал целые города, ни Давида, который уводил чужих
жен, ни других пророков. Да-да, в Исламе их почитают наравне с
Мухаммедом, и в Коране о них говорится даже больше, чем о
Мухаммеде. А почему не упомянул: если бы упомянул, то его
попросту бы не поняли европейские обыватели, для которых он пишет
свои книги (уж извините, но называть их произведениями язык не
поворачивается). Вот излить грязь про Мухаммеда -- это
пожалуйста, хотя все, что он написал, не выдерживает никакой
критики, но европейскому обывателю все равно, он это на волне
исламофобии проглотит, главное побольше грязи.
  Говоря про ислам товарищ Пиринчи так же забыл то что ислам не
однороден. 3/4 мусульман в мире это суниты ханафитского масхаба
которые изгоняют из своих мечетей экстремистов и живут обычной
нормальной цивилизованной жизнью. В этом течении Ислама среди
источников исламского права есть истихан (суждение исходя из
здравого смысла и ситуации), причем это течение ислама широко
распространено на родине товарища Пиринчи, хотя он уже давно
называет себя немцем, а не турком. Он и турецкий скорее всего уже
давно забыл. Кроме сунитов, в Исламе есть шииты (в свою очередь
деляться на несколько направлений), исмаилиты, алавиты, друзы,
ахмадие, не говоря уже о разного рода сектах и политических
течениях. Даже и в сунизме есть четыре разных масхаба, в которых
подход к тем или иным вопросам может отличаться кардинально. Так
о ком именно говорит товарищ Пиринчи? А ему без разницы: он же
говорит не для людей, которые привыкли думать, он говорит для
обывателя, а обывателю главное -- чем чернее, тем лучше.
  (...) про боснийцев. Объясните им, с кем им 'дружить' а с кем
нет, особенно тем, кто прошел через резню в Сребреннице. а ведь
ее устроили совсем не 'неверные' о которых сказано в Коране, ее
устроили те, кого обычно причисляют к людям писания.
  Да, есть среди террористов те, кто причисляет себя к мусульманам 
(есть и те, кто называет себя христианами, иудеями, буддистами и
т. д.), с этим ни кто не спорит. Есть в исламе течения, которые
проповедуют радикализм и ненависть, причем не только к немусульма-
нам, но и к мусульманам, которые их не поддерживают, больше всего
от терактов гибнет самих же мусульман. Процент этих негодяев не-
велик, но почему то на волне исламофобии, так усердно раздуваемой
СМИ и некоторыми болтунишками вроде товарища Пиринчи, по этим от-
морозкам недалекие обыватели судят обо всех мусульманах. Давайте
все называть своими именами. Если есть террористы и экстремисты,
то давайте их и будем так называть, независимо от того, к какой
религии они относятся. Если мы говорим об исламе и мусульманах,
то давайте не будем брать всех под одну гребенку, а будем делать
уточнения."

                           *  *  *
  Из личной переписки:
  "Не анекдот, а вполне реальный случай, рассказанный одним
ЦРУшником в своих мемуарах. Кажется, это был Дэвид Эттли Филлипс
в книге 'Ночной дозор', но точно не помню. А смысл такой.
  Американец ехал из Ливана в Сирию на Фольксвагене 'Жуке'. У
'Жука' как известно, мотор сзади. Сирийский пограничник на посту
останавливает американца и просит его открыть багажник, показы-
вая, конечно, на заднюю часть машины. Американец открывает,
сириец смотрит вовнутрь и видит мотор. Сириец говорит: 
- Вы арестованы!
- За что? -- спрашивает американец. 
- За контрабанду двигателя.
  Американец очень плохо знал арабский язык и не мог объяснить
сирийцу, что мотор у 'Жука' сзади, а багажник впереди. Сириец
настаивал, что он должен или арестовать американца или взять с
него пошлину за ввоз мотора. Ему, мол, приказали проверять
'кормовую часть' всех машин.
  Американец убедил сирийца отпустить его обратно в Ливан. Он
отъехал назад, повернулся и через несколько минут он снова
подъехал только уже ЗАДОМ НАПЕРЕД.
- Вот, -- сказал американец сирийцу, -- теперь вы можете
посмотреть, что в задней части моей машины.
  Солдат подошел к задней (передней) части машины, открыл 
крышку, пусто.
- Так лучше. Теперь вы можете проезжать."
  Подозреваю, правда, что солдат издевался или шутил.