Праведный склочник Владимир Бушин

Владимир Бушин с "Беломорканалом", должным, наверное,
символизировать трудовые подвиги советского народа.
  Владимир Сергеевич Бушин (род. 1924) -- представитель российс-
кой ветви семейства Bush, известный разоблачальщик и немножко 
самоохмуряющийся врун на почве советского социализма. Насчёт 
американской родни я, конечно же, шучу (хотя кто знает), а вот
насчёт вранья согражданам (скорее всего, не вполне намеренного, 
а от чрезмерной увлечённости) -- нисколько.
  Бушин -- эрудит, аккуратист и соответственно не гений, но всё 
же человек редкостной интеллектуальной производительности. Может 
быть, он даже самый плодовитый критик со времён Сократа, Диогена 
и Секста Эмпирика. Но всё же склочник, потому что его критика --
мелкая и ширпотребная.
  Наверное, он воображает себя баррикадником, 20 лет держащим 
героическую оборону под красным знаменем на предпоследнем рубеже. 
С моей же точки зрения, он -- человек не очень способный к обуче-
нию и обобщению. Далеко не интеллектуальный революционер. Застрял
в устаревшем мировоззрении. Пишет гладко, в источниках роется
много, в суждениях выверен, но поверхностен, мелочен и многосло-
вен. Патриотическому отряду российской интеллигенции такие авторы
-- в самый раз.

                            *  *  *

  Литературные полемики Бушина с отечественными "последними клас-
сиками" -- это арьергардные потасовки советских и антисоветских 
стариканов на пороге небытия. Кто правильнее питался и больше 
двигался, тот в основном и будет правым в глазах массы читателей,
потому что дольше протянет и сможет оставить за собой последнее
слово, а говорить убедительно эти литературные крепыши умеют. (Я,
кстати, тоже стараюсь питаться правильно и больше двигаться, но 
часто срываюсь из-за лени, так что до маразма вряд ли дотяну...)

                            *  *  *

  О вранье Бушина. Не то, чтобы его много, но местами оно таки 
есть, причём задевающее мои старые раны. К примеру, в книге 
"Живые и мёртвые классики" (стр. 11) он пишет:
  "...Из недавних разговоров с Кожиновым упомяну еще как раз тот, 
в котором я, прочитав в его газетной статье о "железном занавесе" 
в Советском Союзе, сказал ему:
- Какой занавес! Это замшелая и наглая черчиллевская чушь. Такая
же, как солженицынские десятки миллионов репрессированных,
которые ты не раз высмеивал... Если иметь в виду международную
жизнь, то наша страна была здесь одной из самых активных: еще до
войны мы имели дипломатические и торговые отношения едва ли не со
всеми государствами мира, после войны СССР - один из главных
создателей ООН, постоянный член Совета безопасности, непременный
участник многих международных конференций. Где же тут занавес,
Вадим? Были попытки опустить его, установить "санитарный кордон"
на наших границах, но они предпринимались не нами, а руководите-
лями стран Запада. Чего стоит хотя бы один только тот факт, что
США официально признали СССР, вспомни-ка, лишь в 1933 году, то
есть 16 лет пытались изолировать нас! Если же взять научные, 
культурные, спортивные связи, то разве можно забыть, что многие
наши ученые, писатели, театральные коллективы, спортивные команды
объездили весь мир. Маяковский, как ты знаешь, по его собственно-
му признанию, 'земной шар чуть не весь обошел', Эренбург едва ли
не полжизни прожил во Франции и тоже исколесил всю планету,
дважды Герой Социалистического Труда, нобелевский лауреат
академик П.Л.Капица с 1921 по 1934 год находился в командировке в
Англии. А кто подсчитает, сколько раз ездили за границу Большой
театр, МХАТ, Вахтанговский, хор Пятницкого, Ансамбль красноармей-
ской песни и пляски. И есть ли на земле страна, в которой не 
побывал бы ансамбль Игоря Моисеева?."
  Здесь Бушин выступает как противный демагог, отрабатывающий 
свои советские пайки. Пусть лучше припомнит, какой был шанс съез-
дить хотя бы в соседнюю Польшу у рядового советского инженера,
врача, рабочего или, скажем, крестьянина. Шанс был близким к 
нулю. А, к примеру, у меня он был совсем нулевым, потому как
"первая форма допуска", причём без всякой за это компенсации в
виде жилищных льгот, прибавки к жалованию, бесплатных санаторных
путёвок и т. п.: я был элементарно определён для жертвования 
собой ради МХАТа. Меня, мою семью, моих друзей, коллег и пр. рас-
сматривали как дешёвый расходный материал, должный обеспечивать
полноценную жизнь "избранных". Теперь, правда, тоже пробуют рас-
сматривать меня как дешёвый расходный материал, но я хотя бы имею
возможность путешествовать по миру, есть бананы и шпроты (и я их
уже наелся), безопасно искать другое гражданство, публично желать 
"избранным" сдохнуть (правда, пока не уточняя фамилий: за это 
надо ещё побороться).
  Съездить за бугор были не прочь в советское время очень многие, 
а ездили доли процента от общей численности населения. И объясне-
ние этому было очень простым: знакомство с заграничным образом
жизни позволяло сравнивать его с отечественным, а это сильно спо-
собствовало росту антисоветских настроений. Граждане СССР дели-
лись на малую группу тех, кто ездили за границу часто (поездками
покупалась лояльность этих людей), малую группу тех, кого раз 
в жизни выпустили на пару недель за хорошее поведение, и очень
большую группу тех, кто не ездили совсем.
  Так вот, я чихать хотел на спортсменов, на хор Пятницкого и 
даже на Вахтанговский театр и т. п. У меня СВОЯ жизнь, СВОЯ по-
требность посмотреть мир. Я хотел радоваться за СЕБЯ, а не за 
ансамбль красноармейской песни и пляски.
  "Железный занавес" не просто был в наличии, а являлся необхо-
димым условием существования советского государства при том уров-
не жизни большинства населения и при тех идеологических мифах, 
какие имели место. А регулярные поездки привилегированной шушеры 
за рубеж были имитацией отсутствия "железного занавеса".
  А старичок ведь наверняка уверен, что говорит про "железный 
занавес" правду. Я полагаю, что вот так же и апостолы были уве-
ренными, что Иисус воскрес, и в неистовом возбуждении (бороды 
торчком, глаза выпучены) пафосно рвали на себе туники (или что
там на них было) в знак наиполнейшей убеждённости в собственной
бесконечной правоте.
  В конце 1980-х, начале 1990-х я участвовал по мере своих малых
сил в подрыве Советской власти, ненавидя её, среди прочего, за
лживость и за то, что вместо меня за границу всё время ездил хор
Пятницкого.
  Да, я сознаю теперь, что лучше было бы не подрывать Советскую 
власть, а радикально реформировать её, но в то время было невоз-
можно сдержаться, настолько она НАДОЕЛА своими слабостями и мер-
зостями. (Да и как бы я её реформировал? Может, письма в инстан-
ции строчил бы -- и получал на них отписки? А вот подрывать хоть
чуть-чуть, но действенно, возможность как раз была.)
  Кстати, некоторые достоинства советского образа жизни, к приме-
ру, дефицит копчёностей в массовой продаже, отсутствие широкого
использования консервантов в продуктах питания, были нечаянным 
побочным результатом, а не следствием здоровой политики.

                            *  *  *

  Любопытно, а был ли выездным сам автор советской Энгельсианы 
(или Энгельсеи?) -- "Эоловы арфы" и пр.? Он об этом молчит. Могли 
ведь рискнуть выпустить такого правоверного хотя бы в Вупперталь 
(малый Фатерлянд Энгельса) -- пропитаться реалиями. Я там, кста-
ти, пропитывался. Общее впечатление: убеждённым членам КПСС и 
патриотам России лучше было там не появляться (как и вообще на 
Западе) -- во избежание высокой грусти по поводу состояния собст-
венной Родины. В советское время безопасно выпускать за бугор 
можно было только прикормленную лживую мразь и замороченных 
дураков-ленинцев, потому что у честных и сколько-нибудь думающих
людей неизбежно возникал вопрос "а почему же у нас так плохо?!".
Надо полагать, в советское время Бушин был ближе к "честным и
хоть сколько-нибудь думающим", а потом пошли возрастные измене-
ния...

                            *  *  *

  В обществе "борьба идей" -- это по преимуществу борьба иррацио-
нальностей и уловок, а не доводов. Побеждает тот, кто переманипу-
лирует, передемагогит, перебьёт настырностью и тиражами.
  В политически активной массе трудящихся всякие группировки 
образуются не по признаку поддержки того или иного набора сложных
идей, а по признаку положительной или отрицательной оценки тех
или иных фигур и событий. Славящие одно и тоже и обгавкивающие
одно и то же видят себя группой единомышленников. Члены группы
эпизодически устраивают коллективные восхваления и обгавкивания, 
чтобы насладиться чувством солидарности. Попытки оспорить причины 
славословий и обгавкиваний обычно вызывают только обгавкивание.

                            *  *  *

  СССР так много тратил на оборону "завоеваний трудящихся" и на 
распространение социализма в другие страны, что советским людям 
мало что оставалось для непосредственного потребления, и значи-
тельная часть их в конце концов сказала: а на кой чёрт нам это 
государство и этот социализм?
  О размерах "политических" расходов СССР можно судить хотя бы по 
тому, что когда после развала СССР промышленное производство зна-
чительно сократилось, а воровство, наоборот, значительно расшири-
лось, тем не менее, исчезли все известные советские "дефициты" 
(кроме дефицита дешёвого жилья) и даже количество поездок рядовых 
граждан за границу увеличилось многократно. Для значительной час-
ти населения крушение Советской власти оказалось в потребительс-
ком аспекте реальной победой, пусть и не сразу. Дальние последст-
вия текущего обжорства -- это другая тема. Да, все эти любители
потребить проедают своё и чужое будущее и готовят глобальную
катастрофу, но к защите идеи СССР это обстоятельство имеет малое
отношение. У СССР не было ни светлого будущего, ни потребительс-
кого настоящего. Разумеется, из СССР можно было сделать что-то
получше, чем нынешняя ельцинско-путинская Россия, но не с участи-
ем Бушиных: Бушины для этого недостаточно креативны и только 
путались бы под ногами. Впрочем, они и теперь путаются.
  Забавно, что после того, как во времена "гласности" стало воз-
можно немного ругать Советскую власть, она не выдержала и разва-
лилась, тогда как нынешнюю российскую власть можно ругать открыто 
и сколько угодно, а она держится. Разумеется, разоблачать конк-
ретное воровство -- это и сегодня смертельно опасно, но критико-
вать "вообще" и в мягких, не экстремистских выражениях -- ради 
бога, трынди себе на здоровье (чем Бушины и пользуются -- и я
тоже, но я ради этого хоть что-то делал, а Бушин пришёл на гото-
венькое). Не знаю, какое из двух обществ -- "развитое" советское 
или нынешнее российское -- в целом больше портило "человеческий 
материал" и активнее приближало глобальную катастрофу природо-
пользования. Наверное, российское -- больше, но в нём хотя бы
можно эту тему обсуждать публично и в открытых выражениях, а это
даёт шанс на выработку спасительных мер, тогда как советское с
его ритуальной "общественной мыслью" и ограниченной самокритикой
занималось бы и дальше удушением "диссидентов".

                            *  *  *

  Я думаю, что охотными читателями Бушина являются не только пат-
риотичные образованцы, но также образованцы мизантропичные, а ещё 
литературные неудачники, желающие позлорадствовать по поводу 
унижения коллег, достигших известности и больших литературных 
доходов. Даже я вот не в первый раз открываю книгу Бушина (но,
наверное, всё же в последний: у него мало нового).

                            *  *  *

  Бушин тыкает "успехами" СССР ("Живые и мёртвые классики", 
стр. 5): 
  "В 1947 году мы первыми из воевавших стран Европы отменили
карточки; первыми в мире забросили свой серпастый и молоткастый
герб на Луну; первыми в мире огласили Вселенную звуками нашего
гимна; первыми, на двадцать лет раньше американцев, создали
орбитальную космическую станцию; первыми, на десять лет раньше
англичан, клонировали животное..."
  Впечатление: имеешь дело с натаскавшимся в писанине дураком. В 
СССР было создано много чего хорошего, а может, в какие-то перио-
ды времени и лучшего в мире, но, скажем, оглашение Вселенной зву-
ками гимна (кстати, не распространяющимися в вакууме) не относит-
ся к полезным для народа достижениям. "Первыми в мире" -- это
манипулянтское, для пропагандистского охмурения недоумков, а не
для воспитания думающих людей. В СССР слишком много усилий
тратилось на псевдодостижения, чем отвлекались мозги и средства
от решения действительно важных проблем, к примеру, жилищной.

                            *  *  *

  Бушин ("Живые и мёртвые классики", стр. 59): 
  "...ныне демократы забросили 30 млн. га сельскохозяйственных
угодий. Вот о чем на площади в рельсу бить надо..."
  Бить-то с какой стати? Неиспользуемая земля ОТДЫХАЕТ -- на 
радость будущим поколениям, чтобы они тоже могли с неё кормиться.
Естественное плодородие неиспользуемой земли восстанавливается,
тогда как регулярное распахивание приводит к эрозии почвенного
слоя и возрастанию потребности в удобрениях. Скажем, при древней
трёхпольной системе земледелия каждый год ТРЕТЬ земли оставалась
непаханной, и это учат в средней школе по истории Средних веков,
так что даже людям среднего ума положено об этом знать. И разве в
современной России есть нехватка продовольствия?

                            *  *  *

  Бушин против Пикуля ("Живые и мёртвые классики", стр. 59):
  "А премия Валентину Пикулю? В порядке исключения уже после 
смерти писателя за почти тридцатилетней давности роман 'Нечистая
сила', словно это несправедливо забытый шедевр! А на самом деле 
-- редкостная бульварщина. Я не испытываю никаких симпатий к
Николаю Второму, но даже меня, коммуниста, коробило, как похабно
и грязно описан там русский царь. Ведь несмотря на всю свою
историческую нахватанность и 30 томов сочинений Пикуль оставался
эстетически уж очень подслеповатым и глуховатым, что и сказалось
особенно ясно в романе."
  Бездоказательное бла-бла-бла. Описывая Николая II, Пикуль опи-
рался на многочисленные источники. Некоторые нелюбители его гово-
рят даже: слишком опирался, чуть ли не пересказывал.

                            *  *  *

  Бушин против реалий ("Живые и мёртвые классики", стр. 235):
  "Я уж не говорю о партизанском движении, оно было только добро-
вольным."
  Меня коробит здесь слово "только". Надо "в основном". Я ещё не
забыл "добровольной народной дружины" и "добровольных" хождений
на первомайские и седьмоноябрьские демонстрации. Даже в нынешней 
Белоруссии дети удивительно "добровольно" ходят смотреть дурацкие 
хоккейные матчи в сопровождении "добровольцев" из учителей, а 
ведь ещё даже война не началась.

                            *  *  *

  Бушин против Зиновьева ("Живые и мёртвые классики", стр. 239):
  "Не нравится это философу. А ведь мог бы знать, что 70% раненых 
и 90% больных солдат и офицеров Красной Армии из госпиталей воз-
вращались в строй."
  По другому источнику, наоборот, 90% раненых солдат и офицеров 
Красной Армии из госпиталей уже никогда возвращались:
  "...часто ранения советских солдат, заканчивались гангренами.
Вы все прекрасно знаете, что возвращение советского солдата в
часть -- это мало отмечаемое событие в советской художественной и
мемуарной литературе. Тогда как гангрена -- это часто встречающе-
еся слово в советской военной художественной и мемуарной литера-
туре." "Американцы вообще никогда не пользовались никакими мазями
-- только хирургическая обработка, очистка, промывание раны анти-
септиком, широкое иссечение мёртвых тканей, антибиотики и всё.
Этот подход обеспечивал 96% излечения против почти 90% смертель-
ных исходов в 'выдающейся советской хирургии', где 'самоотвержен-
но' работали таки выдающиеся хирурги как отец и сын Вишневские и 
их подельники." ("Профессор Камергерский", "Военно-полевая 
медицина для партизан и медицинский геноцид в СССР". Источник не
надёжный, но ведь и у Бушина проценты выздоравливающих, как мухи,
раненых взяты непонятно откуда.)

                            *  *  *

  Ещё к разоблачению Владимиром Бушиным Александра Зиновьева.   
"Живые и мёртвые классики":
  "...свои похвальные грамоты, полученные в детстве и юности, 
помнит до глубокой старости, а в каком полку служил, на каком
фронте воевал, как увидим, - начисто отшибло."
  "...метеор летит дальше: 'За 21 год на Западе я написал более
сорока книг, из них более 30 - художественные. И это лишь потому,
что выехал на Запад в 56 лет... Моя жена хорошо готовит... Я
пережил два покушения, две попытки похищения' (ВМ и НГ). А если
бы не эти покушения-похищения да если бы выехал с такой отменной
стряпухой пораньше, то, видно, написал бы столько, что уж никто
не смог бы и сосчитать... Между прочим, очень интересно, кто,
когда и где - у нас или на Западе? - покушался на жизнь яркого
пассионария, а главное, с какой целью, т.е., грубо говоря, кому
он нужен, этот мудрец? Тайна...
  Может быть, разгадка в дальнейших признаниях. 'В литературе я
могу конкурировать с крупнейшими писателями мира (прозаиками) -
это однозначно и общепризнано. Так же как и в логике'... Но,
конечно, и в поэзии: 'Уровень большинства поэтов мне по зубам.
Того же Евтушенко мог бы заменить' (Зав.)... Так вот, не
Евтушенко ли и организовал покушения-похищения с целью устранить
конкурента?"
  "...философ не останавливается перед тем, чтобы объявить и еще
более широкоохватный итог своей жизни: 'В свои 80 лет я, Алек-
сандр Зиновьев, даю свою самооценку. Перед вами глубоко русский
человек с опытом мировой цивилизации, со своей системой. Я, Алек-
сандр Зиновьев, - есть одна из точек роста России. Пока Зиновьев
с его результатами социального анализа не будет официально
признан в России и максимально использован - не поднимется
Россия!'. Иначе говоря, перед нами еще и спаситель Отечества."
  Между прочим, как Зиновьев оказался на Западе, не совсем ясно.
Сам он говорит об этом путано." И т. д.
  Верю, что Зиновьев в целом не так хорош, как кажется после
прочтения пары-тройки его лучших антисоветских книг.
  Надо полагать, у всякого автора, претендующего на какое-то мыс-
лительство, серьёзно подходить лучше только к тем его текстам, 
которые появились в среднем возрасте, а не в период "пробы пера"
и не в начале старческого маразма.
  В интеллектуальном продукте мыслителя, бывает, можно высмотреть 
только несколько мощных интеллектуальных прорывов в массе ошибок
и чепухи (но часть ошибок и чепухи -- разумеется, лишь кажущаяся,
как и часть прорывов). Причина ошибок и чепухи -- в эмоциональ-
ности людей, в их компромиссности и в практической невозможности
проверить все основания собственных суждений.

                            *  *  *

  Бушин против мемуаристов ("Живые и мёртвые классики", стр. 291):
  "Да еще наведите справки хотя бы о том, скольким миллионам
беспризорных детей советская власть утерла слезы рукавом шинели
Дзержинского."
  О том, как утирались шинелью Дзержинского дети в советских тю-
ремных лагерях, можно прочесть в воспоминаниях многих сидельцев:
Солоневича, Разгона, Зальцмана и др. Там описываются настолько
жуткие эпизоды, что хочется ударить Бушина по голове. Ликвидации
слёз подручными средствами я отрицать не буду, но было много чего
помимо того.
  Моше Зальцман ("Меня реабилитировали", стр. 180):
  "Здесь в числе заключённых были также дети, подростки десяти-
двенадцати лет. Для остальных они были подлинным бедствием. Вся
бригада в полном составе должна была доставлять из кухни в барак
ведро супа, чтобы эти детишки не схватили и не унесли его. Суп 
они выливали прямо на землю, ложились и лакали его. У заключённых 
существовал неписанный закон: наказание за кражу пайки хлеба -- 
смерть. Многие из этих несчастных детей пали жертвами этого 
закона."
  Такие вот клеветнические фантазии рождаются в мстительных боль-
ных еврейских мозгах по поводу рукава шинели нашего Джержинского.

                            *  *  *

  Бушин против Булгакова ("Живые и мёртвые классики", стр. 291):
  "...мифами обросли и 'Собачье сердце', и 'Роковые яйца'. А ведь
это всего лишь заурядные фельетоны. Но их извлекли из забытья в
пору нарастания антисоветчины, придали антисоветскую направлен-
ность, что, в свою очередь, требовало провозглашения и их почти 
гениальными."
  Если "фельетоны" Булгакова заурядные, то надо бы указать того
же ряда "фельетоны" от других авторов, написанные не менее хоро-
шим языком и с не менее интересным сюжетом. А если конкурирующие
"фельетоны" не указаны, то критик -- трепло.  Булгакова "раскру-
тили" в 1980-х, потому что его было за что "раскручивать". "Рас-
крутили" бы и других, если бы тоже было за что. Но с продвижением
в массы других обиженных Советской властью писателей не получи-
лось. Скажем, из Набокова, Зощенко, Аверченко, Бабеля, Платонова, 
Пастернака пытались тоже популярные фигуры сделать, но дело не 
пошло. Народ принял только Булгакова.

                            *  *  *

  Бушин ("Живые и мёртвые классики", стр. 345): 
  "Вопрос о сексотах еще раз с убийственной полнотой и ясностью 
живописует нам тупоумие и невежество демократов. Они били по
нашему прошлому разного рода непривлекательного характера
делами и обстоятельствами, изображая их присущими только нам и
больше нигде в мире абсолютно немыслимым. Помните, как истошно
они вопили: 'Беломоро-Балтийский канал построили рабским трудом
заключенных. Какое зверство!' Поскольку они не читали ни 'Записки
из мертвого дома', ни 'Остров Сахалин', ни даже 'Граф Монте-
Кристо', то мы им разъяснили, что заключенные всегда трудились и
трудятся во всех странах мира. Египетские пирамиды, которыми они
ездят любоваться, возвели рабы, а они были бесправнее заключен-
ных. В России, которую они потеряли и до сих пор рыдают о ней,
Николаевскую железную дорогу проложили крепостные крестьяне,
тоже, в сущности, рабы, которых в отличие от заключенных можно
было продать или обменять на породистую собаку, а крепостных
крестьянок заставляли и щенков выкармливать грудью. Выслушав это, 
иные демократы заткнулись."
  Заткнуться после такого дешёвого "базара" могли только демо-
краты, бывшие совсем уж тупыми.
  Труд несвободных людей, действительно, широко использовался в 
разных государствах, особенно в древних, но соль в том, что эти 
государства не корчили из себя что-то особенное в аспекте морали 
и отношения к "человеку труда", не выдавали себя за начало "свет-
лого будущего" всего человечества и даже не пытались скрывать 
свою рабовладельческую суть. Далее, если в СССР были МНОГОЧИСЛЕН-
НЫЕ заключённые и эти заключённые трудились В АБСУРДНО СКВЕРНЫХ, 
нередко УБИЙСТВЕННЫХ УСЛОВИЯХ, то какого чёрта тогда было в 1917 
году менять шило на мыло? Какой тогда толк в социализме? Если 
многочисленность заключённых ещё может быть оправданной (сопро-
тивление порочных и непонимающих людей новому общественному 
строю), то жуткие условия содержания, издевательства, массовая 
гибель узников в сталинской пенитенциарной системе и последующее 
частичное отрицание этого являются ДОСТАТОЧНЫМ основанием для 
того, чтобы считать советское общество очень ущербным. Оно всего 
лишь было ущербным по-своему, поэтому на первый взгляд могло с
некоторых сторон выглядеть довольно неплохо. Главный агрумент в
пользу утверждения об ущербности советского общества -- это то,
что оно развалилось, причём в довольно мирное и не совсем уж 
голодное время. Иное дело, что заменять это общество надо было
более разумным образом.

                            *  *  *

  В 1990-х Бушин нашёл себе кормушку: эксплуатировать патриотизм,
национализм и ностальгию по СССР у части образованцев. Ни во что 
хорошее практическое бушинские разоблачения не выливались. Несмо-
тря на пришедшую, наконец, популярность (а она таки побольше уже
будет, чем у критикованных им Бондаревых и Баклановых, а также у
людей, про которых я только у Бушина и читал), Бушин как был, 
так и остался в интеллектуальном аспекте второстепенным автором, 
не способным высказать что-то новое и важное для деятельности.
Служка при русском храмике. Патриотической шавкой называть его,
однако, не стану, потому что, к примеру, разоблачительный
материал о Солженицыне он собирает и представляет, с моей точки
зрения, весьма корректно и с немалой пользой для русской
культуры.
  Скажем, у Сергея Кара-Мурзы, который тоже большой защитник 
советского, хотя бы имеются новые идеи (объяснения, обобщения), 
у Владимира же Бушина -- только новые факты, добавляемые в ряд 
известных, и новые опровержения прежних как бы фактов. Это тоже
нужное дело, но оно будет немного пониже интеллектуальным
уровнем.
  Российские патриотические разоблачисты типа Бушина мне по боль-
шому счёту уже НАДОЕЛИ: у них нет практического конструктива, нет 
восхождения в понимании. Они лишь в поте лица добавляют знаки
после запятых в уже выставленных оценках, только и всего. Такие 
вещи могут устраивать лишь умственно инертных людей, настроенных
десятилетиями жевать одни и те же сопли. Для элементарной обра-
ботки массовых мозгов такие авторы годятся, для выхода на более
высокие уровни понимания предмета они бесполезны.

                            *  *  *

  Олег Кашин ("Гений последнего плевка. Владимир Бушин против 
времени"):
  "'В Литинститут, - рассказывает Бушин, - я поступал как стихо-
творец, но стихи - это дело тонкое, интимное, поэтому конкуриро-
вать с крикунами типа Поженяна мне не хотелось, и диплом я уже
получал как критик. Отошел от поэзии. Это уже когда мне было под
сорок, тогда поперли стихи, но делом всей своей жизни я их,
конечно, не считаю'.
  (...)
  С делом всей жизни у Бушина тоже интересная история - до
перестройки таким делом Бушин мог считать Фридриха Энгельса,
которому с конца шестидесятых годов он посвятил добрый десяток
биографических книг, самая известная из которых - 'Эоловы арфы' -
выдержала множество изданий и считалась эталонной биографией
основоположника. Впрочем, Энгельсом Бушин занялся не от хорошей
жизни - просто возникла необходимость в заработке.
  'Я тогда работал в "Дружбе народов", и однажды главный редактор
Сергей Баруздин на редколлегии говорит - мол, нам принес рукопись
Булат Окуджава, роман называется "Бедный Авросимов". Я говорю:
как замечательно, давайте обсудим. А мне все хором: "Да что там
обсуждать, давайте печатать, это же Окуджава". Начали печатать.'
  'Бедного Авросимова' печатали в трех частях, после каждой
публикации Бушин выступал на редколлегии с антиокуджавовскими
речами. Баруздин не выдержал, сказал - напиши статью. Бушин
написал, но статью, конечно, не напечатали. Тогда он отнес ее в
'Литературную газету'.
  'Отдал ее такому Мише Синельникову, который отвечал за критику,
он мне говорит: "Как же ты попрешь против своего журнала?" Я
говорю: "Это уж мне решать", - но он все равно испугался, показал
статью Александру Борисовчу Чаковскому (главный редактор ЛГ, - О.
К.), и тот - умный человек! - сказал: "Да разве непонятно, что
этой статьей Бушин спасает Окуджаву, потому что по справедливости
ему гораздо сильнее стоило бы врезать." И напечатал. А из "Дружбы
народов" меня тут же выперли.'
  Бушин остался без работы, а надо было на что-то жить - и он 
решил заняться Энгельсом. Почему Энгельсом? Потому что он всегда
был в тени Маркса, и Бушину, поклоннику 'Анти-Дюринга', это
казалось неправильным. А еще ему очень нравились ответы Энгельса
на вопросы анкеты, составленной марксовыми дочерьми: на вопрос
'Что такое счастье?' Энгельс отвечал: 'Шато-марго 1848 года'
(Маркс - 'Борьба'), 'Что такое несчастье?' - 'Визит к зубному
врачу' (у Маркса - 'Подчинение') и так далее. В общем, Энгельс
был не так прост, как о нем принято думать, и Бушин с
удовольствием стал его биографом.
  Книга 'Эоловы арфы' посвящена памяти сына. Сын погиб на
собственном 18-летии - увлекался оружием, в доме хранились
какие-то старые пистолеты, и в честь праздника парень решил
сыграть в русскую рулетку. Вышел на лестницу с револьвером
двадцатых годов - гнезд в барабане было семь, патрон - один, но
его хватило.
  (...)
  ...у Бушина - множество историй о том, как его откуда-нибудь 
увольняли.
  (...)
  Желчный такой старик. Поболтать с ним чертовски интересно, а
дружить или просто часто видеться - нет уж, увольте. Таким, по
большому счету, и должен быть настоящий публицист."

                            *  *  *

  Критик критика -- Александр Байгушев (см. его книгу "Культовый 
поэт..."). Позволяет себе нехорошие выражения, без которых (и по-
добных которым) сам Бушин вполне обходится. Немножко процитируем
Байгушева -- в основном для того, чтобы показать, до какого
накала доходит неприязнь в окололитературных отношениях:
  "Мы молодого Бушина с его похоронным фраком, как хасидский
лапсердак, и черным галтуком-бантиком на шее еще в 60-е годы,
категорически выпроводили из 'русских клубов'. Наш лидер Вадим
Кожинов тогда посчитал, что, во-первых, у Бушина в анкете
какое-то странное юридическое образование, якобы которое он сдал
'экстерном'. КГБ и ГРУ обязывали своих штатных сексотов получать
юридическое образование."
  "Вл. Бушин нажимал: 'Вы не принимаете меня, потому что я похож 
на еврея. Но я из Подмосковья. Деревенский. Фронтовик, а вы морду
от меня в сторону, как от прокаженного, воротите'. Мы ему объяс-
няли, что, напирая на свою еврейскую внешность, он уже провоциру-
ет. В 'русских клубах' никогда не было антисемитизма и, уж тем
более, никогда не смотрели на внешность, а смотрели на сердце -
на духовную суть человека. Русский ли он по духу, по языку и
культуре, по менталитету. Впрочем, нет дыма без огня. Мы, раз уж
сам Бушин так напирал,  проверили - Бушин нагло лгал. Нет, никог-
да он не был деревенским парнем (таких подонков, цепляющих всех и
всякого, в деревнях сразу кольями забивают!), и мама его медсест-
ра, появилась в Подмосковье сначала вовсе не в селе, как он напи-
сал в анкете, а в специальном рабочем поселке Глухове под Ногинс-
ком на ткацкой фабрике Морозова. Показушный 'красный миллионщик'
Морозов дал взятку и, показательно борясь с антисемитизмом, де-
монстративно вопреки закону принимал работниц из 'черты оседлос-
ти', наживаясь на их эксплуатации, как сейчас наживаются московс-
кий бизнесмены на бесправных иммигрантах. Такая вот версия про
социальное и этническое происхождение Бушина. Потом мама Бушина
однако почему-то поразительно быстро стала медсестрой. Типично
еврейский путь просачивания из-за 'черты оседлости' в столицу. Но
это я говорю не в укор его маме (ее-то можно было понять, она
боролась за свои права) - а только, чтобы Бушин не сочинял себе
сугубо крестьянскую автобиографию."
  "Какая-то сильная навязчивая рука куда его только сверху не
запихивала - в насквозь еврейскую 'Литературную газету' и в
газету противоположного лагеря 'Литературу и жизнь', на насквозь
'еврейское' международное радио, и  в русский журнал 'Молодая
гвардия', и сразу же затем в откровенно 'жидовствующий' журнал
'Дружба народов'. На все руки мастер! Всеяден, как клоп! Или как
классный сексот! Всё это, конечно, только версия. Но Бушин сам
любит сочинять версии. Достоверно же то, что кончилось для него
все тем, что на несколько лет он был вовсе отключен от
литературы. И это-то самый неистовый разоблачитель всех и вся
Бушин, который быстро завоевал себе репутацию у КГБ как главный
добровольный борец с 'диссидентами'! Мне пришлось тогда в связи с
пересланной туда 'из инстанций' жалобой Бушина, что его нигде не
печатают, делать внутреннюю рецензию на книги Вл. Бушина для
Роскомпечати (для Свиридова) - передо мной предстал писатель без
роду, без племени, желчный и одновременно жалкий, типичный
местечковый 'выброс', окаянный Смердяков, который избрал
писательство единственно потому что в советское время это давало
тем, кто брался прислуживать властям, немалые доходы, дачу,
машину  и прочее. Учился он по льготной путевке, как фронтовик, в
Литинституте, но без особого успеха. Поэт из него не состоялся,
прозаик тоже. Попытался стать критиком. Но писал всегда какую-то
беспомощную дрянь. Он не скрывал, что страшно завидует Юрию
Бондареву, а сам писал не о войне (как потом выяснилось, на
которой он практически не был, а просидел связистом 'спецсвязи',
причем сам недавно в интервью 'Литературной Росии' не стеснясь
хвастался, что под пули не лез. Во всяком случае, военного
материала, личных фронтовых впечатлений у Бушина оказалось столь
с гулькин нос, что пришлось ему 'творить' сугубо конъюнктурную
дребедень для пропитания - 'Страницы жизни Карла Маркса и
Фридриха Энгельса'. Напечатал, получил оглушительный гонорар, а
через семь лет - опять: 'Его зовут генералом. Страницы жизни Ф.
Энгельса'. И дальше как по доходному конвейеру. Но сколь же было
можно графоманскую истерию переиздавать - вот и перестали бездаря
печатать."
  "Сейчас красный маньяк Вл. Бушин с нескрываемым цинизмом
вздыхает: 'Все бездари и паразиты лезли в ленинскую тему, она
была беспроигрышной'. Но ведь еще более беспроигрышной темой для
бездарей и паразитов были 'Страницы жизни Карла Маркса и Фридриха
Энгельса'. Тут даже конкуренции среди самих паразитов никакой не
было. Маркс давно был как скелет в шкафу кунсткамеры - никому не
интересен.  Графоманские книжки Бушина про Маркса и Энгельса
валялись в магазинах на полках и пылились. Их списывали в утиль.
Но Бушин на широкую ногу барствовал и требовал еще переизданий."
  "Он прекрасно устроился в элитном поселке Красновидово среди
либеральной писательской элиты, успевшей быстро хапнуть
писательскую собственность. И стрижет гонорары, фарисейски утешая
нищих пенсионеров, живущих советским прошлым, как призрачным
мифом, и совершенно не способных к реальному действию в
соответствии с изменившимися историческими условиями. Окучивает
'красные божии одуванчики' своими до омерзения вульгарными и
примитивными фельетонами, рассчитанными на самый дурной, вопиюще
помоечный  вкус. Не состоявшийся писатель, но зато 'последний
марксист' Владимир Бушин, как умелый лохонтрончик, до сих пор
обирает несчастных стариков-пенсионеров и прекрасно зарабатывает
себе на жизнь. Фарисеи никогда не пропадут."
  "Его главное упоение - он, как моська лает на слона,  лает на
Нобелевского лауреата Александра Солженицына, выдающегося русско-
го писателя и мыслителя. Он сделал своим хобби коллекционировать
про Солженицына все самые грязные сплетни. И эти сплетни додумы-
вает - доводит до полной мерзости. Это типичный 'жидовствующий'
отщепенец У него бесстыдно прагматичный, приспособленческий и
циничный стиль поведения. Он лает без разбору - и на своих, и на
чужих. Лишь бы облаять. Кого только не облаяла с упоением идиота
на своем местечковом вульгарном жаргоне 'красная моська' Вл.
Бушин?! Он написал карикатурные памфлеты и высмеял двадцать веду-
щих советских писателей-функционеров  - Г. Маркова и В. Карпова,
Г. Бакланова и В. Коротича, М. Шатрова и А. Солженицына, В.
Астафьева и Б. Можаева, Н. Михалкова и Д. Лихачева, Л. Копелева и
С. Куняева, Э. Радзинского и Е. Евтушенко, А. Вознесенского и А.
Глезера. Обратите внимание, какой разношерстный винегрет, как
объедки со стола, что лакей сгребает на одну тарелку для
свинарника! Тут корифеи рядом с прохиндеями! Но для Бушина они
все - дерьмо. Один он - храбрый пес из подворотни. На многих,
зарабатывая гонорары, он написал аж уже по нескольку
доносов-памфлетов."
  "Бушин сочиняет свои памфлеты на лиц влиятельных и власть
предержащих лишь после того, как те потеряли посты. Так сказать,
всегда наносит удар ножом в спину. Это стиль собаки, бросающейся
со спины на уходящих. Это стиль откровенного подлеца, всегда
боявшегося полемизировать лицом к лицу, потому что он всегда на
своих героев лгал, придумывал про них гадости, клеветал. Лаять в
спину - безопасно и удобно. В этом весь красный псих Владимир
Бушин."
  "До омерзительных 'психиатрических акций' доходят у нас некото-
рые старые, давно превратившиеся в маргинальный песок иудомаркс-
исты. Это уму не постижимо. Но что делать? Родившись на трагичес-
ком изломе истории, иудейский марксизм, похоже, в точности с уче-
нием своего отца-основателя умирает в маразматической комедии, с
жалкой кучкой последних своих верных псов-фарисеев, вроде
недобитого Вл. Бушина."

  Александр Байгушев в "Анти-Бушин":
  "...с пеной у рта защищая СМЕРШ (в том числе, надо понимать,
прежде всего свой личный доброхотный 'литературный СМЕРШ'), Бушин
сам не замечает, как в лучших традициях именно худшего 'гнусного
СМЕРШа' (не того оправданного, что ловил действительных шпионов,
а того, что на конвейере придумывал 'врагов среди своих') он
начинает наклеивать на авторитетного критика Владимира Бондаренко
один грязный ярлык за другим. Логики у литературного 'заградчика'
Бушина как всегда никакой. Идет сплошной графоманский вымученный
словесный понос в манере блатной подворотни 'прятаться за спины'
и 'лаять из-за спины'. Язык Бушина явно рассчитан на отморозков,
а не на интеллигентного читателя."

  "... слишком уж выпукло в публикациях Бушина прослеживается
четкая линия на 'Огонь по своим'. Вчитайтесь в программную
'бушизу'. Какой обнаженный цинизм упоенного неистового ревнителя
'ежовских рукавиц', неистово ратующего за их возвращение в нашу
жизнь! Какая откровенная низость ставшего литературным отморозком
продажного здорового бугая, уцелевшего за счет таких бесчисленных
фронтовиков-инвалидов, как Виктор Астафьев, и до сих пор готового
продавать свое перо на потребу растлителям русской нации?!"

  "Образ мыслей у мракобеса именно тараканий и неудержимо
доносный, весь сляпанный в грязных ежовых рукавицах, и потому
отвратительно, как жижа из туалета, поносно кляузный. "

  "Я, честно говоря, не понимаю нормальных людей, которые могут
читать мракобеса Владимира Бушина. Неужели сразу не видно, что
он катастрофически бездарен, словоблуден, просто грязен?"

  "Говорят, самое лучшее обращение с дерьмом - это обходить его 
за версту. Не трожь дерьмо - завоняет. Но ведь в том-то и беда
нашей литературы, что обойти Бушина она никак не может. Он сам,
как вонючий репей, цепляется ко всем коллегам по литературному
цеху. Вл. Бушин так поступает буквально со всеми объектами своих
пасквилей, героями всех своих подлых расстрелов в спину, поносно-
го унижения  своих собратьев по писательскому цеху, своего 
низкого 'огня по своим."
  Вообще-то Владимир Бушин даже по формальному образованию -- 
литературный критик. Грызть авторов -- это его роль в системе 
общественного разделения труда. Правда, и хвалить авторов --
это тоже его роль, ну так некоторых он ведь и хвалит.
  Разумеется, это не хорошо, если, сажем, полицейский всё время 
норовит кого-нибудь арестовать, хирург -- что-нибудь вырезать 
или отрезать, а мусорщик что-то отправить в утиль или на свалку.
Хотя им и положено заниматься такими вещами, но всё же требуется
некоторая сдержанность. Того же (сдержанности) ожидаешь и от
литературного критика.
  Если критику платят за количество проделанной работы, а не за 
дежурство по литературе, значит, чтобы не превратиться в неуме-
ренного грызуна, ему следует осторожнее выражаться, тщательнее 
аргументировать, больше отыскивать положительного.
  Это, конечно же, замечательно, когда человек любит свою работу, 
которая вдобавок общественно-полезна. Но если полицейский или 
хирург слишком усердствуют, естественно возникает предположение,
что им нравится мучить людей и/или что они стремятся через свою
избыточную работу самоутверждаться не только профессионально, но
и шире.

                            *  *  *

  О себе. У меня есть сильная наклонность возражать, особенно в 
вещах идеологического характера. Если другие успели сказать своё 
"ЗА", мне очень трудно удержаться от "ПРОТИВ", и я непременно на-
хожу для этого хоть какие-то основания. Если другие, наоборот, 
"ПРОТИВ", я почти непроизвольно оказываюсь "ЗА". Меня тянет воз-
разить, даже когда хвалят или цитируют не кого-то, а меня самого. 
Из-за этого я не в состоянии кучковаться по признаку одинаковых 
одобрений-осуждений, и это затрудняет мне продвижение в массовые 
мозги. Полагаю, указанная привычка к несогласию идёт не столько
от конфликтности и стремления привлечь к себе внимание (оно
больше привлекается, когда забегаешь вперёд дружно марширующих
куда-то, а не когда остаёшься позади них), а от уверенности в
том, что истина -- это, как правило, вещь относительная и времен-
ная и что позиция большинства всегда хоть в чём-то ущербна. Как
только на обозначенную мной позицию приходят ещё несколько чело-
век, мне становится на ней неудобно и хочется куда-то подальше.
  Мне кажется, что у Бушина дело обстоит близко к этому, но всё 
же немного иначе: он -- пурист-разоблачист-охранитель, а не чело-
век, пытающийся высказать важное новое.

                            *  *  *

  Литературный институт, в котором осваивал профессию Владимир 
Бушин, равно как и некоторые погрызенные им авторы, представляет
собой феномен немножко загадочный. Загадочность его в том, что, к
примеру, Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Лев Толстой подобного заве-
дения не посещали, зато теперь в нём люди учатся, как сочинять не
(намного) хуже, чем сочиняли Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Лев
Толстой, но большинству учёба не идёт впрок.

                            *  *  *

  Итого Владимир Бушин...

- возможно, еврей по матери, но считает себя русским и живёт
  (и выбирает объекты грызения) как русский, хотя, по мнению 
  некоторых, он для русского слишком склочен и слишком привязан
  к коммунизму;

- возможно, служил в СМЕРШ и, возможно, даже в заградотряде, то
  есть, постреливал в своих, не всегда того заслуживавших;

- не способен обсуждать недостатки коммунистической идеологии,
  предвзято положителен в оценивании советских реалий и мифов;

- якобы "неудачно начал как поэт" и "потерпел неудачу в художе-
  ственной прозе" (Ю. Бондарев);

- конфликтен, очень склонен к литературному грызению людей, но
  физически на них обычно не нападает;

- литературно эрудирован, пишет хорошо;

- старается корректно аргументировать свои критические высказыва-
  ния;

- в семейной жизни очень несчастный человек, своей беспечностью
  обусловивший свои потери.

                            *  *  *

  Общее впечатление от книг Бушина: литературная среда -- тот 
ещё гадюшник (тут я Бушину верю: у него -- опыт долгой жизни в
этом гадюшнике, масса знакомств и конфликтов в нём).
  Мои попытки объяснить феномен литературного гадюшника. Попытка 
первая. У любого индивида есть способность к проявлению качеств, 
которые чаще выгодны окружающим, чем не выгодны. Это нестяжатель-
ство, трудолюбие, сострадание, самопожертвование и пр. И есть
способность к проявлению качеств, которые чаще не выгодны окружа-
ющим, но могут быть выгодны индивиду. Это трусость, способность
выживать за чужой счёт и пр. Какие качества проявляются, зависит
больше от текущих обстоятельств, а не от воли людей или от их
воспитания: даже лучшие из людей не способны ни полностью здраво
соображать, ни полностью "властвовать собой", и поведение их яв-
ляется частично инстинктивным. "Низменные" инстинкты -- это такие,
которые не выгодны окружающим людям, но соль в том, что у челове-
ка нет безусловно плохих инстинктов, а только могут быть их из-
вращённые или неуместные проявления. Вывод: любая группа людей --
это гадюшник, если только она не состоит из индивидов, с от при-
роды слабыми "эгоистичными" инстинктами, то есть, не состоит из
инстинктовых калек. Разница между "хорошей" и "плохой" группами
-- в том, что в "плохой" группе гадюшник реализовался, а в
"хорошей" он пребывает в скрытом состоянии. И гадюшность литера-
турного гадюшника -- это феномен нормальный, говорящий лишь о
том, что литературная среда складывается из людей, которые
нормальны (= заурядны) во всём, кроме, может быть, литературной
работы.
  Попытка вторая. "Верхушка" коллективно дурачит массу народа, 
чтобы та была честной, скромной, самоотверженной и т. д, то есть,
НЕ ОПАСНОЙ для этой верхушки И УДОБНОЙ В ЭКСПЛУАТАЦИИ. Каждая
морализаторствующая известная дрянь отнюдь не поддаётся наплывам
праведнического настроения, а наоборот, заведомо и расчётливо 
врёт.

                            *  *  *

  Попытка понять Бушина. Большинство радостей у него уже в прош-
лом (наверное, уже даже разжёвывать пищу бывает больно). Из не-
многих физиологически ещё доступных -- радость выполнения долга,
радость получения общественной поддержки, радость грызения, ра-
дость победы. Потешно, что эти радости доступны и собакам. Впро-
чем, я подозреваю, что человек и собака совпадают в наборах своих
эмоций на все сто процентов и что собаки, к примеру, "расписыва-
ются" на углах зданий с не меньшим чувством удовлетворения, чем
мы с Бушиным строчим свои тексты. А если кто-то думает, что у
собак нет, скажем, жертвенной любви к Родине, тот, значит, не ви-
дел, как они бросаются на человеческих детёнышей, приблизившихся
к забору, охрану которого глупые создания воспринимают как свой
священный долг.
  Некоторые полагают, что Владимир Бушин не был бы таким критичн-
ым критиком нынешних российских реалий с советских позиций, если 
бы подобная критика не пользовалась определённым спросом у людей 
старшего возраста и соответственно не обеспечивала ему кое-какого 
дохода. Другими словами, он успешно эксплуатирует свой маленький 
патриотическо-коммунистический Клондайк.
  Я считаю, что обсуждать возраст как фактор, влияющий на качест-
во и направленность мыслей, -- это прилично и даже нужно, иначе 
некоторые важные вещи окажутся необъяснимыми. Взгляды человека 
меняются с возрастом не только вследствие накопления опыта, но и 
по физиологическим причинам: ослабляются или исчезают некоторые 
желания, уменьшается способность усваивать новое, воспоминания 
начинают доминировать над мыслительным процессом. Так вот, о воз-
расте. Бушин открыл свой разоблачительский литературный прииск
поздновато, поэтому копал мелко, больших глыб не ворочал. Он
нарыл много грунта, но ценное там не обильно.
  Тем не менее, какая-то польза от Бушина определённо есть, осо-
бенно для мизантропов: он показал ещё раз, в том числе личным
примером, что почти все видные люди -- либо с большими морально-
интеллектуальными дефектами, либо и вовсе гнильцо.


Из обсуждения:
25.05.2020:
 "Прочитал. Испытал мерзотное состояние, что прикоснулся к 'вла-
совскому гуано'. Знаю одно, что 'там' вы встретитесь лицом к лицу 
и вам обеспечен плевок от В. Бушина!"
  Вы и Ваш комментарий мне тоже не понравились. Что-то притащи-
лось и нарыгало по поводу моей добротной, а главное правдивой
статьи. Когда не могут возразить по существу, лепечут про свои
ужжжасные состояния. Правда зачастую очень раздражает, я в курсе.
  Теперь о плевках.
  Плевать на людей [даже на покойных] -- это негигиенично и при-
митивно. Даже сама идея плюнуть говорит об интеллектуальной недо-
развитости и моральном убожестве. Уж кому как видится "расправа"
с неприятным оппонентом. Скажем, лично я за всю свою жизнь ни в
кого ни разу не плюнул. Кстати, на тротуар и т. п. -- тоже. А вот
ударить по физиономии за плевание всегда готов. Даже за попытку.
Может, поэтому в меня никто никогда не плевал.
  Если какой-нибудь гепатитчик или туберкулёзник будет угрожать 
мне своим террористическим плевком, могу обработать такого и но-
гами.
  Даже попытка плевка простыми коронавирусными старикашечьими 
соплями -- это достаточная угроза, за которую по-хорошему можно 
под настроение вырвать плевальщику вставную челюсть.
  Скажу честно: вот даже предвкушаю иногда, что на меня реально 
попрёт какой-нибудь "критик" из тех, кто попротивнее. Может, мне
удастся потом представить всё как "необходимую оборону".
  Я-то готов хоть перед судом отвечать за любое своё высказыва-
ние, а эти борцы за свою хрень в состоянии только угрожать мне 
издалека расправами и попытками заражения.
  Состязательный суд -- достижение культурного человечества -- 
по-видимому, не для "критиков". Корректно спорить они тоже не 
обучены: только эмоционалить, демагогить, оскорблять, угрожать.
В общем, укреплять мизантропов в их мизантропизме.
  И они уж конечно не допирают, что о деятеле можно судить, среди
прочего, по тому, какие люди за него пишутся. За действительно 
приличного и толкового человека такая шелупонь, как мои "крити-
ки", обычно не заступается: он ей хоть чем-то да нехорош.
  Кстати, накануне было предчувствие, что какой-нибудь "критик" 
таки приползёт.

Литература:
  Бушин В. "Живые и мёртвые классики", 2007.

  Байгушев Александр "Культовый поэт русских клубов Валентин 
  Сорокин" (пятнадцать тайн 'русского сопротивления'). "Тайна 
  восьмая. 'Клеймо' на красного провокатора Вл. Бушина, явившего 
  нам самый яркий тип советского отщепенца". 

  Байгушев Александр "Анти-Бушин. Тринадцать пунктов анамнеза 
  садиста".

  Кашин Олег "Гений последнего плевка. Владимир Бушин против 
  времени", сайт www.rulife.ru