В первый раз я упёрся в величие римских войск в возрасте шести
лет -- при просмотре румынского фильма "Даки" режиссёра Серджиу
Николаеску. Этот фильм так сильно впечатлил меня, что я смотрел
его подряд четыре раза, проникая со своим малолетним приятелем в
зрительный зал через какую-то заднюю дверь. Дело происходило в
неком белорусском санатории, в котором я "отдыхал" (точнее, коне-
чно, работал над собой) с матерью. В те времена я был энергичный,
ушлый, очень тянулся к знаниям и верил в прогресс.
Не важно, что я несколько припоздал со здешними своими предло-
жениями: некоторые вещи, можно сказать, более-менее вневременные.
И я, кстати, не припоздал, а задержался -- вследствие занятости
другими "реформами".
* * *
Из того, что мне у римлян особенно сильно не нравится.
1. Таскание легионерами своего имущества не в заплечном ранце или
чём-то древнем похожем (в перемётной суме, скажем), а на какой-то
рогатине.
Рогатина -- это ведь дополнительная тяжесть и давление на пле-
чо. Нет, я догадываюсь, что рогатину могли потом как-то добавочно
использовать (при разворачивании палатки, к примеру, или для
сталкивания вражеских кавалеристов с их лошадей; в крайнем случае
в качестве дров).
Кстати, в функции кольев для палаток можно было употреблять
копья. Получалось бы двойное применение и дополнительное оружие,
что в походах, вроде, не лишнее.
К тому, что я, может быть, ожидал от римлян использования идеи,
которая людям в головы ещё не приходила. С сайта alpagama.org:
"Возраст первого известного рюкзака -- свыше пяти тысячелетий.
В 1991 году на леднике Симилаун в Эцтальских Альпах в Тироле два
немецких туриста нашли мумию тирольского ледяного человека или
Эци. 45-летний хозяин заплечного мешка погиб в 3300 году до
нашей эры. Лед сохранил и его вещи, в их числе каркас из орешника
— основа первого дошедшего до нас 'рюкзака'."
"Это деревянная рама с двумя перекладинами, на которую навеши-
вался груз -- мешок из шкур. Специалисты постарались воссоздать
первый рюкзак. Его можно было увидеть в Музее естественной исто-
рии Дортмунда."
2. Создание укреплений лагеря каждый вечер в походе. Рылся ров,
насыпался вал, на валу устанавливался частокол из кольев, которые
легионеры тащили на себе, по две штуки на брата. Итого на плечах
каждого рядового легионера были аж ПЯТЬ... эээ... дрынов: два
пилума, два кола для ограждения да ещё рогатина, на которую при-
вязывались всякие вещи (больше было не к чему, да? а к кольям
хотя бы?!).
Колья были не особо длинные, после их вкапывания легионер из-за
них был виден и мог (точнее, должен был) махать поверх них мечом.
С учётом наличия небольшого рва и небольшого вала какая-то польза
от кольев была: они защищали ноги легионеров от стрел и не позво-
ляли противнику взбегать на вал. Сила защитников благодаря этому
как бы возрастала, наверное, раза в два-три.
Ограждение вокруг лагеря вдобавок делалось прямоугольное, а не
круглое, а значит, оно было более длинным, чем могло бы быть. И
оно к тому же сооружалось не почти впритык к палатками, а в уда-
лении от них, чтобы якобы не долетали камни и дротики (а стрелы
ведь всё равно долетали, причём запросто).
Я считаю, что надо было делать ограждение в виде окружности --
и не рыть для этого землю, а устанавливать одна к другой обозные
тележки, причём не боком, а задом наружу. Заднюю часть тележек
следовало приспосабливать к использованию в качестве боевого
ограждения: делать её высокой, прочной, с откидывающимся вниз
щитком (чтобы враги не подползали под тележками), и утыкивать
острыми гвоздями.
Вместо рытья рва надо было разбрасывать перед стеной тележек
острые железки, пропарывающие обувь и ступни всадников и застре-
вающие в копытах лошадей. При сворачивании лагеря собирать эти
железки для следующего раза.
Подобные железки -- вполне доступный для древних аналог совре-
менных противопехотных мин (кстати, разбрасывать их можно было и
катапультами). В темноте они особенно опасны. Правда, через по-
добные "минные поля" легко прокладывать пути укладкой деревянных
щитов, но надо ведь знать, где эти "поля" располагаются, да и
страшно ходить там, где в траве может скрываться ТАКОЕ. Но можно
применять обувь на толстой деревянной подошве. Но лошадям такую
обувь не наденешь. И какая-то крупноватая хрень, торчащая пусть и
в толстой подошве, всё равно снижает воину способность передви-
гаться. И любая помеха отрицательно сказывается на боеспособнос-
ти.
Исключение земляных работ при разбивке лагеря экономило бы ле-
гионерам несколько часов тяжких трудов и соответственно повышало
бы мобильность и боеспособность римской пехоты.
3. Римский сапог (caliga) с открытыми пальцами. Меня эта откры-
тость пальцев приводит в ужас: против неё орёт мой личный опыт
лазания по зарослям на берегах того же Средиземного моря. Надо
было всё же делать сапоги с ЗАКРЫТЫМИ пальцами [как у моих берцо-
вок], пусть это и сложнее. Ноги бы лучше защищались, а хоть бы и
от колючих растений. А ещё от пресловутых скрупулосов. Это повы-
сило бы походные и боевые возможности легионеров.
Если совсем уж размахиваться, то носки сапог следовало делать
вдобавок жёсткими, чтобы враг в рукопашных схватках не имел воз-
можности отдавливать легионерам ноги.
Высококачественный римский сапог мог стать одним из прекрасных
символов империи наряду с Колизеем, Пантеоном и т. п., и можно
бы было изрекать с важным видом, что римский сапог свят, и тыкать
в него современных недоумков, гробящих своих солдат плохим снаря-
жением.
* * *
Напрашиваются дополнительные применения замечательных римских
прямоугольных щитов [с эмблемой радиотехнических войск Советской
Армии: сравните сами]. Можно было предусматривать соединение щи-
тов вместе (связывать через какие-то петельки). И можно было
брать щиты в поход с запасом -- в расчёте на потерю в боях и на
дополнительные применения.
Как можно было использовать связанные вместе щиты:
- как быстро сооружаемую крышу в случае сильного дождя;
- как полевое ограждение от стрел;
- как настил для преодоления топких мест.
Возможные дополнительные применения отдельного щита:
- стол;
- то, на чём сидеть;
- то, на чём спать.
Щиты-то у римлян были несколько изогнутыми для лучшей защиты
воинов, но дополнительные щиты можно было делать и без изогнутос-
ти.
* * *
Надоело читать про то, что использованию римскими кавалеристами
копий для тыкания (а не для метания) препятствовало отсутствие
стремян, ещё не пришедших с Востока (а то, может, ещё и не изобре-
тённых там). Без стемян кавалерист-копейщик якобы рисковал вытолк-
нуть сам себя своим копьём из седла при встрече этого копья с пре-
пятствием (как будто он атаковал стены -- или рыцарей в тяжёлых
доспехах).
Стремена вообще-то обеспечивают всаднику перемещения вверх-
вниз, а не защищают его от перемещений взад-вперёд. Чтобы всадник
не самовыбивался своим копьём из седла, достаточно было делать на
седле сзади небольшую спинку, только и всего. Ну, или хотя бы на-
клоняться вперёд перед ударом. Кстати, волочься за лошадью, заце-
пившись ногой в стремени при выпадении из седла, и считать головой
камни (пусть и головой в шлеме) -- это не то, что хорошо перено-
сится организмом.
Поэтому лично я считаю всё ещё открытым вопрос о причинах неис-
пользования римскими кавалеристами длинных копий. Скорее всего,
причины этого -- те же, что и причины других [странностей] осо-
бенностей римской армии.
* * *
Озадачивает отсутствие барабанов у римлян: не понятно, на чём
же тогда римские полководцы раскладывали свои карты, в том числе
карты местности. Что же касается барабанного боя (ну, боя с при-
менением барабанов), то римляне, наверное, слышали свои ВНУТРЕН-
НИЕ барабаны. Вообще, это интересно: когда, как и откуда появи-
лись барабаны в европейских армиях, раз уж не достались в наслед-
ство от великих римлян.
* * *
Основные странности римской армии:
1. Пренебрежение лучниками: лучники не были частью римской
классической тяжёлой пехоты, а входили в состав вспомога-
тельных войск, набиравшихся у "союзных" народов. Соответст-
венно не было тесного взаимодействия мечников с лучниками.
2. Пренебрежение длинными копьями в пехоте. Македонской фаланге
эти копья почему-то были кстати (правда римляне её разбили,
но ведь не [только] из-за копий). Ясное дело, что легионерам
надо было тащить и метать пилумы, но против кавалерии длинные
тыкательные копья бывают эффективными -- и вдобавок хорошо
смотрятся, когда они в изобилии и с флажками. А хорошо смот-
реться -- это компонент психологической составляющей боевых
действий.
(Тыкательные копья -- мой неологизм, для отличения от мета-
тельных копий: давно ж пора.)
До реформы, проведенной по инициативе консула Гая Мария (око-
ло 107 г. до н. э.), часть легионеров -- триарии (ветераны,
третья линия в боевом порядке легиона) -- вроде, тыкательными
копьями ещё вооружалась.
3. Пренебрежение кавалерией в легионах. Кстати, сарматские наём-
ники-кавалеристы в римских войсках были вооружены и длинными
копьями, и луками, а стремян не имели.
4. Отсутствие "егерей", частью компенсировавшееся, правда, при-
менением вспомогательной лёгкой пехоты из разных "союзных"
народов. Собственных подразделений лёгкой пехоты защитной
расцветки -- для разведки, диверсий, просачиваний и засад --
у римлян не было. Экипировка и вооружение легионеров очень не
подходили для скрытых действий в гористо-лесистой местности.
* * *
Метательные машины лучше было не перевозить в разобранном виде,
а тащить на больших хороших колёсах, чтобы была возможность быст-
ро приводить эти машины в боевую готовность даже на марше.
Возможные "снаряды" для метательных машин:
- стенобойные (крупные камни);
- пехотобойные (порции камней, имеющих вес 0.5-1.0 кг);
- зажигательные;
- химические (дерьмо в глиняных или кожаных ёмкостях);
- устрашающие (отрубленные головы врагов);
- колючие железки под ноги пехоте и лошадям.
* * *
Якобы римская военная традиция: особый венок первому взобравше-
муся на стену при штурме города. Я этого не понимаю. По моему
представлению первый взобравшийся на стену почти всегда тут же
становится трупом. И даже десятый взобравшийся на стену. И даже
сотый: уж на них-то сил у обороняющихся ещё хватает, а если вра-
ги не добьют, так свои затопчут. Потом уже шанс выжить возраста-
ет. Разумеется, бывают везунчики: в кино я и сам такое видел. Но
в целом либо историки чего-то навыдумывали с этим венком либо в
римских войсках культивировалось представление о венке первому
взобравшемуся, а вручали кому попало из выживших первой волны. Да
и кому там было точно определять первого -- в горячке боя-то, в
дыму от пылающей смолы, тем более что лезли на стену, возможно,
не в каком-то одном месте?
* * *
Структура римских вооружённых сил:
- армия:
- собственно римские войска -- легионы;
- привлечённые вспомогательные войска от всяких народов
(таких войск бывало приблизительно столько же, сколько
и собственно римских).
- флот.
Легион состоял из тяжёлой пехоты, отряда кавалеристов и имел на
вооружении, среди прочего, метательные машины. Штатная численность
легиона составляла от 5500 до 6000 человек.
В римской армии бывало 25-60 легионов.
Ещё существовали 9-14 преторианских когорт -- как бы внутренних
войск и императорской гвардии.
Пехота легиона делилась на 10 когорт по 480 человек.
Когорта делилась на 3 манипула.
Манипул делился на 2 центурии по 80 человек.
Центурия состояла из 10 отделений.
Войска на поле боя строились и перемещались когортами. Когорта
была основной "тактической единицей".
Пехота привлечённых войск делилась на когорты по образцу римс-
ких. Конница привлечённых войск делилась на алы по 500 человек.
Ala -- "крыло". Алы делились на турмы.
* * *
Про управленческую иерархию в римских войсках. Легионом командо-
вал легат, центурией -- центурион. Остальное было сложнее. Почему
-- тот ещё вопрос. Подозреваю, что так проявилась "неиерархич-
ность" римского понятия о надлежащем управлении. Заметим, что и
мир сверхсуществ был у римлян не строго иерархичным: титаны слали
богов подальше, Посейдон и Аид имели свои изолированные владения
и не очень-то подчинялись Зевсу и т. д.
Так вот, при легате были префекты и трибуны, зачастую в общем-
то "без определённых обязанностей". Префекты были серьёзнее три-
бунов, как бы заместители легатов, профессионалы. Трибуны -- это
молодые родовитые римляне, которых посылали на время в войска
подсозреть для больших дел.
Главный трибун -- tribunis laticlavius -- был из сословия сена-
торов, и он считался вторым по рангу после легата. Пять прочих
трибунов принадлежали сословию "всадников". Префекты и трибуны
могли командовать отдельными отрядами. Смысл такой сложности со-
стоял наверняка отчасти в том, чтобы сенат и "всадники" держали
легион под контролем, то есть чтобы войска не противопоставили
себя государствуи обществу.
Можно сказать, функция трибунов была частью аналогична функции
большевистских комиссаров в РККА. (Я сходу отвергать такое не бу-
ду: может статься, это и был оптимум. А обилие комиссаров предот-
вращало сговор их с легатом против [республики] высшей власти).
"Нормальными" командирами были центурионы, 59 человек на легион.
Но с ними тоже имелась сложность по части иерархии. Когорты, мани-
пулы, центурии ранжировались. Соответственно ранжировались центу-
рионы. Младший центурион командовал только своей центурией. Центу-
рион постарше командовал также манипулом. Ещё более старший центу-
рион мог в дополнение к манипулу командовать и когортой. Десять
главнейших центурионов имели право участвовать в военном совете
легиона (и они там были наверняка к месту, потому что, в отличие
от трибунов, представляли собой закалённых ветеранов, прошедших
естественный отбор). Легко ориентироваться в этой системе ранжиро-
вания могли только те, кто в ней жили [, а посторонние терялись и
убегали или пытались сдаться в плен]. Получается, все центурионы
легиона вытягивались в цепочку "старший-младший". И наверняка
была сложность во внешнем обозначении рангов.
Мне, если честно, комфортнее современная система воинских зва-
ний. Но чтобы высокомерно отставить римскую, надо в ней хотя бы
немножко посуществовать: проверить её. Кстати, простая военная
иерархия по типу нашей нынешней наверняка существовала у противни-
ков Рима, но римляне ведь их били.
* * *
Подозреваю, что римляне сумели выстроить огромную региональную
империю не столько потому, что угадали с устройством своей армии,
со своей политической организацией и каким-то особым римским ду-
хом, сколько потому, что какой-то одной рыбе так или иначе было
суждено съесть других рыб. В силу скорее ряда случайностей, чем
эффективных решений, этой рыбой, пошедшей в рост, оказался Рим (а
в наших местах -- Россия). И он стал ассимилировать и как бы при-
писывать себе много что от других средиземноморских народов, а
историки теперь дивятся достижениям Рима и тяготеют к тому, что
достижения имели место благодаря римскости, а не римскость крис-
таллизовалась под влиянием достижений. Ладно, эти процессы шли
параллельно и во взаимовлиянии.
И римляне поражают не только своими грандиозными достижениями,
но и своими недоработками и своим грандиозно-печальным финалом
(я осторожно намекаю, русичи). И они ведь так и не поняли, кем
они были и почему перестали быть. Они выстроили великий Рим, как
термиты выстраивают великий термитник: возясь с частностями и не
думая про общий план. У вас, дорогие современнички, теперь, кста-
ти, по существу то же самое. Нет, кто-то, разумеется, думает (а
не трещит) -- и даже пишет что-то на эту тему -- но маргинально и
не на должном методологическом уровне, так что, получается, впус-
тую. У римлян некоторые тоже наверняка задумывались над стратеги-
ческими вещами, только писанина этих думальщиков осталась невос-
требованной (и потому до нас не дошла), а Рим оказался в руинах.
* * *
Кто считает, что я припоздал и местами ошибся со своими идеями
для римской армии, тот, похоже, не понимает феномена идеи и мето-
да "мозгового штурма" и вообще слишком прост для этого мира и
способен только путаться под ногами у творческих личностей с ши-
рокими визионерскими горизонтами. Идее, чтобы быть полезной, во-
все не обязательно быть эффективно внедримой "as is": возможно,
она всего лишь расшатывает устойчивые заблуждения (ну, не у
всех), разогревает креативность (не каждому) и задаёт уровень
радикальности, на котором можно и нужно работать (тем, кто на
это годятся).
Для поддержания аналитическо-творческих навыков Древний Рим
как материал подходит вполне. К тому же нельзя ведь полностью
исключать, что в результате "прогресса" и разгулов патриотизма
придётся снова прийти к широкому применению мечей, стрел и копий
-- и хорошо ещё, если не каменных топоров.
Я мог бы креативить и в отношении ВАШЕЙ, теперешней армии, но
это наверняка будет истолковано как подрывная работа: как же, я
ведь буду вынужден говорить о больших недостатках у некоторых.
А если вы всё же ухватитесь за какие-то предложения, так всё
равно ведь будет ПЛОХО. Во-первых, потому что подход к развитию
должен быть комплексным, а не через попытки добавления толковых
элементиков в кучу бестолковостей. Во-вторых, потому что если вы
вдруг всё-таки окажетесь успешными в развитии своей военной маши-
ны, но останетесь на прежних позициях в мировоззренческом аспек-
те, то вам наверняка захочется опробовать ваш новый уровень и
кого-нибудь завоевать, а лично меня такое будущее не привлекает,
да и вам оно на пользу не пойдёт.
Литература:
Голыженков И. А. "Армия императорского Рима. I-II вв. н. э.",
М., "АСТ", 2000.
Цезарь Г. Ю. "Записки о Галльской войне".
Цезарь Г. Ю. "Записки о Гражданской войне".
Возврат на главную страницу Александр Бурьяк / К реформированию римской армии