Я всё ещё мечтаю открыть на ровном месте (то есть, без изнуря-
ющих экспериментов, дальних экспедиций, зарываний в пропыленные
архивы) хоть что-нибудь важное в нескудеющей массе неизведанного,
поэтому с ревнивым любопытством присматриваюсь к людям, которые
страдают таким же зудом.
Некий интернет-строчун, скрывшийся под псевдонимом "профессор
Камергерский", едва не обставил меня в открывательской деятель-
ности: он почти обнаружил еврейский медицинской Холокост много-
страдального русского народа. А я ведь ценю авторов, которые, как
умеют, стараются ввести в оборот новые "факты" на еврейскую тему,
а не пересказывают на свой лад галиматью, введенную в оборот дру-
гими. Статья "Камергерского" называлась "Военно-полевая медицина
для партизан и медицинский геноцид в СССР" и была посвящена
подрывной деятельности якобы замаскированного еврея Александра
Вишневского. (Вообще-то, вот так ведь они, открытия, зачастую и
делаются: масса народа проходит мимо, а кто-то один всё-таки
всматривается в примелькавшееся другим и вдруг начинает видеть не
россыпь частностей, а нечто цельное и важное.)
Обычно я не трачу времени на комментирование (и даже на чтение)
авторов, которые производят впечатление ещё более недозревших,
чем я сам, но признаю, что существенные вещи могут появиться и у
таких людей, если им везло оказываться в удачное время в удачных
местах при подходящих априорных сведениях в голове. И тут уж хоть
тресни, а приходится работать с их несолидными текстами как с
первоисточниками, потому что более качественных первоисточников,
равно как и источников "первоисточников", может не найтись вовсе.
В конце концов, даже некачественные тексты могут быть документами
эпохи и о чём-то свидетельствовать, среди прочего, даже своей
некачественностью.
Статья "Камергерского" написана ярко, с чувством и всякими
корявостями -- и наверняка довольно компетентно в медицинской
части вопроса (хотя некоторые врачи находят там совсем нехорошие
ошибки -- чету моим) -- то есть вполне тянет на профессорскую, но
что касается еврейской её части, то страстным антисемитам читать
её не рекомендую -- во избежание опасного переполнения чувств:
даже я, отучившийся в школе "высшей социологии" Григория Климова,
при беглом ознакомлении с материалом почти ужаснулся.
Людям непредвзятым предлагаю сначала почитать указанную про-
фессорскую статью "Камергерского", потом для полноты ощущений
дать своим волосам постоять часок дыбом и только после этого
обратиться к моим комментариям и подумать о сложностях мировос-
приятия в эпоху интернета.
* * *
Из Википедии:
"Александр Васильевич Вишневский (1874-1948) -- русский и
советский военный хирург, создатель знаменитой лечебной мази;
основатель династии врачей, действительный член АМН СССР (1947).
Лауреат Сталинской премии второй степени (1942)."
Из "Камергерского":
"Мазь Вишневского очень вонючая, и состоит из трёх частей.
Берёзовый дёготь, ксероформ и касторовое масло. Березовый дёготь
чёрного цвета, им на Руси обрабатывали оси телег, сапоги для не-
промокаемости и лошадиные хомуты, чтобы не трескались на морозе.
Ксероформ -- это химическое вещество с некоторым дезинфицирующим
действием. Химическое название ксероформа -- Трибромфенолат
висмута. Касторовое масло -- это масло с раздражающим влиянием на
живую ткань, вследствие чего применяется в основном как слаби-
тельное. Все эти составные части мази Вишневского очень дёшёвы.
Главное действие мази Вишневского, вследствие наличия дёгтя и
касторового масла -- это согревающее, предотвращающее доступ
кислорода, типа компресса, и, следовательно, способствующее
возникновению воспаления, и в частности, анаэробного воспаления.
Ксероформ обладает некоторым дезинфицирующим действием, для того
чтобы не бросалось в глаза, что раны в СССР мажут одним дёгтем и
слабительным. Зная стадии заживления ран, вы можете себе предста-
вить, что мазь Вишневского эффективно перекрывает доступ кислоро-
да к ране и способствует возникновению анаэробной инфекции. И я
повторю это снова, что для раны самое главное -- это дыхание,
жирные же мази перекрывают ранам кислород, эффективно выключая
клеточное дыхание и поэтому применяться не должны, в том числе и
дёгтево-слабительная мазь Вишневского. Потому что если наложить
согревающую дёгтево-слабительную мазь Вишневского на загрязнённую
огнестрельную рану -- это гарантия гангрены, поскольку масляная
основа мази лишает рану кислорода, и обеспечивает наилучшие
условия для развития анаэробной, бескислородной, гангренной
инфекции.
Когда старик Вишневский умер, тогда его мазь стали применять
для усиления воспаления, потому что всем было очевидно, что от
неё один вред. А именно, мазь Вишневского стали применять для
созревания гнойных фурункулов. Это было само по себе показатель-
ное изменение применения мази Вишневского. Фурункул -- это гной-
ник, находящийся внутри кожи. Фурункул надёжно ограничен толщей
кожи от подкожной клетчатки, и поэтому фурункулы -- это всегда
местные, внутрикожные гнойники, и никогда не переходят в распро-
страняющиеся гнойные флегмоны. При фурункулах можно применять
согревающие мази, так как ввиду анатомического расположения
фурункула внутри кожи, мы не боимся распространения гнойного
процесса. Применение мази Вишневского при фурункулах даёт согре-
вающий эффект и так называемый эффект 'созревания', то есть быст-
рого нагнаивания фурункула. А поскольку фурункул быстрее нагнаи-
вается, то он быстрее и выгнаивается, то есть совсем проходит,
так как фурункул никогда не переходит в распространённый гнойный
процесс. Поэтому применение согревающей мази Вишневского при
фурункулах приводит к быстрейшему нагнаиванию, выгнаиванию и
выздоровлению от внутрикожного гнойника."
Касательно вредности мази Вишневского в отношении свежих ран я
"Камергерскому" ВЕРЮ. А её вонючесть могу даже подтвердить личным
опытом.
"Академик Вишневский был деспотом в советской медицине. Его
боялись как огня, знали, что он любит, чтобы применяли только его
методы, и поэтому во время его жизни и долгое время после, при
его сыне, и особенно в течение Великой Отечественной Войны, мазь
Вишневского применяли на раны во всех периодах раневого процесса,
и в том числе и в первом, и во втором острых периодах раневого
процесса. В советских военных госпиталях на все раны сразу, при
первичной очистке и обработке раны, наносили мазь Вишневского.
Поэтому часто ранения советских солдат, заканчивались гангренами.
Вы все прекрасно знаете, что возвращение советского солдата в
часть -- это мало отмечаемое событие в советской художественной и
мемуарной литературе. Тогда как гангрена -- это часто встречающе-
еся слово в советской военной художественной и мемуарной литера-
туре."
"Немцам было достаточно только попасть в советского солдата,
ранить его, -- затем его добивала мазь Вишневского и остальные
'примочки' медицинского лечения раненых в советской медицине."
Помимо "примочек" и мази Вишневского, было ещё много чего,
добивавшего раненых: от холодов до плохого питания. Подозреваю,
что первичные указания к использованию мази Вишневского были
правильными, но они не доводились настойчиво вновь и вновь до
массы медицинского персонала, а эта масса, замученная трудными
буднями, забывала детали и дрейфовала к расширительной трактовке
условий применения: вместо мазания при таких-то обстоятельствах
начинали мазать всегда, если мазь была под рукой. А её вонючесть
воспринималась как залог успеха. А Вишневский как разработчик
дивного лечебного средства имел, конечно же, самолюбивый интерес
в снабжении им лечащих коллективов. Вредительский умысел просто
не требовался: за него всё делали обычные человеческие
наклонности.
"В туже самую войну, однако, у американцев гангрен и в помине не
было, и это слово не встречается в американских военных мемуарах.
Секрет простой -- американцы никогда не лечили раны согревающими
мазями типа мази Вишневского, и им никогда не приходило в голову
экспортировать у русских союзников эту 'чудесную мазь', слаби-
тельно-дёгтевый, но в советской литературе ложно называвшийся
'Бальзамом Вишневского'. Американцы вообще никогда не пользова-
лись никакими мазями -- только хирургическая обработка, очистка,
промывание раны антисептиком, широкое иссечение мёртвых тканей,
антибиотики и всё. Этот подход обеспечивал 96% излечения против
почти 90% смертельных исходов в 'выдающейся советской хирургии',
где 'самоотверженно' работали таки выдающиеся хирурги как отец и
сын Вишневские и их подельники. В американской же военно-полевой
медицине гнойные осложнения чрезвычайно редки, и никогда не были
проблемой.
До войны академик А.В. Вишневский стеной стал на пути примене-
ния антибиотиков, дефицит которых остро ощущался ещё в 80-х
годах, потому что всем было известно, что советской медицине не
нужны никакие антибиотики, если у неё есть такая замечательная
мазь Вишневского! Сколько раненых на войне погибло от такого
волюнтаризма? И кто опять в этом был виноват? -- Опять Сталин
виноват? Почему во Второй Мировой Войне количество погибших
американских солдат 400 тысяч человек, а количество погибших
советских солдат -- 11 миллионов? Только без демагогических
объяснений. Поскольку на самом деле советская и американская
армии были приблизительно равны по величине, и по длительности
воевали тоже самое время. Американская армия воевала с 8 декабря
1941 года по сентябрь 1945 и воевала не с кем-нибудь, а, как мы
теперь знаем, -- с камикадзе и чёрными поясами по карате."
"Камергерский" ещё не упомянул мастеров сумо, дзю-дзюцу, дзюдо,
кемпо, икэбаны, а также ниндзя, самураев и кодекс бусидо.
Чтобы понять, почему советские раненые умирали много чаще аме-
риканских, следует принять во внимание, СССР воевал на пределе
своих возможностей, тогда как США лишь умеренно напрягались. Уже
только поэтому у Красной Армии многое было значительно хуже, чем
у армии США: экипировка, питание, бытовое обеспечение, медицинс-
кая помощь и пр. (наверняка иногда не хватало даже мази Вишневс-
кого). Вдобавок, думается, приоритеты и пропорции для Красной
Армии определялись зачастую не оптимально. К примеру, правильнее
было бы производить чуть меньше танков, зато наладить выпуск
тягачей для эвакуации повреждённых танков к местам ремонта. Или
правильнее было бы улучшать медицинское обеспечение, а не тра-
титься на "политработу". Но это претензия к высшему руководству,
а не к военно-медицинским евреям.
В советских медицинских недоработках надо различать вклады:
русский менталитетный;
советский менталитетный;
еврейский менталитетный ненамеренный;
еврейский подрывной (если на него что-то ещё остаётся).
В СССР евреи были винтиками в не своей системе (ну, те, кто
чувствовали себя евреями, а не, как товарищ Мехлис, -- коммунис-
тами). Они больше подстраивались под эту систему, чем влияли на
её качества. А действовать вопреки системе, оставаясь в ней, --
это очень затруднительно, даже если за такое не репрессируют по
малейшим поводам.
НКВД к 1941 г. был уже в значительной степени нееврейским, так
что он вполне мог противостоять подрывной деятельности медицинс-
ких евреев, если бы она действительно имела место (и/или если бы
захотелось её найти). Медицина -- область, в которой работало
очень много людей, и далеко не все из них были евреями, так что
было кому вырабатывать альтернативные мнения и писать доносы в ЦК.
Даже если предположить, что еврейские "шалости" с мазью Вишневс-
кого и пр. терпелись для того, чтобы в сложное военное время не
ссорится с международным еврейством, так и то ведь получается
ерунда, поскольку шалунов-мазальщиков можно было убирать с
ключевых медицинских постов без большого шума.
"Дело врачей" в начале 1950-х -- это не начало прозрения НКВД и
Сталина касательно геноцидной мази Вишневского и т. п., а частью
намерение для вящей дисциплины напомнить всем, кто в доме хозяин,
частью стремление оздоровить медицинскую область посредством
чистки её "верхушки" от забронзовеших старых бздунов (они там
кстати оказались евреями), частью эпизод дальнейшего "опускания"
евреев с целью уравнивания их положения в СССР с положением дру-
гих этносов, частью реакция на сплочение российского и мирового
еврейства в условиях противостояния немецкому национал-социализ-
му.
Вывод: гениальные еврейские умы настолько тонко рассчитали па-
раметры своей вредительской деятельности в медицине, что даже
через много лет картина их замысла немного прояснилась лишь для
особо въедливых антисемитов, а остальные до сих пор думают, что
евреи только уклонялись от фронта и писали патриотические стишки
для охмурения русских дураков.
Американцы воевали в основном материальными средствами, русские
-- кадрами (из-за небрежного отношения к этим кадрам, а также из-
за нехватки материальных средств, порождавшейся, среди прочего,
небрежным отношением к кадрам). Американские войска были много
больше, чем русские, насыщены вооружением и транспортом и много
больше, чем русские, тратили боеприпасов. Американский способ
ведения войны обусловливался не только менее бесцеремонным отно-
шением к "человеческому материалу" в условиях худо-бедно демокра-
тии, хоть и вывихнутой, но также экономическими соображениями:
материальные средства ведения войны можно было ПРОДАВАТЬ государ-
ству и получать из этого прибыль, тогда как от приобретения госу-
дарством человеческого ресурса в военных целях предприниматели
что-то поиметь не могли.
Хорошая статистика выздоровления после ранений в американских
войсках, наверное, частично объясняется тем, что американцы от-
правляли своих в тыл на излечение при меньших повреждениях, чем
русские. Далее, в местах, где воевали американцы (Южная и Запад-
ная Европа, острова Тихого океана) зимы значительно менее суро-
вые, чем в России, либо отсутствуют вовсе. Впридачу к холодам
Россия издревле отличалась от запада Европы плохими дорогами, что
затрудняло эвакуацию раненых. Кстати, ведь и потери немцев в
основном приходятся на Восточный фронт, а не на те фронты, где
против них воевали американцы.
Верхушка Красной Армии, если не считать медицинской службы,
была по преимуществу славянская, и подготовка к войне, и способы
ведения войны определялись в основном славянами: Шапошниковым,
Ворошиловым, Карбышевым, Тимошенко, Павловым, Кирпоносом, Жуко-
вым, Антоновым и т. п. А руководил ими всеми ОБРУСЕВШИЙ, а не
объевреившийся, великий грузин Сталин (по мнению некоторых
антисемитов, правда, тоже криптоеврей, как и Лаврентий Берия).
Также разработка и производство вооружений определялись славянами
и примкнувшими к ним кавказцами, а Котины, Лавочкины, Мили, Гуре-
вичи и Ванниковы разрабатывали заказанное и организовывали произ-
водственный процесс.
В конце 1920-х евреи в СССР доминировали, таки да. Это заметно
хотя бы по "Малой советской энциклопедии", имеющей сильный еврей-
ский уклон (там много статей о еврейских советских деятелях, на-
чинающих еврейских поэтах и т. п). Но к концу 1930-х в СССР уже
повыдвигались на ключевые должности и стали "за всё в ответе"
славяне с грузинами.
"Семья Вишневских и их сподвижники-подельники, в полном смысле
этого слова, были Холокостом для советских людей. Их фамилия
ассоциируется с медицинским геноцидом советского народа. Жизнь
миллионов советских раненных во время Великой Отечественной войны
и в послевоенное время -- это результат вредительской деятельности
криптоеврея Александра Васильевича Вишневского и его подельников.
Сомнительно, что только гоев они мазали своим 'Бальзамом
Вишневского', но как говорится, коли такая пьянка пошла -- режь
последний огурец', -- 'бьёшь гоев -- не щади и евреев'."
Вопрос: какой был евреям-медикам смысл помогать нацистской
Германии посредством вымаривания советских солдат? Или советские
евреи были настолько настроены против восточных славян, что не
могли удерживаться от вредительства, даже когда оно было очевид-
ным пилением сука, на котором они сами же и сидели? Наверное,
заскок, ослабивший здравый смысл, был всё-таки не у этих евреев,
а у "профессора Камергерского".
Если "физические" евреи почему-то нормально делали Сталину
атомную бомбу, а "медицинские" евреи почему-то занимались под-
рывной работой посредством мази Вишневского и местного наркоза
(вместо общего), а также неиспользования капельниц с физиологи-
ческим раствором, то, наверное, лишь потому, что "физические"
евреи намеривались потом сбежать с готовым рецептом бомбы в
Израиль (заметим: с Израилем Соединённые Штаты рецептом атомной
бомбы таки не поделились!).
Вместо того, чтобы разбираться, какие тонкие механизмы в соци-
уме обусловливают масштабные глупости, наш истинно русский "про-
фессор" с типичной профессорской органиченностью упивается пафо-
сом разоблачительства по поводу евреев. Своё универсальное объяс-
нение он уже нашёл и, наверное, шлёт подальше любого, кто утверж-
дает, что возможны более правдоподобные (и более полезные для
последующей практики!) толкования того же.
Когда евреев на Руси почти не было, универсальным объяснением
загадочных неприятностей, наверное, было колдовство.
Пренебрежительное отношение к своим -- это характерное русское.
У многих народов такое же или ещё худшее отношение к своим, но
есть ведь и народы, у которых это не так. К примеру, немцы, аме-
риканцы, те же евреи.
Либо большое различие в уровнях смертности в советских и амери-
канских госпиталях не попадало в поле зрения "советского руковод-
ства" и его вездесущих "органов", либо оно воспринималось как
вполне объяснимое такими-то и такими-то практически не преодоли-
мыми причинами. Также возможно, что гениальный Сталин был слишком
занят другими делами, и ему не приходило в голову поинтересовать-
ся ситуацией в госпиталях, и соратники его либо тоже были очень
заняты другими делами, либо боялись по мелочам беспокоить вождя.
Версия, что Сталин под военный шумок тоже хотел зачем-то выморить
побольше русских, антисемитам почему-то представляется совершенно
не заслуживающей внимания.
"Но эпидемия гангрен, вызываемая мазью Вишневского, была не
единственным видом саботажа, который развернул врач-вредитель
Александр Васильевич Вишневский. Другим видом саботажа, и скрытым
методом массового геноцида, нанёсшим огромный урон не только
бойцам советской армии, но и всему советскому народу, был полный
запрет применения общего наркоза в советской медицине и военно-
полевой хирургии. Приблизительно с начала тридцатых годов акаде-
мик Вишневский ввёл в практику тотальное применение местного
обезболивания новокаином, и в связи с этим вообще запретил приме-
нении общего наркоза в хирургии СССР, провозгласив, что его метод
местных новокаиновых уколов -- лучший наркоз в мире. В течение
последующих 30 лет все операции в СССР будут производиться только
под местной анестезией независимо от тяжести операции. "
"Сын хирурга-вредителя Александра Васильевича Вишневского -
Александр Александрович Вишневский (1906-1975) был главным
хирургом СССР со смерти отца, то есть с 1948 года и до 1975 года,
и все эти годы над советской хирургией продолжала довлеть
практика засилья мази Вишневского и местной анестезии."
"С 1948 года, со смерти отца, и по 1975 год, год своей смерти,
на протяжении 30 лет, в советской хирургии безраздельно царил
А. А. Вишневский. Обратите внимание, в официальном послужном
списке говорится, что он даже операции на сердце делал под
местной анестезией. -- Это откровенный садизм."
По-моему, вся хирургия -- это садизм, но куда без неё деться?
"Вся страна скорбела о Королёве, и был объявлен государственный
траур. Вся страна хоронили его у Кремлёвской стены, и никто не
знал, что его, как и Сталина, и многих других, убила кучка
еврейских врачей -- вредителей. Хотя после смерти Сталина тогда
прошло уже более десяти лет, и нас уверяли, что Сталин 'оговорил'
еврейских врачей. Врач может убить пациента тысячами разных
способов, и никто даже носа не подточит. Поэтому врачами нельзя
позволять становится людям, которые в массе считают себя
избранными людьми, а остальных -- скотом, не имеющим души.
Особенно опасна ситуация, когда пациента лечит профессура, и
особенно еврейская профессура. Потому что медицинский профессор
фактически имеет 'лицензию на убийство'."
"Убийство Королёва было заговором, в том смысле, что это было
делом многих людей. Писатель еврей -- Ярослав Голованов написал
исследование о Королёве, в котором он приводит ещё более
очевидные факты, из которых следует, что операция Королёву была
сознательным убийством, и министр здравоохранения -- криптоеврей
Борис Васильевич Петровский играл в нём роль главного
исполнителя."
"Интересно, что дочь Королёва -- Наталья Королёва стала врачом
хирургом, специализирующимся на операциях по лёгким. Она
профессор кафедры хирургии 2-ого Мединститута в Москве. Однако в
своих воспоминаниях об отце она вообще не касается обстоятельств
смерти отца и принимает официальную версию. Надо заметить, что
Наталья Королёва ученица известного хирурга-лёгочника еврея
Перельмана. В своих воспоминаниях об отце она разрабатывает
только подробности жизни отца в 30-е годы и того времени, когда
её отец тоже сидел в лагере. В своих воспоминаниях она подаёт
отца, как одного из репрессированных 'ужасной сталинской
системой' вместе с остальными 'невиновными' троцкистами. Во всей
её книге чувствуется, что в клинике Перельмана её окружали одни
евреи, и от них она получила еврейское восприятие
действительности. В этом отношении она точная копия Светланы
Аллилуевой, которая, будучи сама аморальной посредственностью,
тоже была полностью сформирована в еврейском окружении. Эти
троцкисты, выйдя из тюрем, куда их изолировал Сталин, убили отца
Королёвой и разрушили нашу страну, снова засунув нас в то своё
ужасное рабство, от которого нас освободил товарищ Сталин. Именно
благодаря таким посредственностям, как Наталья Королёва, наша
страна и была развалена, а мы снова уничтожаемся еврейскими
олигархами, которые во время молодости её отца назывались
'старыми большевиками'. "
"И обратите внимание, что Голованов приводит диалог, в котором
говорится, что академику Глушко Валентину Петровичу было
известно, что Сергей Павлович Королёв был крипто-еврей. Если это
так, то это ещё одно подтверждение того, что евреи, работающие на
интернациональный кагал, убивают своих евреев, но работающих на
благо той страны, в которой они живут. Криптоеврейство Королёва
также объясняет, что его дочь Наталья Королёва прекрасно ужилась
в еврейской клинике Перельмана, и у неё никогда не вызывала
никакого подозрения официальная еврейская версия смерти её отца."
У "Камергерского" Михаил Фрунзе, Семён Будённый и Сергей
Королёв -- замаскированные евреи. Заскочные антисемиты не пони-
мают, что при таком количестве евреев, выявленных среди выдающих-
ся людей, почти не оказывается достижений, остающихся на долю
русских.
"Они разработали методику операций на брюшной полости, которые
они заканчивают оставлением в брюшной полости резиновых трубок.
Они оставляют около 12 трубок -- это у них называется 'сделать
ёжика', по которым в брюшную полость подаётся стерильный водный
раствор, который вымывает весь фибрин из брюшной полости,
эффективно превращая любое местное воспаление брюшной полости в
разлитой гнойный перитонит."
Королёв помер, потому то его оперировали пожилые светила,
перешедшие на преподавательскую и административную работу, а не
регулярно практикующие врачи среднего возраста. А светила опери-
ровали потому, что соответствовали Королёву по рангу (тогда как
менее сановные врачи выглядели бы как пренебрежение к великому
человеку). Вдобавок светилам надо было подтверждать в глазах
правящего слоя свой высший статус, а делать это ведь требовалось
не на пролетариате и не на рядовых инженерах-конструкторах.
"Автор этих строк, работая в конце 70-х и 80-х годах в
хирургических клиниках города Москвы, собственными глазами
наблюдал этот геноцид в 'прогрессе'. Возразить еврейскому
медицинском начальству нельзя -- они были начальством, они были
'экспертами'. Все главные хирурги того времени, а именно министр
здравоохранения Петровский и главный хирург Четвёртого Управления
Маят, были евреями, и похоже вполне осознанно 'крышевали' ведение
операций на брюшном полости именно вредительскими способами.
Сколько раз я замечал, что лечение и других клинических состояний
в СССР осуществлялось методами, которые давали именно самые
худшие результаты. Когда я попал в США и ознакомился с методами,
применяемыми там, я был просто ошеломлён -- почему там всё:
лечение, операции, делаются по уму, а в СССР -- всё в худшем виде?
Я ещё более не мог этого понять, потому что и в СССР и в США
врачами и хирургами на 90 процентов были советские и,
соответственно, американские евреи. Почему одни и те же евреи в
США делали всё толково, а в СССР -- в наихудшем виде?"
"И я не могу найти другого объяснения, кроме того, что в США
они за всё берут бешеные деньги, и им нет нужды саботировать свои
результаты, в то время как в СССР медицина была бесплатной, и эта
бесплатность евреев так бесила, что они саботировали всю бесплат-
ную медицину, как только могли. Бесплатная медицина противоречила
еврейскому естеству."
Наверное, евреев бесила в СССР не бесплатность медицины (они
ведь ею тоже пользовались), а низкая заработная плата врачей.
Иначе придётся объяснять, почему их не бесила бесплатность обра-
зования, дешевизна общественного транспорта, низкая квартирная
плата и т. п. Кстати, лично меня в основном "бесила" в СССР не
низкая заработная плата инженеров, а напряжённость "квартирного
вопроса". Также "бесили" лживость официоза, обязанность ходить
на субботники, демонстрации и дежурства "добровольной народной
дружины", фиктивность "демократии", практическая невозможность
ездить за границу и много чего ещё. Евреи как целое во всём этом
были виноваты только косвенно: через Карла Маркса и революцию
1917 года.
Вообще-то я считаю, что чем хуже некоторые направления работы
медицины, тем здоровее население, поскольку слабые вымирают (не
заражают окружающих, не сосут у них таинственной энергии, не
оставляют после себя слабого потомства). И что чем больше страх
перед врачами, тем больше люди заботятся о своём здоровье и тем
меньше у них потребность в медицинской помощи. Наверняка медицина
в США была лучше, чем в СССР, но важно ведь не это, а то, было
ли население США здоровее советских людей. Медицина ведь -- это
не самоцель, а средство. Определить, какой уровень медицинской
помощи является для общества оптимальным -- вот это ПРОБЛЕМА.
"Уже во время Второй Мировой Войны американцы всегда имели под
рукой физиологический раствор и одноразовые стерильные системы
для внутривенного переливания физиологического раствора, который
по себестоимости не дороже обычной воды. За исключением только
смертельных кровотечений, практически все американские раненные
были спасены. Совсем не то было в СССР. Александр Васильевич
Вишневский эффективно заблокировал применение физиологического
раствора в Советской Армии и медицине, таким образом, что ещё в
80-х годах 20 века, даже через 40 лет после войны, в СССР
одноразовые стерильные системы для внутривенного вливания в
основном отсутствовали. Что касается Отечественной войны, то
вследствие отсутствия одноразовых систем для переливания
физиологического раствора, которые уже тогда, даже при небольшой
кровопотере, обязательно применялись американцами, большинство
советских бойцов умирало ещё до попадания в госпиталь. А те
раненые, кто всё таки доживали до советского госпиталя, имели
мало шансов пережить 'лечение' в нём."
"А это данные с американского сайта 'Военные медики Второй
Мировой' 'Combat Medics WWII Combat Medic'. http://home.att.net/
~steinert/#Brief%20History%20of%20the%20Medical%20Corps: 'During
the Civil War, 50 percent or more of the men admitted to
hospitals died, during World War I, it was 8 percent, World War
II, 4 percent'. Здесь написано: 'В течении гражданской войны в
Америке (середина 19 века), смертность среди раненных в госпита-
лях была 50%. В Первой Мировой Войне смертность в госпиталях
упала до 8%. Во Вторую Мировую Войну смертность в американских
госпиталях в США была всего 4%'. В книге американца Arturo
Castiglioni "A History of medicine". New York 1947. Артуро
Кастильони 'История медицины'. В разделе 'Военная медицина' на
странице 1079 написано про американских раненых: 'Из каждых 100
раненных -- 97% выживали, а 70% возвращались в свою часть к
прежним обязанностям. Этот отличный результат был достигнут
благодаря повсеместному введению в практику как можно раннего
внутривенного переливания физиологического раствора и крови,
давящих повязок при ожогах, широкого иссечения некротических
тканей при первичной хирургической обработки ран, ранней дачей
антибиотиков: пенициллина и сульфаниламидных препаратов, примене-
нию рентгена в полевых госпиталях и даже часто непосредственно за
полем боя, а также практикой быстрой эвакуации, часто самолётом.
Из самого тяжёлого контингента -- среди раненых в живот, удава-
лось спасти 75% раненных с открытыми ранениями брюшной полости, в
то время как ещё в Первую Мировую удавалось спасти меньше
половины. Раны головы и груди тоже показали соответствующее
уменьшение смертности со времени Первой Мировой (По Кирку от 15%
до 50%). Пересечённые нервы после быстрого сшивания заживали в
подавляющем большинстве случаев без всякого нарушения функции.
Отрывы половых органов от мин-ловушек были новым видом травм.
Большим контингентом раненых были ожоговые раненые и раненные от
взрывной волны. Много внимания уделялось физиотерапевтической
реабилитации раненых. Специалисты по ортопедии (восстановлению
функций конечностей) находились во всех госпиталях. Бич Первой
Мировой Войны -- 'контузия' (то есть психический шок, или 'боевой
шок'), проявляющаяся на поле боя психическим состоянием близким к
сумасшествию -- её серьёзные последствия предотвращались психоте-
рапией в полунаркотизированном состоянии, таким образом, что
большинство контуженных, то есть находящихся в состоянии психи-
ческого шока быстро возвращались к активной службе. Военно-меди-
цинская служба американской армии включала 50 тысяч врачей, 90
тысяч сестёр и порядка 400 тысяч санитаров-добровольцев. Каждый
солдат имел индивидуальный экстренный пакет, в котором
находились: сухой паёк, пачка сульфаниламида (антибиотик), шприц
с морфием (обезболивающий наркотик). Особенно показательной была
статистика Английской военной-медицинской службы во Второй
Мировой Войне, которая показала снижение смертности и физических
дефектов по сравнению с Первой Мировой войной от 12 до 60% в
зависимости от характера ранений'. В вышеприведённом абзаце
суммирована вся суть военно-полевого лечения ранены, которая даже
и сейчас в России не находится на том уровне, на котором она
находилась в американской армии ещё во время Второй Мировой."
"Так почему за одно и тоже время с 1941 по 1945 год потери
американской армии -- 400 тысяч, а советской армии -- 11 миллионов
человек?
А теперь, чтобы вы действительно 'изумились', я приведу вам цифры
из учебника Военно-Полевой хирургии генерала медицинской службы --
главного хирурга нескольких фронтов еврея Еланского Николая
Николаевича. http://1945.bookchamber.ru/description135307.htm :
'Исключительная тяжесть поражений, вызывающая смертельный исход
на поле боя в среднем в 20% случаев на общее число раненых -- так
называемые "безвозвратные потери" -- и на последующих этапах из
числа так называемых "санитарных потерь" при некоторых видах
ранений до 60-70% случаев'.
Таким образом, советский процент потери раненых был такой: 20%
раненых умирало прямо на поле боя. Затем их транспортировали, и в
дальнейшем умирало ещё 60-70% раненых, что составляет 80-90% всех
раненых. Даже если понять цифры Еланского в том смысле, что это
всего умирало 60-70%, то и это всё равно, как вы видели из
вышеприведённых цифр, превышает процент потерь американских
раненых ещё в период их Гражданской войны в середине 19 века.
Правильно, это было время, середина 19 века, когда в медицине
вообще отсутствовали понятия о стерилизации и стерильности в
хирурги. То есть применение мази Вишневского и другие 'выдающиеся
методы' 'самоотверженных' советский убийц в белых халатах
оказывало эффект ещё более худший, чем отсутствие стерилизации и
стерильности в хирургии 19 века."
"Среди факторов, которые вызвали непропорциональные потери
советских солдат среди раненных, вне всякого сомнения была
медицинская политика основных руководителей советской хирургии
того времени: главного хирурга СССР академика А.В Вишневского и
его сына А.А. Вишневского -- главного хирурга фронтов, которые
провозгласили, что лечение по Вишневскому -- самое лучшее в мире,
а именно: введение новокаина лечит любую кровопотерю и любой шок,
мазь Вишневского заменяет любой антибиотик, и те же новокаиновые
уколы лучше, чем общий наркоз.
Если вы откроете этот вебсайт, http://home.att.net/~steinert/
#Brief%20History%20of%20the%20Medical%20Corps то вы увидите, что
американскому солдату оказывают медицинскую помощь его же
товарищи, такие же бойцы. Обратите внимание на фото на первой
странице сайта, два обычных американских солдата накладывают
одноразовую капельницу, в то время как капельниц в советских
госпиталях не было ещё вплоть до 60-х годов. А на другом вебсайте
посмотрите фотографии и полную модель функционирования обычного
американского армейского госпиталя, Обратите внимание, что у них
в палаточном госпитале были даже рентгеновские аппараты:
http://www.armyfieldhospital.org/ Все американские солдаты были,
как и сейчас, обучены оказывать медицинскую помощь на поле, боя.
Советских бойцов никогда этому не обучали. Автор этих строк
хорошо знает это, поскольку часть своей службы проходил
санинструктором мотострелкового полка в начале 1970-х годов. В
русской армии солдаты даже и сейчас не обучаются оказанию
медицинской помощи. В то же время каждый американский солдат
автоматически обучен делать своему раненому товарищу прямо на
поле боя: внутримышечное введение морфия для обезболивания,
внутримышечный укол противостолбнячной сыворотки, умеет поставить
одноразовую капельницу, заливает рану антисептическим раствором
и перевязывает рану, при переломе накладывает шину и обеспечивает
эвакуацию раненного, а также делает укол антибиотика. А теперь
рассмотрим оказание медицинской помощи в американской армии
непосредственно на поле боя, описанное на этом же вебсайте. 'На
расстоянии всего 300-400 метров от линии боя находится станция
оказания медицинской помощи. Она не содержит никаких коек. Она
лишь только транзитный пункт. Как только получено сообщение с
линии боя немедленно подаются носилки. В это время раненому уже
сделан морфий, антибиотики, наложена повязка и останавливается
кровотечение. Тут подоспевают носилки, и носилки оттаскиваются на
расстоянии, куда может подъехать 'джип' так, чтобы его самого не
подбили. Обычно это дистанция от 10 метров до километра, а на
этом расстоянии уже находится и станция оказания медицинской
помощи с врачом. Врач снимает первичную повязку. Ставит диагноз,
вводит морфий и ставит систему внутривенного вливания, а затем
предпринимает необходимые меры чтобы сделать раненного более
спокойным и комфортабельным, то есть приводит его в порядок:
согревает, или накладывает лёд, даёт пить, кофе, чай. Затем
подъезжает машина скорой помощи и отвозит раненого к месту
расположения операционной. Это место находится уже дальше в тылу,
хорошо оборудовано и укомплектовано всем необходимым вплоть до
рентгеновской установки. Здесь делается операция, и затем раненый
эвакуируется в тыловой госпиталь. На этом этапе раненые тоже не
лежат, они лежат только в тыловом госпитале. На этапе же первич-
ной станции за полем боя и в месте расположения операционной
пациенты находятся только транзитом'."
"...медицинская семья Вишневских, к которой ещё относился и
внук Александра Вишневского -- профессор института Хирургии им.
Вишневского, Вишневский, надолго заблокировала все методы,
которые обеспечивают спасение раненых. Это такие методы как:
применение обезболивания и антибиотиков, внутривенного вливания
физраствора как кровезаменителя, а также общего наркоза, которые
сразу были взяты на вооружение американской армией и медициной, и
оказались основой правильного лечения пациентов и раненых,
обеспечивающей 96% выздоровление раненых."
"Для чего все эти смертельные методики 'лечения' были силой
внедряемы и удерживались десятилетиями, несмотря на все доказа-
тельства их убийственной практики? Тысячам советских докторов, в
том числе и евреям, затыкались рты, и они лишались работы за
высказывание сомнения в применении, мягко говоря, методов, дающих
очевидные отрицательные результаты. Я это подчёркиваю, чтобы
евреи сами обратили внимание, что когда в медицинскую практику
запускаются такие медицинские методы тотального уничтожения
людей, то нет никакой возможности уберечь от них как избранную
расу самих евреев. Конечно, соответственно меньшей пропорции
евреев среди общего населения СССР, большинство умертвляемых
неевреи. Однако каким-то процентом евреев приходится жертвовать
тоже, поскольку евреи испытывают такие же смертельные последствия
применения на себе изощрённых методов уничтожения гоев,
применяемых их особо изощрёнными соплеменниками. Сколько раз мне
приходилось объявлять еврейским близким родственникам, о том, их
близкие умерли на или после операции. Я не мог сказать им то, что
я сейчас могу изложить на бумаге."
"Тысячам советских докторов, в том числе и евреям, затыкались
рты..." Не дурак наш "Камергерский", отнюдь не дурак. Просто бед-
нягу клинит на любимой гипотезе, поэтому для всего, не вписываю-
щегося в неё, притягивается какое-то объяснение: "посвящённые"
евреи вынужденно жертвовали "непосвящёнными" ради торжества
большого еврейского дела.
Случаи, когда евреи в СССР мучились и умирали на общих основа-
ниях как бы из-за евреев, антисемиты объясняют не тем, что совет-
ские издевались над советскими, а тем, что неправильные евреи
мстили правильным евреям за их правильность, или "своя своих не
познаша", или "лес рубят -- щепки летят".
Я не знаю, в какой степени Александр Вишневский был евреем, но
даже если в какой-то степени и был, то, судя по имени-отчеству,
он был евреем ОБРУСЕВШИМ, то есть, частично оставившим еврейские
глупости и набравшимся вместо них русских. Очень возможно, что
заскоки Вишневского по поводу его мази (если они действительно
имели место), в своё время воспринимались менее обрусевшими
врачами-евреми как РУССКАЯ или советская дурость, и евреи стара-
лись мазать раненых слоем потоньше. Особенно евреев, конечно.
Обрусевший еврей -- это не почти как компьютер, в котором сме-
нили операционную систему, но что-то похожее. Усвоенная им куль-
тура -- по преимуществу русская, менталитет -- тоже по преимущес-
тву русский. Такой еврей ест сало, работает в субботу и вообще
грешит в основном по-русски, а не по-еврейски. Он -- довольно
ровное зеркало, в которое русские националисты не любят
смотреться.
Советские врачи-евреи, переехав в Израиль или США, начинали
лучше лечить людей не потому, что там уже не было возможности
вымаривать русских, а потому что оказывались в системе, дейст-
вующей по другим правилам. И в США эти правила определялись не
евреями (евреи только УЧАСТВОВАЛИ в определении -- на общих
основаниях).
Неприятие ужасных недостатков российско-советской действитель-
ности у одних выливалось в антисемитизм, у других -- в антисове-
тизм, у третьих -- в антирусизм (хотя надёжнее было бы в мизан-
тропизм). Истина где-то между.
* * *
У "Камергерского" о еврейских преступлениях против русских и
пр. в осаждённом Ленинграде:
"Из разведдонесений 18-й армии Вермахта о Ленинграде:
'2 октября 1941 г.: (...) Господствует сильное озлобление в связи
с тем, что евреям отдается предпочтение при эвакуации... Из 600
тыс. евреев, которые жили в городе до начала войны, большая часть
бежала при особом содействии через свои ведомства. В то время как
остальному населению было позволено брать с собой не более 50 кг
багажа, подавляющему большинству евреев разрешалось вывозить всё
их имущество. Руководство эвакуационными поездами осуществлялось
большей частью евреями. 6 октября: ...Большое озлобление вызвала
насильственная мобилизация рабочих. Часто рабочих за незначитель-
ные поступки осуждают к длительным срокам заключения, а затем в
виде помилования направляют на фронт. Еврейский вопрос среди
населения обсуждается всё более активно, при этом НКВД более не
принимает мер в отношении антисемитских проявлений, направленных
против коммунизма и еврейства. 17 ноября: :Длинные очереди за
продуктами являются очагом всевозможных слухов. Недовольство
советской властью проявляется здесь открыто. Особое раздражение
вызывает то, что евреи и руководящие партийные чиновники в
неограниченном размере обеспечены продовольствием. Сообщают, что
смертность среди гражданского населения очень большая'.
Спецсообщение УНКВД Ленинграда № 10068 от 13 декабря 1941 года:
"Возрастает процент отрицательных сообщений... Характерные выдер-
жки из писем приводим: 'Вы всё врете: и ты, и радио, и газеты. Мы
перестали верить всему, верим только тому, что вокруг нас делает-
ся... В общем, воюйте, защищайте евреев, а ваши семьи будут здесь
подыхать'".
Сводка о событиях в СССР № 154 начальника полиции безопасности
и СД от 12 января 1942 г., Берлин: "Есть свидетельства того, что
в последнее время в Ленинграде значительно увеличилось число
случаев голодной смерти. Среди гражданского населения, которое в
своем большинстве страдает от приступов голода, сразу бросаются в
глаза евреи, благодаря тому, что они лучше одеты и выглядят более
здоровыми. Персонал продовольственных магазинов -- почти исключи-
тельно евреи. Они сумели почти повсюду вытеснить русских с этих
самых 'теплых' сейчас мест".
Сводка СД о событиях в СССР № 170, 18 февраля 942 г., Берлин:
"...В Декабре 1941 г. Советы начали осуществлять эвакуацию
гражданского населения через замерзшее Ладожское озеро... Из-за
нехватки бензина и постоянных артобстрелов дороги... эвакуация
вскоре была сильно ограничена. Однако с аэродрома Ржевка
непрерывно проводится эвакуация самолетами главным образом
евреев, высококвалифицированных рабочих и функционеров советской
власти... ...Под давлением всё более невыносимого положения
заметно вырос антисемитизм. Имеются сообщения, что дело доходило
до эксцессов. Так, в течение декабря многие еврейки, которым
отдавалось предпочтение при покупке продуктов, подвергались
побоям со стороны напрасно стоявших в очереди людей. Евреев, у
которых были найдены запасы продовольствия, также били соседи по
дому. Милиция не в состоянии что-либо предпринять против
проявлений ненависти, так как население в большинстве случаев
встает на сторону нападавших. Евреям со злорадством говорят об их
судьбе в случае прихода немцев..."
Странная ситуация: и НКВД, и партия, и все жители осаждённого
города, и даже стоящие под Ленинградом немцы знают, что евреи
воруют еду, а исправить положение не получается. Обыски у евреев
ничего не дают. Замена евреев русскими на хлебных должностях тоже
безрезультатна: каким-то чудом евреи вновь и вновь возвращаются
на прежние места. Даже первоочередная эвакуация евреев не помога-
ет: сколько ни вывози, их всё равно остаётся достаточно, чтобы
разворовывать пищу трудящихся.
Эвакуировавшиеся из осаждённого Ленинграда квалифицированные
рабочие вряд ли были в своей массе евреями (думаю, с этим согла-
сятся даже многие антисемиты).
Довольно нееврейская партийно-советская верхушка Ленинграда,
возглавлявшаяся антисемитом Андреем Ждановым (1896-1948), тоже
хорошо питалась во время массового недоедания.
Если в основном нееврейское ленинградское руководство и в ос-
новном нееврейское к 1941 году ленинградское управление НКВД кра-
жей евреями продуктов серьёзно не занимались (в условиях, когда с
ворами можно было совершенно не церемониться!), значит, хищения
были незначительными.
"И напоследок свидетельства представителя "б-гоизбранного
народа". Из письма военврача В.З. Т-берга (1903 г.р., б/п,
уроженца г. Одессы), посланного из блокадного Ленинграда 43-го г.
эвакуированным родственникам в Алма-Ату: 'Прибавилась еще забота
по ремонту квартиры. К 15-20 марта квартира будет, как в мирное
время. На днях вышлю еще деньги. Мне легче посылать пока что
продуктовые посылки. Узнай, принимают их или нет. От нас пока их
посылать нельзя. Возможно, когда наладят прямое сообщение с
Москвой, то разрешат посылать посылки... Вся беда, что в городе
нет породистых собак. Придется потерпеть. Может быть, у вас будет
щенок боксера, других не надо, то везите... Бываю у Лоры -
единственная близкая семья. Они хорошо живут, и я им помогаю, как
могу... Нашел Левина. Он начальник госпиталя где-то в тылу.
Антоша Слонимский поет в оперетте... Если бы ты была здесь, мне
легче было бы тебе помогать, особенно продуктами, так как мы не
съедаем всего, что получаем...'
Таким образом, Германские разведсводки сообщают, что в блокадном
Ленинграде еда была в избытке. Проблема была послать продуктовые
посылки родственникам в Алма-Ату, что можно было сделать только
через Москву. И было совершенно не достать крупных собак боевых
пород -- для защиты еврейских запасов от умирающих гоев. Так кем
же была оккупирована страна?"
У умирающих ленинградских гоев было оружие для пристреливания
собак любых размеров (с последующим употреблением в пищу и на
зимние головные уборы). Вдобавок собаки являлись бы демаскирующим
фактором: ими хорошо охранять только легально сделанные запасы.
И собаки способны более-менее защитить только от тех, кому не
очень-то и надо, но не от тех, у кого умирают от голода дети. Я
бы в такой ситуации -- честно предупреждаю -- возможно, поедал бы
не только еврейских собак, но и самих евреев, а также представи-
телей других национальностей. Думается, после нескольких недель
нелечебного голодания возможность съесть другого человека воспри-
нимается без прежнего отвращения даже вегетарианцами, особенно
если кандидат на съедение -- из группы, которую считаешь виновной
в неудовлетворённости твоего аппетита.
О том, как, наверное, было в Ленинграде на самом деле: какие-то
евреи действительно воровали хлеб, наращивали жир, злоупотребляли
служебным положением и т. д., равно как и какие-то неевреи. Ка-
кие-то нацистские агенты (разумеется, антисемиты) в потоке наблю-
давшихся событий и подслушивавшихся разговоров уделяли по привыч-
ке большое внимание еврейской теме и соответственно строчили свои
донесения.
* * *
Неоригинальные мелочи от "Камергерского":
"На момент отсутствия Израиля, как это было во время Великой
Отечественной войны, мировое еврейство было сосредоточено в США
и Англии. И поэтому вся внутренняя подрывная деятельность внутри
СССР исходила от мощнейших международных еврейских организаций,
находившихся в то время на территории США и Англии."
В действительности было, мягко говоря, не совсем так. К началу
Второй Мировой войны основная часть евреев планеты Земля прожива-
ла в Центральной и Восточной Европе. В Англии их было сравнитель-
но мало. В США их было действительно много; наверное, кого-то из
них беспокоила ситуация с нацизмом в Германии и социализмом в
СССР, но вот существенно повлиять на неё не получалось.
Из тех данных, какие имелись у меня под рукой (не совсем впри-
тык к 1939 году):
"Jueddische Lexikon", Berlin, 1930 г., расселение евреев по
миру:
Часть света¦Количество евреев¦ В %% ко всему
¦ в тысячах ¦ еврейскому
¦ ¦ населению
-----------+-----------------+----------------
¦ 1897 1930 ¦ 1897 1930
-----------+-----------------+----------------
Европа ¦ 8 652 9 827 ¦ 83,66 62,2
Америка ¦ 986 4 476 ¦ 9,53 30,3
Азия ¦ 406 636 ¦ 4,0 4,0
Африка ¦ 282 520 ¦ 2,73 3,3
Австралия ¦ 16 28 ¦ 0,08 0,2
Страна год число % к остальному
населению
------------------------------------------
Польша 1921 2 850 000 10,4
1900 2 960 000 13,0
Румыния 1928 1 100 000 6,2
1899 790 000 4,5
Германия 1925 564 000 0,93
1910 540 000 0,95
Венгрия 1920 473 300 5,9
1910 432 000 4,5
Чехословакия
1921 354 300 2,6
Англия 1921 286 000 0,7
1911 244 700 0,7
Австрия 1925 225 000 4,6
Франция 1925 160 000 0,4
1906 100 000 0,3
Литва 1923 155 300 7,6
Голландия 1920 115 200 1,7
1909 106 400 1,8
Греция 1925 115 000 2,2
1902 100 000 2,2
Латвия 1930 94 400 5,0
1897 142 300 7,4
Югославия 1921 64 200 0,5
Бельгия 1920 50 000 0,7
1910 50 000 0,7
Италия 1924 45 000 0,1
1901 35 600 0,1
Болгария 1920 43 300 0,9
1910 40 100 0,9
Швеция 1920 6 500 0,1
1900 3 900 0,1
Дания 1921 5 900 0,2
1911 5 200 0,2
Испания 1920 4 000 0,02
1910 4 000 0,02
Португалия1920 2 000 0,01
1910 1 200 0,01
Финляндия 1927 1 800 0,05
Норвегия 1920 1 500 0,05
1910 1 100 0,04
Данные переписи 1926 г. Общая численность евреев в СССР
составляла 2.601 тыс. чел. Они распределялись следующим образом:
% еврейск. % населения
населения территории
--------------------------------------------------------------
Украина 1 574 60% 5,4%
Россия 567 21,8% 0,5%
Белоруссия 407 15,7% 8,2%
остальные республики 52,5 2,1% --
Мощнейшие международные еврейские организации в то героическое
время лоббировали интересы СССР как основного противника Герма-
нии. Связь Сталина с этими организациями частично осуществлялась
через Илью Эренбурга. В Москве для мобилизации мирового еврейства
на защиту СССР был создан Еврейский антифашистский комитет.
Далее, Израиль возник ПРИ ПОДДЕРЖКЕ СССР, отчасти на инерции
военного союзничества советских коммунистов с еврейскими органи-
зациями. Трения с Советским Союзом у Израиля начались чуть позже.
И после возникновения Израиля волевой, так сказать, центр мирово-
го еврейства, в Израиль из США не переместился. Мировое еврейство
имеет два основных "нервных узла": в США и в Израиле. Какой из
этих узлов влиятельнее, сказать трудно.
* * *
Ну, признаем, что в России значительная доля крупной частной
собственности -- у еврейских "олигархов"; что евреи заметно (или
более чем заметно) присутствуют среди высшего чиновничества,
телевизионщиков, газетчиков и т. п. Но вот ведь рядом имеется
"проверочный образец" -- Белоруссия: еврейские "олигархи" отсут-
ствуют, в государственном аппарате заправляют местные кадры сель-
ского происхождения, и вообще большинство хоть сколько-нибудь
предприимчивых евреев давно из Белоруссии съехало, а наладить
толком жизнь всё равно не получается: СМИ деструктивные, система
образования дурацкая, тюрьмы жуткие и битком набитые, демократия
фиктивная, национальная культура квёлая, народ спивается и выми-
рает. А всё потому, что причина на самом деле не в евреях, а в
более тонких вещах: менталитете, мировоззрении, национальных
традициях, сложившейся неформальной структуре общества, солнечных
пятнах, положении дел у белой расы вообще и чём-то ещё. "Дурное
еврейское наследие" -- скажет несгибаемый антисемит, чтоб только
не признавать собственной простоты.
* * *
"Камергерский" наверняка довольно умный человек и хороший врач
(хоть и "профессор" и хоть как автор -- пока что так себе), но
вот на "еврейском вопросе" у него непреодолимый заскок. "Камер-
герские" времён 1-го и 2-го Вишневских тоже страдали какими-то
заскоками, и этим можно вполне убедительно объяснить значительную
часть наделанных тогда медицинских глупостей.
* * *
Выводы из исследования темы:
1) во Вторую Мировую войну уровень смертности среди раненных
военнослужащих Красной Армии в сравнении с таковым среди
раненных военнослужащих армии США был огромным; различиями
в условиях ведения боевых действий и в экономических
ситуациях он объясняется только частично;
2) чрезмерность санитарных потерь Красной Армии оказалась заме-
ченной только потому, что была возможность сравнивать; если бы
такой возможности не было, эти потери воспринимались бы как
неизбежные;
3) эти потери можно было значительно сократить посредством
небольших изменений в медицинских технологиях и небольших
дополнительных затрат;
4) причины недостаточности принимавшихся мер для сокращения
уровня смертности среди раненых лежат в российских и советских
особенностях менталитета и социальной организации;
5) эти причины не исследуются, не устраняются, приводят к большим
текущим потерям других видов (то есть, далеко не только меди-
цинским), причём наличие этих в принципе устранимых потерь не
сознаётся -- как, к примеру, раньше не сознавалось, что Земля
вертится.
Медицинским криптоубийцей миллионов русских людей Александр
Васильевич Вишневский не является. Людей убивали (и убивают!)
через медицину социальная система и менталитет. Корень проблемы
-- не в медицинских методиках, навязываемых зловредными медиками
всё равно какой национальности. В качествах социальной системы и
менталитета Вишневский виновен больше очень многих других только
потому, что занимал высокое положение в обществе и соответственно
имел больше, чем другие, возможностей влиять на положение дел в
целом. Правда, изменение порядков в медицинской отрасли без изме-
нения порядков в остальном обществе не получилось бы тогда (и не
получится сегодня!) так или иначе.
Евреи были и есть больше других этносов (в пересчёте на душу
населения) виноватые во всяких русских потерях -- в основном
постольку, поскольку больше других этносов (в пересчёте на душу
населения) причастны к интеллектуальной и организационной работе
в России: если без сортировки по национальностям бить богатых,
интеллигентов и начальников, то на душу еврейского населения
будет приходиться суровой кары существенно больше, чем на душу
русского. Но это на душу, а в абсолютных числах евреи в России
погоды не делают: она -- больше продукт социальной стихии. И ведь
не факт, что еврейские богачи -- поголовно сволочнее, еврейские
интеллигенты -- бездарнее и подлее, еврейские начальники -- хамо-
ватее и вороватее, чем русские. Чтобы сделать общество более ка-
чественным, остановить глобальную порчу "человеческого материала"
и среды его обитания, нужен новый взгляд на социальную проблема-
тику. Подъём на следующий уровень мировосприятия. Теоретический
прорыв типа коперниковского, ньютоновского, менделеевского.
* * *
Чудовищно ошибшись в диагнозе, автор был, тем не менее, почти
на правильном пути, как я думаю. Я имею в виду не наклонность
евреев к ужасным козням против России и русских, а возможность
огромного вреда от привычных вещей, которые воспринимаются как
благо, но являются таковым лишь при некоторых условиях, нередко
не выполняющихся. Из вещей такого рода можно назвать, к примеру,
автомобили, антибиотики, вакцины, мобильные телефоны, компьютеры.
В принципе причинить вред может ЛЮБАЯ вещь (скажем, если разма-
хивать ложкой, можно выбить кому-то глаз), но вещи очень неодина-
ковы по своей способности становиться вредными.
Варианты причинения вреда условно-полезной вещью:
накопление побочного эффекта при длительном или частом
применении вещи;
безусловное создание другой проблемы вместо той, которая
решается применением вещи;
неблагоприятное стечение обстоятельств;
изменение свойств вещи вследствие износа, старения,
вследствие израсходования запаса рабочего вещества;
поломка вещи вследствие износа, старения, ошибочного
употребления;
ошибочное употребление вещи;
избыточное употребление вещи;
снижение качества изготовления вещи;
намеренное употребление вещи для причинения вреда, возможное
вследствие особенностей вещи;
поломка другой вещи;
отсутствие другой вещи;
присутствие посторонней вещи в месте, где должно быть пусто.
Приведенный выше список -- это по сути набор эвристик: подска-
зок при исследовании того, к чему может привести употребление
некоторой вещи такой, какая она есть, а также какими должны быть
вещь, её окружение, её употребление, чтобы от вещи получалось
очень много пользы и очень мало ущерба. Такого рода исследования
более-менее тщательно проводятся разве что для лекарств, да и то
лишь с целью избежать совсем уж явного непосредственного вреда.
Результат: низкое качество жизни, избыточная трудовая нагрузка,
массовая деградация "человеческого материала", разрушение среды
обитания, повышение катастрофичности цивилизации.
А нам это надо? Или, может, кто-то берётся отрицать, что всё
это имеет место?
Литература
Камергерский Т. П. "Военно-полевая медицина для партизан и
медицинский геноцид в СССР", сайт
http://zarubezhom.com/wishnevsky.htm, 29.05.2012
Приложение 1: Беседа с фронтовой медсестрой
С сайта http://ru-voenmed.livejournal.com/11048.html (взято
02.06.2012). Ещё один источник интернетного качества о ситуации
с медицинской помощью на фронтах Великой Отечественной войны.
Товарищ Майка -- то бишь я -- разговаривает с ветераном ВОВ, капитаном медслужбы, автором книги "Скальпель и автомат" Тамарой Владимировной Сверчковой (в девичестве Корсаковой). Ей 90 лет, в здравом уме и твердой памяти (насколько это возможно в ее возрасте).
Судьба меня с ней свела случайно, и вот что вышло из нашей с ней беседы. С картинками для пояснения, о чем речь идет.
Я довольно много фотографий у нее пересняла, но они сейчас все отправились на отжабливание к умельцу. Потому как снимать из-за плеча бабульки, да еще и незнакомым фотоаппаратом, было сложновато. Получилось малость криво.
Расшифрованный поток сознания старушки старательно довела до читабельного состояния.
- Понимаете, я не госпиталь. 28 армия, 175 стрелковой дивизии 262 батальон. Это не госпиталь.
-Вы начинали с большого стационарного госпиталя в Ногинске.
- А нас ведь расформировали! Перевели в Острогожск, это уже под Сталинградом, Острогожск. Как мы туда приехали -- началась расформировка. Расформировали -- кого куда. И я вот попала в 175-ю стрелковую дивизию, которая была под Харьковом, харьковские все деревни уничтожили. Харьков начали бомбить, все дома сожгли, народ весь уничтожили. В городе были укрепрайоны, так это все уничтожали, это было страшенно. И вот туда-то я и попала -- отступление от Харькова к Дону, к Сталинграду. Это было страшно.
А вот был дивизионный пункт -- у них там было шикарно, у них даже палатка была, они могли делать операции. А мы на передовой -- никаких операций. Операции-то увидишь, когда только в госпиталь меня куда-то посылали -- на откормку -- потому что мы голодные там на передовой-то были -- не подвозили нам еды-то. Так, сухарей если дадут. Кусочек сухаря небольшой, чёрного вот такой кусочек. Но на неделю. И, может быть, кусочек селедки ржавой. Или, например, сала белорусского. Мы, значит, вот так червей счистим, жуков оттуда вытащим, сальца вот отрежешь кусочек такой небольшой -- на сутки. Но это было редко. А обыкновенно давали или кусок сухаря одного или ржавую селедку -- одна ржавчина.
Госпиталя, когда открывались, они открывались уже в тылу, ближе к тылу. А мы на передовой работали. Госпиталя, бывало, захлебывались от раненых, которых мы к ним присылали. А я командовала всем этим делом. У меня молодежь, которая прибыла на передовую, они уже немножечко знают медицину. То есть как перевязать, как сделать шину на перелом, как голову перевязать. Первую помощь они немножко знают, и каждый почти солдат имеет один пакетик бинта. И вот когда в окопе его ранило, так он, значит, кричит. -"Сестрааааа!" И уже по цепи передают -- раненый, раненый на правом фланге. И вот туда мчишься. Так и не одна -- потому что не знаешь, что там такое -- рядом-то с ним кто-то будет стоять или лежать или там чего. А когда он ранен -- он еще не сознает, что у него. Перелом или чего. Он видит кровь, чувствует какую-то боль и шок. К нему подбегаешь -- падаешь около него, смотришь, откуда кровь-то идет, туда лезешь. В сапоге -- финский нож. Это разрезать сапог, или рукав, или ватник. В сапоге две вещи -- ножик и ложка. Без ложки я себя не помню на войне. Но финку у меня отобрал генерал. Черняховский Иван Данилыч. Понравился ему ножик -- боже мой! Увидал. На ручке такая вот узенькая щеточка, а с другой стороны финский нож. И причесаться, и сапоги почистить -- все одним ножом. Вот увидал Иван Данилыч, взял. И недолго он пользовался. Ранило в ногу -- и он умер от газовой гангрены. Это уж я позже узнала.
- В чем возили раненых в тыл? Как выглядела санлетучка?.
- Да в теплушках. Я возила в товарняке, причём у меня немцы были всё время впереди меня на 2-3 километра, и мы боялись, что нас они... но они руки не стали марать.
- Кригеров не было?
- Да, не было. Только товарняк:
- А в Саратове, в музее, стоит кригеровский поезд для тяжелораненых, оборудованный всем необходимым, туда пускают. Откуда ж он там взялся?
- А я скажу, откуда. Он, наверное, стоял на запасных путях, законсервированный, потом его музею и передали. Во время войны я таких не видела, нет.
- А санитарные машины были?
- Нет, у нас не было таких. До конца войны санитарных не было у нас. Возили на грузовиках. Вот он приедет, заберет раненых, сгрузит боеприпасы -- и опять за боеприпасами едет.
- А большие санитарные самолеты с носилками внутри были?
- Нет, не было. Мы только в крылья грузили, только в крылья.
- Мне попадалась картинка -- эвакуация раненых по льду Волги на волокушах, во время Сталинградской битвы. Было такое?
- Как это -- эвакуация раненых по льду Волги?! Нет, милая моя, не было таких волокуш под Сталинградом. Волга -- это очень широкая река. В середине бурлит всё время поток, он не замерзает никогда, и перейти с одного берега на другой возможности нет. Никогда никакой. Если попадаете в стремнину, она вас закрутит и под лёд опустит. Это взято откуда-то, в 42-м не было, волокуши, наверно, начали делать в 43-м году только.
- Можно ли ориентироваться на кино того времени как на историческую правду? Вот кадр из "Фронтовых подруг".
- Девочка моя, вот у вас тут раненый, он молодой, красивый, он рад девушке. Такого не было! Солдаты, попавшие в лежачем положении хотя бы в передовой какой-то госпиталь, потерявшие кровь, больше литра, -- они уже девушке не улыбаются: их уже ничего не интересует, кроме смерти и жизни.
Это только потом, когда прошло пятнадцать дней, двадцать дней, -- он уже улыбается. А легко раненных так сюда не брали. Это легко раненный, вот видишь, это я тебе говорю, прошедшая две войны. А мои были забинтованы все ватой, кровавые пятна везде:
- А почему кровавые пятна, ведь полагалось сразу подбинтовывать?
- Бинтов-то не было на войне, мы были почти в окружении, и бинтов не было!
- А санитарные двуколки ездили? Запряженные лошадьми?
- Нууууу! Лошадей мы тут же бы съели. Мы были голодные на передовой. И если кто-то осмеливался в начале привезти на лошади маленькую печурочку, на ней сготовлена перловая или пшенная каша, немцы знали -- ага, это наши, красные войска. И обрушивали на нас что только можно. Они нас подкараулили -- как раз это было начало сентября -- у сожженных деревень. Мы там окопы сделали, как полагается, -- я-то мало делала, я берегла руки. Солдаты вырыли окоп. Страшно. Деревню мы сдали. И один раз и второй раз. В первый раз это была шикарная деревня. Была школа двухэтажная. Мы приняли бой. В школу натаскали раненых. Их было -- наших человек двадцать приблизительно. Да которые с передовой -- этих тоже человек двадцать было. Тяжелых раненых положили внизу. А немцы -- их было три самолета больших -- летали вокруг и положили бомбу ровно в школу. Стены обвалились, придавили раненых, крик стоял! Пылающая школа. И к ней не подойдешь. Оттуда выползают полузадушенные люди. Один оттуда вырвался, бежит, у него из сапога кровь льется. Я его догнала, повалила на землю, у него шок, не соображает, что ему нельзя бежать, а нужно перевязать рану. Потому что кровь-то вся выльется в сапоги. Ой боже мой: Что ж я все такие вещи-то вспоминаю. Что у тебя еще?
- Карточки передового района. Ахутин утверждает, что во время войны на каждого раненого такую карточку заполняли. Это так?
- Ну, может, где-нибудь и было: Я не встречала. Не было карточек. У раненых были солдатские книжки. Вот когда призывали в большом городе -- им давали солдатскую книжечку. Вот такусенькая, маленькая книжечка, три, что ли, листочка. Первое самое ранение мы писали на ней. Моя роспись была вот на таком клочке бумажки, на обрывочке газеты. Вот когда его перевязали на столе, то делали пометку -- расход бинтов и ваты или йода.
В книжечке отмечали, -- Иванов из деревни такой-то, перелом того-то и сего-то, все. Вот дальше в тылу, может, такие карточки и попадались. Какая уж там "скорая помощь"! Я была скорая помощь! У меня в кармане кроме вот такого вот (показывает -- сантиметров пять) кусочка сухаря на всякий случай и каких-то остатков бинтов ничего не было! Даже сумки санитарной не было! Я ее в первом же бою всю извела на раненых. Вот так я и была. И моя сила, мой ум -- только как сохранить кровь в человеке, понимаешь? Куда ранен -- писали, только если стояла палатка перевязочная, но где ж мы могли это сделать, немец нам шевельнуться не давал! Да и мы ему тоже. А бой-то длится знаешь сколько?
- Нет.
- Каждому дано по 50 патронов. Немцам. И нам, грешным, дано по семь патронов. Вот мы расстреляли это -- и у нас нету ничего. Если немец начинает стрелять редко -- мы знаем: у него кончаются патроны. И старшина тогда нам кричит -- беречь патроны! И мы бережем патроны.
Вот мы все сидим в окопе, потом идем в атаку. Из окопов выскакиваем как ненормальные, мчимся туда, где немец. Они по нам стреляют, мы по ним стреляем. Потом немцы удирают в тыл, а мы, значит, занимаем их окоп.
Немцы замолчали, мы замолчали -- можно раненых отправлять. И вот там разведчик где-то свистнул или ракету послал: машина выехала. И мы ждём эту машину, кидаем туда раненых кое-как, друг на дружку, лишь бы вывезти с передовой.
- А как бинтовали под обстрелом?
- Ну как это -- бинтовать на передовой! На передовой я никогда не бинтовала. Там пулю схлопочешь. Обыкновенно, когда крикнет раненый от боли один, два, три раза,. Ты замечаешь, где, бежишь туда. Он вытаращит глаза. В яме, весь засыпан песком: У него кости перемолоты. Вытащишь его оттуда мало-мальски и говоришь -- помогай мне! Потому что иначе я не могу тебя вытащить я девушка, худенькая, но сильная. И вот он пока в шоке -- обалделый -- он помогает мне даже сломанными руками или ногами вытащить его из этого окопа. И оттащить на 50 метров хотя бы. Вот когда я его оттащу за какой-нибудь хотя бы за бугорок или в какую-нибудь яму -- вот тут только я его могу перевязать. Это вот самая передовая. А уж на носилочках-то?! Носилочек мы с собой не брали, когда шли в атаку!
А ты говоришь -- карточки! Что ты! Мои легко раненые, с передовой, идут-шкандыбают голодные, а в жару -- без воды. И мы напились раз воды, отравленной в колодце. Немцы, когда сжигали население, они колодец обязательно, уходя, отравляли. Мышьяком, холерным вибрионом. И мы один раз траванулись мышьяком. И мне ведь сказал раненый -- сестренка, колодец отравленный точно! А я говорю -- не могу больше. Я уже стоять не могу, я три дня воды не видела.
Страшное это дело -- женщины на войне. Я по полгода сапог не снимала. Полгода не меняли белье. Вошки настолько привыкли жить в своих апартаментах, кто где, что даже привыкли к нам и не очень нас беспокоили. Полгода не подмыться! Попить -- и то негде! Мочой поили раненых. Причём, я говорила, чтоб каждый своей, но если осталось немножко, остатки вон тому раненому. Не было воды, не было чаю, и есть было нечего. Ну, и я свою мочу пила прекрасно, куда ж денешься. А уж когда совсем нет у человека мочи, это плохо. Это страшно было. Не знаю. Многое в книгах написано, что мы даже чай пили. Нет. Даже кровь сдашь -- только дадут кипятку. Редко когда чай дадут.
- В Москве, бабушка говорила, шоколад давали.
- О! За войну -- я могу сказать, когда и сколько получила шоколаду. Один раз -- в день рождения и один раз -- на какой-то праздник, октябрьский или майский. Вот за четыре года войны я имела по кусочку шоколада: да. А больше нет. В Берлине я жила на сахарном: на паточном заводе. Наверху были мешки с патокой. Порошок такой белый, пушистый -- патока. Вот я могла набрать воды и пить с водой вот эту патоку. Это уже в Берлине в самом.
- А месячные не прекращались при такой жизни?
- Конечно, нет! Залейся! А еще тяжелого солдата тащи, и чужой автомат, и свою винтовку, и еще опирается кто-то на тебя. Что ты! У меня раз были полны сапоги моей крови! Женщины, бедные женщины! За всю войну я в настоящей бане два раза мылась только. Или три. Ну, два раза по-настоящему. Погоняли моих вшей, попарились, пропарили белье! (смеется) Боже, какая была роскошь! Четыре минуты вода идет. Предупреждали. Дали четыре минуты -- волосы вымыть, сама помыться и если что постирать. Четыре минуты! И сразу же запускались другие люди. Может, нехорошо сказать, -- мылась я, там пар, и, по-моему, там даже мужчина мылся. По кашлю узнала. Женщина так не кашляет. А застуженные бронхи -- это мужское дело. Боже мой! Ну, я даже не обратила внимания. Нет, война -- это страшно. Не дай Бог войны, не дай Бог, девочки!
- А где жил медперсонал? Средний и младший? Были общежития?
- Ой, какие общежития! Мы же приходили и занимали здания. Сожженные деревни. Люди без крыши над головой -- это ужасно. И мне приятно, что вот молодёжь как ты, того возраста, вдруг заинтересовалась войной. Это не мода -- это память! О стольких мальчишках погибших, которые последнее слово шептали: "Мама"! и уходили: ведь они не вернутся больше. Душа у них уничтожена.
- Я уже не первого медика расспрашиваю, отчего-то никто Ахутинa не знает. Хотя он вроде был светилом, последним словом в тогдашней медицине.
- Оооо, это в каком же году ваша книжка изготовлена? 42-й год, надо же! Нет, мы про это слышали и знали, но в руках не держали. Невозможно было достать. Я эту книгу на войне не читала. Вот по схеме вашей мы -- первый пункт. Тащишь его на второй. Или даешь ему указание и даешь здорового солдата, чтобы он его отвел туда, и нескоро он попадет в госпиталь! А самолеты -- у, да они ж только из больших городов летали! Это от передовой-то, считай, километров триста! Ближе-то -- до ста километров -- мы на машине вывозили! И то -- смотри: они в машине привезли снаряды на передовую, а обратно забирают раненых. И мчатся туда, где их можно сдать, и опять за оружием -- за снарядами или патронами. А я вот была самый первый этап, по схеме -- в батальоне.
- Ахутин пишет, что в батальоне даже помощи особой не оказывали. Это так?
- Правильно! Все правильно! Пуля или осколок торчит -- вытащил, хоть зубами. За шкирку мы таскали. И меня вытаскивали один раз за шкирку. Вот портупея была, за неё.
Мне вот из руки старшина зубами вытаскивал пулю. Я с пистолетом в атаку шла, и вдруг моя рука -- раз! Пистолет ровно на резинке болтается. Я смотрю -- мать честнАя! А старшина схватил меня за шкуру -- за шкирман -- и говорит -- терпи! Голову наклонил и в зубах вытащил пулю.. И говорит -- нечего, а то сейчас в госпиталь попросишься. Я говорю -- ладно, никуда я не попрошусь. И как завязали -- я потом пистолетом долго не крутила. А потом вот из-за этого у меня не поднимается рука.
- А курсы повышения квалификации при госпиталях были?
- Ну, когда попадали -- я вот один раз попадала -- майор Гондовский рассказывал про черепников. Как их беречь, чтобы они не умирали, потому что одного привозят -- у него черепа нету, а прямо сразу мозги. Мы ему взяли тарелку суповую -- в деревне где-то нашли в разоренной -- эту тарелку надели на голову, прибинтовали, привязали сверху чем-то -- платком каким-то -- и он у нас жил примерно полторы недели! Без помощи! Мы даже не смачивали мозги ему, потому что не знали, можно или нет. Он лежал, показывал, что ему надо, говорить он не мог, видать, какие-то центры там повредили. Потом начал уже через некоторое время говорить -- вода, пит,: потом показывает -- там шевелится что-то в голове. Я ему тарелку-то сняла -- а там черви! Ах, мать честна! А я и не знаю, можно ли лазить в голову:
И вот когда меня к Гондовскому послали на курсы усовершенствования -- он объяснял все. А я приставала -- а это как, а тут как, а как здесь, а зрение как. Ведь присылали иногда черепников, а у них зрения нет. А мозги вроде все нормальные. Так Гондовский все это рассказывал.
Спрашивает -- черепников у вас сейчас много? Я говорю -- много! Но я не знаю череп, я лучше знаю самого человека (ранения в корпус и конечности -- М. М.). Он говорит -- оставайтесь у меня. Мне кажется -- у вас руки -- вот он заметил про руки -- что руки нежные очень. Вы подойдете нам. И вот он хотел, чтобы я к нему ушла. Но нет, я не могла бросить свой батальон, свою роту. А кто знает- может, ушла б -- и тогда в живых не осталась.
За что всегда благодарили солдаты -- вот на финской войне -- у них ампутации ног и рук полностью, обмороженные. И вот эти "самоварчики", которые без рук и без ног, у них кожа очень трудно срасталась, а когда срастается -- боль! Она стягивает, и вот мне приходилось подходить к нему и растягивать эту кожу, она нежная-нежная, розовенькая, не дотронься, как бы не закровила, и вот очень они были благодарны.
Стрелялись они. Находили где-то пистолеты и пробовали застрелиться. Но нечем стреляться-то. Рук нет, культяпки, а здесь вот так вот разрезано (показывает вдоль). Так вот этими культяпками пробуют застрелить соседа. Потому что сосед уже не может, он теряет рассудок от ужаса -- что же с ним сделали!
Я оттуда, с финской, пришла, у меня были обморожены пальцы на ногах. А в это время мода -- босоножки появились. И мне так хотелось босоножки! А у меня лапы красные, распухшие, чуть тронешь- кровь идет. Ногтей не видно, нету. А на войне уже, на Отечественной, один раз я поцарапала ногу. Что такое, думаю, иголка, наверное, попала. Ищу -- никакой иголки нет. Смотрю -- а это у меня ноготок один вырос прямо на кости. А потом я полгода не снимала сапог. Когда сняла -- ужаснулась. Это не ноги были, это что-то ужасное. Потому что 44 размер сапог, а у меня 37-й ботиночки.
- В батальоне были тяжёлые раненые? Их полагалось сразу дольше отправлять. Как на самом деле было?.
- Куда отправишь-то? Оттащила его на 50 метров от передовой и заложи в кустах. Кустов нет -- в яме. Нету -- в окопе старом. Не шевелись! И они у меня лежат до конца боя.
На следующий пункт по вашей книжечке. Туда прибывают, их смотрят, в какой госпиталь отправить: черепной, или с переломами костей, или больного тифом, или ещё какими заболеваниями -- куда его отправить, это уже третий пункт от меня, по вашей схеме.
- Дивизия.
- Да. Вот они там уже во второй эшелон посылают куда-то чего-то.
- По курсам я в общем поняла, но я не могу найти никого, кто бы в таких тыловых госпиталях работал.
- Так все умерли давно! Их нет уже. Вот отправили меня в ХППГ. Привезли вот одного. Пулевое ранение в лёгкие. Лёгкие загноились, и он стал умирать. И нам его привезли -- уже он не дышал. Его взяли, на стол положили, сунули ему между рёбер: и испортили всю перевязочную, потому что гноем залило всё. И он начал дышать, обрызгав всех врачей и всех, кто около него был. Попало мне, что я им испортила все простыни. Вот так. Но это был стационарный уже пункт, у нас было намолочено раненых полно, никто у нас их не взял. Привезли койки и доски. На койки кой-кого положили, кой-кого на доски, а рядом стоял канатный цех, так там вообще раненые все лежали подряд. А Коленьку мы в сторонку, и каждые два часа если б мы ему не давали физиологический раствор в вену, он бы у нас умер. Потом камфору на ночь.
- А почему только на ночь?
- А где её взять, камфору-то? Чтоб он ночью-то не умер, а днём мы ему не дадим как-нибудь. Где её возьмёшь на передовой, камфору? Да это же. У нас йоду-то не было никогда толком!
Присылают раненых, среди раненых один не раненый. "В чём дело?" -- "У меня вот тут где-то есть пуля". -- "Как есть пуля?" -- "В сердце моём пуля". -- "Да вы что?" Врач тут смотрит -- входное отверстие есть, выходного отверстия нет. "Ну осколочек, может, может тебя штыком кто ткнул?" -- "Нет, у меня пуля в сердце". Ну вот мы, значит, потом через некоторое время договорились: в городе Льгове есть рентгеновский аппарат. И мы туда его направили посмотреть, что ж такое у него в сердце. Привели мы, я говорю: "Слушай, машины нет, пойдём пешком". Пошли пешком. Он еле шёл, я сердилась, потому что всё время налетали немецкие самолёты и могли нас стереть. И вот мы пришли, доктор ставит его в аппарат, смотрит: "У вас ничего нет!" Мой как заорал, этот: я его фамилию сейчас не помню: закричал, зашумел и стал вылезать, не как там все вылезают, а прямо вот так, под низ. И в это время, когда он наклонился, в сердце есть пуля, и сердце работает. Мы его не можем никогда углядеть, потому что сердце работает, а когда он наклонился -- пуля-то есть! Тот схватил его, поставил так вот боком. "Вот она, -- говорит, -- ваша пуля!" Меня позвали: "Смотрите, товарищ лейтенант, вон пуля!" Я посмотрела -- мать честная, пуля! Я говорю: "Как же ты обратно-то пойдёшь, упадёшь -- у меня нет транспорта, а мы не унесём с хромым раненым!" А он и говорит: "Я дойду". И вот мы его туда привезли, мы извинялись все перед ним, и все раненые извинялись: "Прости, друг, мы думали, что тебя штыком кто пощекотал, а ты такую штуку:" И что интересно -- ему надо было умирать. Тот эшелон, в котором мы его отправили в Россию, разбомбили. Мы ему дали адреса, несколько штук, чтобы он написал, что же с ним сделают в Москве. Ответа мы не получили. Никто. Вот такой был случай. Такие бывали случаи.
- Были ли отдельные палаты для рядовых и для офицерского состава?
- Да как же! Вповалку все лежали! И рядовые, и капитаны и майоры! Бой идёт страшенный, а на всех грядках целой сожжённой деревни лежат раненые больше пяти тысяч человек. И вдруг врывается ко мне в палату молодой, красивый, интересный: генерал! Мальчишка!... И орёт на меня, махая пистолетом перед моим лицом: "Где моя кровать? Где мои простыни?" -- "Слушай, раненый, ляг лучше за мою дверь вот эту вот, там тебя никто не тронет, сюда сейчас будут вносить тяжёлых раненых. Ляг за дверь". -- "Как ляг? На пол?!" Я говорю: "Сейчас соломы принесу". -- "Какое: где простыни?" -- "Товарищ генерал, нет у нас простыней на передовой! Деревни все сожжённые, у нас ни ложек, ни мисок, ничего нет, у нас вот руки только есть". -- "Я тебя сейчас пристрелю!" Смотрю -- высовывается голова раненого, раненый исчезает, через несколько минут комбат бежит ко мне: "В чём дело?" Я говорю: "Товарищ комбат, вот генерал возмущается, требует простыни с меня". А он тогда на меня посмотрел и сказал: "Исчезни!" Я тут же за дверь, а он стал его: "Дорогой генерал, да сейчас тебе легковую машину найдём, мы тебя вывезем сейчас с передовой, только лишь не ори, не нервируй мне людей! Ради бога!.." Так вот единственный генерал, который отказался лечь под дверь, на голый пол. Это за всю войну. Остальные: полковники, капитаны, лейтенанты, старшины -- да с рядовыми солдатами вместе лежат, причём проводят политучёбу, политзанятия, что знают -- рассказывают. Лелеют, лелеют солдат.
- А за словом "сульфаниламиды" что скрывалось?
- Не знаю. Этого у нас не было.
- А лечили-то тогда чем?
- У нас не лечили, мы затыкали рану чем попало и завязывали. Можно от рубашки оторвать, если бинта нет.
- И стрептоцидом тоже не засыпали?
- Ну!.. Нет. У нас такого не было.
- Выходит, Ахутин -- не ориентир?
- Нет, отчего ж. Он не был на передовой. Ни на первой точке, ни на второй, я поняла его. Он был на третьей, четвёртой и так далее. Там, может быть, что-то и было. У нас не в чем было держать это ничего. Мы все были промокшие почти всегда. Над нами голубое небо или чёрное небо. Мы мокрые все, полны сапоги воды, или жара такая, что не продохнёшь. Смотря какая погода. Это вам нужно более благородных каких-то врачих искать. А я -- передовой человек. Я всё время на передовой.
На передовой -- это страшно. Во-первых, рядом смерть, и рядом вжикают пули. Не разевай рот! Это кто-то из немцев пристреливается, чтоб кого-то потом насмерть сразить. Это передовая, и не очень-то ты запрыгаешь.
- А немцев близко видели?
- Как только началась война, Гитлер издал приказ -- ни одного человека в России позади себя в живых не оставлять. Ни одного. И мы видели их останки -- останки деревенских жителей. Разграбленные дома и сожженные. Все вывезено. Скотину сожрали. А что были наши табуны в совхозах -- они гнали коров своим ходом. А коровы привыкли три раза в день доиться. У них раздулось вымя, у них началось бешенство, их отстреливали. Это что-то было ужасное. И вот я попала в начало войны и все это видела.
Немцы врывались в деревню и они уничтожали девушек: насиловали всех подряд, от малышек до последней старухи. Они брали деревни, всех коров, всех лошадей, свиней, кур они съедали за один день, всё, что возможно. Два дня -- это редко бывало. Во второй день или к вечеру на первый день они загоняли всех в большое помещение, в какой-нибудь сарай, в какой-нибудь большой дом. Сначала они расстреливали, потом Гитлер приказал патроны жалеть. И тогда они сжигали их всех. Крик стоял -- это ж невозможно!
Я после тифа догоняла свою часть, и мы попали в школу, в которой насиловали девочек со всех деревень. Это было страшно. Эта школа стояла, и её даже огонь не брал. Всё сожжено, всё уничтожено, стоит школа, и в ней даже стёкла не выбиты: ну выбиты были немножко, конечно, окна: и мы туда пришли, думали отдохнуть, дождик, наскрозь мокрые: а нам сказал дежурный постовой: не ходите туда, всё равно вернётесь, там что-то страшное. Мы пришли -- чистая школа. Как сели, так и все начали дремать. И вдруг -- музыка и крики!.. Это что-то ужасное. Мы обыскали всю школу, ничего не нашли, а потом, когда меня сдали бабке одной, чтобы меня вылечила после тифа, она рассказала, что все десять деревень вокруг были обложены немцами, и они всех девочек, всё женское население насиловали. А в школу первый раз собрали -- сказали, что на танцы, всем дали по конфетке: и никого не оставили живой. А потом все деревни эти начали сжигать. Первые вот эти три деревни сожгли -- справа и слева от дороги, -- а тут наши налетели и дали им прикурить. Вот это страх: вот это память, страшная память.
Когда кончилась Сталинградская операция, меня назначили в комендантский взвод. Меня, врача, врачиху и двух легкораненых. И немцы пленные -- больше 5 000 человек их было -- в палатках там жили. Я дошла и говорю -- опять у вас вши?! Да что ж это такое?! Ну убивайте, трясите их и так далее!
А они требовали у меня -- Еды! Еды! Топлива! Лекарств! Чтоб все было срочно им дано.
Я и сказала -- миленькие, да вы же все деревни сожгли! Сожрали все, что можно было сожрать. Вы уничтожили народ, который делает еду, который делает дрова, который делает таблетки ваши! Что вы еще от меня хотите?! И вот он -- немец тот -- за это меня и придушил. За то, что я ему правду ответила.
Красное кровавое все у меня в глазах -- и я чувствую, что я умираю. И вдруг только слышу -- кричит чех-переводчик, мальчишка. "Не тронь! Все равно нас всех расстреляют!" И меня как тряханули -- так, что голова чуть не оторвалась -- и вышвырнули из палатки, прислонили к столбу, на котором держится вход палатки, и исчезли все. И вот тут я поняла, что такое воздух.. Когда он начал проходить в легкие.
Я не пошла жаловаться, потому что их все равно всех бы расстреляли. Потому что передо мной, перед тем, как мы приехали, два врача так и не выходили из палатки. Даже писать не выходили -- писали в ведро, а я потом выносила. А этот немец -- он потом прошел в Москве по Красной площади. Я посмотрела -- вот он, каланча, самый высокий, самый старший из них. Я фамилии-то их не спрашивала, это мне не нужно было.
А как мне пришлось труп вытаскивать в Берлине! Нам дали санаторий туберкулёзный. Мы его начали мыть. Было у меня: раз, два, три девочки-санитарки, одна сестра и два хромых санитара. Мы открываем одну дверь, а там на полу лежит мёртвый без ноги. И он руки протянул к двери. Мы всё поняли, что когда немцы бросали этого человека одного в этом здании, он понял, он хотел встать и пойти за ними, но он был на одной ноге, и руки протянул к ним, и упал. А они дверь заперли с наружной стороны.
Что ж они наделали!..Я в метро ходила берлинское, когда только откачали воду. Сколько ж детей было!.. Они собрали детей в метро, а потом его затопили. Дети!.. Сосочки, носочки, шапочки, игрушечки мелкие: это было что-то ужасное! Изверги!.. И потом ходили старые немцы и искали, нет ли: тапочки какие-то детские, шапочки: собирали около метро. Сколько же трупов маленьких детей!.. Даже невозможно сказать. Я-то уж конец самый только видела. Последняя машина. А наши солдаты вытаскивали этих детей. Как они, как они могли?.. А дети -- чудесные крошки. И метро у них паршивое было. У нас-то какое метро: боже мой! Всё гранит, красота! А там -- нет: подземелья, линия и паршивенькие платформы, открытые и закрытые платформы.
Меня война отшлепала как надо. Но оставила глаза, оставила доброе сердце, я люблю народ, я люблю Россию. И мне так печально сейчас, что нет работы. Человек не может изготовить что-то, получить за это копейку и купить хлеба. И даже вкуснятины какой-то. Нет работы. Я привыкла что-нибудь изготавливать. Кончилась война -- я десять лет работала в литейном цехе. Чугуннолитейный цех. Пушки переплавляли на тракторные колеса. Я научилась формовать. Я чувствовала -- мои руки чувствовали всегда, где какая задоринка. И если я сформовала кому-то, то колесо, вернее даже заготовка, получалась великолепной. А потом 10 лет инженером в НИИ. А вторая группа инвалидности у меня с 50-го года. Без права работать, потому что грыжа Шморля. У меня три позвонка -- и от них по куску нету. Рассосались. Были трещины, потом отошло и рассосалось. Нас было 60 человек, с позвоночником. Все они умерли. На третий день после операции. Но самое большое -- три года. А я что-то, видимо, до конца не доделала.
И меня держит судьба.
Приложение 2: Документ о "деле врачей"
С сайта http://istmat.info (взято 15.06.2012).
Постановление Президиума ЦК о письме Полукарова о положении в следственных органах МВД
Строго секретно Особая папка
Подлежит возврату в течение 24 часов в
Канцелярию Президиума ЦК КПСС
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Товарищ, получающий конспиративные документы, не может ни передавать, ни знакомить с ними кого бы то ни было, если нет на то специальной оговорки ЦК.
Копировка указанных документов и делание выписок из них категорически воспрещается.
Отметка и дата ознакомления делается на каждом документе лично товарищем, которому документ адресован, и за его личной подписью.
Коммунистическая Партия Советского Союза,
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
№ П19/ХШ Тов. Хрущеву. 25 .VII. 1953 г.
Выписка из протокола № 19 заседания Президиума ЦК от 25 июля 1953 г. Заявление т. Полукарова
Поручить тов. Хрущеву Н. С. рассмотреть заявление с учетом обмена мнений на заседании Президиума ЦК.
СЕКРЕТАРЬ ЦК
№ П246 (ОП) 27.VII.53 г.
Членам Президиума ЦК КПСС тт. Маленкову, Молотову, Хрущеву, Ворошилову, Булганину, Кагановичу, Микояну, Сабурову, Первухину, Круглову, Руденко
Письмо т. Полукарова о положении в следственных органах МВД, о недостатках в подборе кадров, партийной работе в центральном аппарате Министерства внутренних дел.
Отпечатано 15 экземпляров.
Совершенно секретно
Особая папка
Прот[окол] Президиума] ЦК № 19 п. VIII
Тов. Маленкову Г. М.
Тов. МОЛОТОВУ В.М. Тов. БУЛГАНИНУ Н. А.
[п.п.] Н. Хрущев
Секретарю ЦК КПСС тов. Шаталину
Хорошо себе представляя все происшедшее в МВД СССР за последнее время, я хочу сообщить целый ряд фактов, которые, возможно, в какой-то мере помогут ЦК КПСС уяснить обстановку в министерстве, а также сделать необходимые выводы, с тем чтобы в дальнейшем у нас подобных явлений не повторялось.
К изложению приступлю по следующим разделам.
I. Дело врачей
Я не могу судить, насколько достаточны доказательства о преступной деятельности арестованных врачей, следствие в отношении которых велось в следственной части.
Мне пришлось принимать участие в следствии по обвинению: Вовси, Когана Б., Темкина, Раппопорта, Жарковской и других.
На указанных лиц были довольно веские агентурные материалы, свидетельствовавшие об их враждебных высказываниях против политики партии и правительства. Более того, эти материалы, соответственно, подтверждались оперативной техникой (секретным подслушиванием).
Так, в октябре 1952 года Коган Б. Б., придя домой, в беседе со своей женой Тер-Захарьян А. И. заявлял, что он будто бы не хочет лечить русский народ, а готов его травить снизу доверху. В тех же материалах подслушивания были зафиксированы резкие враждебные высказывания со стороны указанной выше группы врачей против товарища И. В. Сталина, а также допускали враждебные выпады о покойных Жданове и Щербакове.
В соответствии с наличием таких материалов и постановлением ЦК КПСС от
11 июля 1951 года о наличии среди врачей глубоко законспирированной террористической организации в ноябре 1952 года были первоначально арестованы Вовси и Коган Б. Б.
На первых же допросах без всякого применения каких-либо незаконных мер, они показали о своих террористических высказываниях против товарищей Сталина и Маленкова. В ходе дальнейших допросов Вовси и Коган показали, что они своими преступными действиями по лечению активных деятелей Советского государства сократили жизнь товарищам Димитрову Г. М., Подвойскому Н. П., Семашко Н. А., а многим нанесли вред здоровью. Все копии протоколов направлялись товарищам Сталину и Маленкову (их можно найти в архиве ЦК).
В последующем Коган и Вовси показывали, что они делали ставку на физическое устранение товарищей Сталина и Маленкова, клеветнически считая последнего «виновником преследования евреев в нашей стране». Следовательно, эти их злодейские замыслы исходили из чисто националистических побуждений.
Наряду со своей вражеской деятельностью Коган и Вовси называли своих сообщников, которые, по согласованию с директивными органами, арестовывались и подтверждали имевшиеся в распоряжении следствия материалы, причем без всякого напоминания им показаний, полученных от Когана и Вовси.
Только лишь в конце декабря 1952 — начале 1953 года по указанию бывшего министра госбезопасности тов. Игнатьева С. Д., основывавшегося на указании ЦК КПСС, к некоторым из арестованных врачей была применена мера физического воздействия. Причем не в такой форме, как об этом расписал в приказе Берия.
Тов. Игнатьев дал указание о применении этой меры, исходя из того, что врачи-террористы якобы не могли действовать по собственному почину, а обязательно должны быть связаны с иноразведками, хотя подозревать их в этом имелись основания.
Арестованные в январе — феврале 1953 года жены Вовси и Когана без всякого применения к ним указанной выше меры и какого-либо вымогательства, в совершенно спокойной обстановке, полностью перекрыли показания своих мужей, рассказав об их террористической деятельности.
Так мы вели дело и ориентировались на его судебное разбирательство в показательном открытом порядке.
В марте т. г. к руководству МВД СССР пришел Берия, который совместно с Кобуловым Б. стал вызывать арестованных к себе без присутствия следователей. О чем
они с ними разговаривали, никому неизвестно, но факт, что после его вызова Вовси, к которому, по существу, и не применяли мер насилия, отказался от своих показаний.
12 или 13 марта, не зная наличия всех материалов на врачей, Берия вызвал руководящих работников следствия и заявил им, что он не верит в их преступную деятельность, а тем более в сговор между собой.
Более того, на этом совещании он извратил само понятие буржуазного национализма, заявив, что врачи из лиц еврейской национальности не националисты, а были просто недовольны увольнением евреев из ряда учреждений. На самом же деле они обобщали и высказывали друг другу клевету на ленинско-сталинскую национальную политику.
Тогда же он назначил «комиссию» и дал указание отобрать от всех арестованных отказные показания. Так, в следственном отделе 1-го Главного управления МВД СССР тов. Рублев и Панкратов отобрали 16 человек следователей и, ссылаясь на Берия, дали нам указания «поговорить с арестованными по душам», «сказать, что они оговорили себя», «националистами не являются, а просто высказывали друг другу недовольство увольнением евреев из некоторых учреждений», т. е. дать повод к их отказу от показаний.
Тов. Рублев сам лично вызвал Когана Б. и объявил ему об этом всего в 10-15 минут, в результате чего Коган, не будучи глупым человеком и зная, что его ждет, отказался от своих показаний.
Если до этого тов. Рублев всюду кричал, что врачи — злодеи и т. д., то в данном случае он поступил как человек, слепо выполняющий указания. Я лично думаю, что он и тов. Панкратов могли выполнить, не задумываясь, любое указание Берия, поскольку при всех начальниках они приспосабливались и оставались на своих местах.
В тот же день тов. Рублев нам, следователям, сказал, что это «поворот в карательной политике», «мы не можем держать в тюрьмах интеллигенцию», что «освобождение врачей — дело большой политики» и т. д. При этом он ссылался на слова Берия.
Мы, маленькие рядовые работники, были растеряны. Некоторые эти указания выполняли добросовестно, а многие сомневались в них, но и не решались пойти жаловаться на неправильность этих действий, частью боясь за себя, а частью считали, что пойти не к кому, поскольку Берия считался «вторым человеком в правительстве» и был членом Президиума ЦК.
14 марта мы выехали в тюрьмы «допрашивать арестованных», и только некоторые из них, сообразив, в чем дело, отказались от своих показаний, а большинство по-прежнему подтверждало.
На второй день т[ак] называемая] комиссия в составе Влодзимирского, Козлова, Захарова и Ливанова потребовала от нас справки по делам, какие материалы конкретно имеются на каждого из арестованных для доклада руководству министерства. Мы эти справки добросовестно составили. Однако наш труд пропал даром, так как составленные нами документы никуда не пошли. С этого же дня нам запретили допрос арестованных, которых без участия следователей стали вызывать названные члены комиссии. Как их допрашивали, может свидетельствовать следующий факт.
Полковники тов. Козлов и Захаров вызвали жену арестованного Вовси, которая полностью подтверждала свои показания. Они предложили ей «пойти продумать».
Но и на втором допросе она говорила по-прежнему. Это, очевидно, не удовлетворяло тов. Козлова и Захарова. Вызвав ее в третий раз, они решили сделать ей свидание с мужем, который убедил жену отказаться от своих показаний.
Более того, арестованная Вовси В. из тюрьмы передала записку на имя тов. Захарова, в которой писала ему, что она старалась, по возможности, выполнить его задание. Если же что-либо ему не понравится в ее собственноручных показаниях, то по его указанию она перепишет их в нужном для него направлении.
Примерно так же вызывали и других арестованных по нескольку раз, причем беседа с ними нигде не протоколировалась, чем грубо нарушались нормы УПК и решения ЦК КПСС.
В результате нашего возмущения такими действиями со стороны комиссии, чинившей беззаконие, занявшей дискриминационную позицию по отношению к следователям, по совету ряда товарищей следователь тов. Серегин, ведший дело Вовси В., пошел на прием к Кобулову и высказал общее мнение по этому вопросу. Кобулов не стал разговаривать с ним, а послал тов. Серегина к Влодзимирскому, который обещал разобраться. В результате этого ограничения были отменены и следователей допустили к участию в допросе арестованных комиссией. Однако запрет о самостоятельном вызове арестованных все же оставался до их освобождения.
Как допрашивала комиссия в присутствии следователей, свидетельствует следующий факт.
Арестованную Жарковскую Т. С. вызвали к себе на допрос Захаров и Ливанов. Я при этом присутствовал даже без права совещательного голоса. Они начали с того, что она «оговорила профессора Когана», «в ее практической работе были ошибки, а не вражеская работа» и т. д. Увидев, что Жарковская продолжает настаивать и говорить о своем преступном лечении тов. Подвойского и Семашко, а также враждебных выпадах Когана против тов. Маленкова, Захаров, прервав ее, заявил: «Вас били?», на что изумленная арестованная задала ему вопрос: «А разве в органах МВД бьют?». Так повторял он свой, я бы сказал, явно провокационный вопрос трижды. В результате ему удалось убедить Жарковскую в ошибках, но о вражеских высказываниях Когана она продолжала подтверждать до самого своего освобождения.
В ходе следствия, до прихода в МВД Берия, наряду с допросами арестованных для подтверждения их вражеской деятельности проводились экспертизы, в состав комиссий которых назначались заслуженные деятели медицины — профессора Удин-цев, Булатов, Готовский и др. Им давались для объективности фотокопии историй болезни без указания фамилии пациента (имелись в виду Димитров, Подвойский и др.). Тщательно анализируя их, эксперты без всякого воздействия со стороны следствия, поскольку занимались этим другие люди, подтверждали преступное лечение со стороны врачей ответственных государственных деятелей.
Для того чтобы разбить доказательства виновности врачей, комиссия занялась обработкой экспертов, которых вызывали и вдалбливали им, что будто бы они дали ошибочное заключение. Эксперты долгое время не соглашались, но, наконец, не выдержали и согласились с комиссией, изменив своему назначению — полнейшее беспристрастие и объективность в выводах.
Незадолго перед освобождением у Кобулова собрались руководящие работники следствия, которым он, по словам тов. Рублева, заявил, что некоторых врачей в другое время мы бы и не освободили, а теперь нужно освободить. Следовало бы сейчас спросить Кобулова, на какое время он намекал.
В постановлении об освобождении врачей комиссия явно с преувеличением составила сам текст этого документа и написала то, чего в действительности не было.
После освобождения врачей в передовой статье газеты «Правда» было указано, что Михоэлс был оклеветан. На самом деле это не так. На него имелись серьезные агентурные и следственные материалы, свидетельствующие о его вражеской деятельности против Советского государства.
Я лично намеревался пойти к тов. Маленкову или тов. Ворошилову, с тем чтобы рассказать им о том, что я не верил в правильность освобождения ряда врачей.
Более того, я говорил следователям Пыренкову, Зотову, Смирницкому и другим, что этот факт освобождения интуитивно вызывает у меня недоверие к Берия. Это мое убеждение основывалось еще и на том, что в 1938 году, с приходом Берия, освобождали арестованных поголовно. В результате выпустили ряд врагов, и потребовалось вмешательство в декабре 1938 года товарища Сталина, чтобы приостановить эти безобразия и подходить к разбору следственных дел со всей объективностью.
Однако я виноват в том, что своих сомнений не довел до сведения ЦК. Но это объяснялось тем, что я лично боялся, как бы мое заявление не расценили как намерение в покушении на единство среди руководителей КПСС, поскольку Берия на похоронах товарища Сталина фарисейски говорил об этом, а предвидеть события я был не в состоянии. Но до сих пор я глубоко убежден, что некоторые из освобожденных врачей являются врагами.
Может быть, арест их сейчас нецелесообразен, но за ними нужно осуществлять повседневный контроль, и всех их взять в самую активную агентурную разработку.
Заканчивая свое мнение по делу врачей, считаю, что Прокуратура Союза знала обо всех недостатках и нарушениях законов в органах МГБ, но должным образом не реагировала на это и своевременно не сигнализировала в ЦК КПСС.
II. Дело Шварцмана
По указанию ЦК КПСС в июле 1951 года был арестован бывший заместитель] начальника следчасти Шварцман, который на допросах в прокуратуре в своих собственноручных показаниях говорил, что он входил в заговор против русского народа, возглавляемый Берия. При этом называл в числе участников ряд сотрудников МГБ.
Однако его показаниям никто значения не придавал, и они не докладывались в ЦК, а принимались все меры к тому, чтобы Шварцмана сделать сумасшедшим. В этих целях его шесть раз посылали на экспертизу в Научно-исследовательский институт судебной психиатрии имени профессора] Сербского, но в каждом случае он признается вменяемым и полностью подтверждает свои показания. Вместо того чтобы развернуть эти показания, Шварцмана всячески заставляли отказаться от них.
Лиц, арестованных после Шварцмана (я имею в виду Белкина, Райхмана, Иткина и др.), связанных с ним по вражеской деятельности, не допрашивали об этом, а ограничивались националистическими взглядами. С приходом Берия их всех освободили и устроили на руководящие посты в МВД. В то время как их нельзя было допускать до работы в органах на пушечный выстрел.
Так, например, двоюродная сестра Райхмана работала в американском посольстве и ведала там картотекой на советских генералов.
Я бы мог привести и другие факты, когда Берия и его, очевидно, единомышленники неправильно освобождали арестованных, являвшихся врагами нашего государства. По моему глубокому убеждению, все это делалось неспроста. На мой взгляд, надо пересмотреть дела на освобожденных Белкина, Иткина, Свердлова и других, следствие по которым велось в следчасти.
Мне известно лишь, что их освобождение вызывало и вызывает возмущение следователей, проводивших расследование по их делам, но почему-то, хотя бы теперь, сообщить об этом не решаются или боятся за себя. Можно вызвать и спросить тов. Самарина, Мотавкина, Пичугина, Ожерельева и др.
III. Подбор и расстановка кадров
В период, когда был министром тов. Игнатьев, для укрепления аппарата МГБ СССР ЦК КПСС прислал на работу многих партийных работников, которые с приходом Берия были изгнаны из центрального аппарата МВД. На их место Берия стал тащить своих, довольно сомнительных людей, часть из которых была арестована и освобождена им из-под стражи.
Так, например, арестовывавшийся Шлюгер за провокационные методы работы, в результате чего было допущено на деньги органов и по их заданию кощунство над памятью товарища Сталина, был освобожден и назначен на должность помощника начальника инспекции при министре. Начальником же в этой инспекции являлся упомянутый выше Райхман, которому полностью была передоверена подборка кадров в инспекцию. Надо думать, что он подобрал себе кадры.
На должность одного из начальников отдела 4-го управления был притащен некий Литкенс, который в прошлом в центральном аппарате сфальсифицировал агентурное дело на т[ак] называемую] «Молодежную организацию» до сотни человек.
Должность начальника следчасти занял личный дружок Кобулова Влодзимир-ский, на которого имелось дело-формуляр с различными агентурными данными.
Подобные факты можно было бы продолжить.
Вместо выдвижения молодых работников, действительно достойных сотрудников, Берия и его компания потащили своих людей по признаку землячества и старого знакомства, которые уже в течение ряда лет оторвались от агентурно-оперативной работы. Они за это время скомпрометировали себя.
Так, назначенный министром внутренних дел Украины Мешик еще в 1951 году проходил по показаниям Салиманова как совершенно разложившийся элемент. Министр Грузии Деканозов был уволен с работы из МИДа за морально-политическую неустойчивость.
Выдвигая своих единомышленников и подхалимов, в то же время бывшие руководители МВД приняли все меры к увольнению из органов рядового преданного партии состава работников под видом сокращения штатов. Если же вдуматься и проанализировать, на каких участках работы было произведено сокращение, то появляется ряд недоуменных вопросов.
Так, по указанию ЦК КПСС был создан отдел по обслуживанию медицины — он сокращен до отделения не более 10 человек на весь Советский Союз. Таким же путем был сокращен отдел по разработке еврейских буржуазных националистов. Да и вообще проводилась линия, будто бы евреи не ведут вражеской работы, и никто из них националистом не является.
Далее, до минимума сократили следственные отделы управлений, а Кобулов на одном из совещаний заявил, что будто бы скоро следственные отделы будут вообще упразднены, поскольку следствием станут заниматься сами оперативные работники, непосредственно проводившие агентурную разработку того или другого лица.
На мой взгляд, эта явно вражеская установка была осуждена решением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 17 ноября 1938 года. На самом деле, как может объективно вести оперработник следствие, если он сам разрабатывал и крайне заинтересован, коли посадил человека, всеми правдами и неправдами осудить его. Такие случаи уже имели место в работе органов МВД и ни к чему другому, как вредным последствиям, они не приводили.
Под видом сокращения штатов руководители следственных отделов постарались оставить в отделах своих приближенных, не считаясь с деловыми качествами работников. Выводили за штаты лиц, имеющих высшее юридическое образование.
Так, тов. Рублев оставил за штатами тов. Зотова, который всегда вел самые сложные и серьезные дела.
Были случаи приема сотрудников в нарушение финансовой дисциплины. Так, по звонку Кобулова Б. в 1-е Главное управление была принята Скобцова, ранее уволенная из органов и получившая выходное пособие 15 тысяч рублей, которые не сдала обратно только лишь потому, что ее муж — приятель Кобулова, совместно работавший с ним в ГУСИМЗе. Таких немало, а хороших работников увольняли или оставляли за штатами, говоря: находите себе место сами.
Так, довольно толковый работник Андреев Валентин, разоблачивший злодеев, предавших молодогвардейцев, вот уже два месяца за штатом, не получая денег. Много работников находятся не в лучшем положении.
Не лучше дело обстоит с материальным обеспечением сотрудников МВД. Все льготы, которыми они пользовались по сравнению с военнослужащими, отменены, а выполнять по важности работу приходится не меньше.
В течение только одного года сотрудников МВД лишили выплаты за звание, пайковых (при тов. Игнатьеве) и выплаты за секретность (при Берия). Все сотрудники только и живут мыслью, когда эти льготы возвратят обратно. Чтобы далеко не ходить за примером, приведу себя.
Я получаю на руки без вычетов 2000 рублей при наличии семьи в 8 человек (жена, мать и пятеро детей). Плачу за квартиру и услуги 200 рублей, 1500—на питание (50 рублей на день, на человека по 6 рублей). Остается 300 рублей, которые расходуются для выплаты на лечение больной дочери. На обувь, одежду жены и детей, я не говорю о себе, ничего не остается. Не приходится думать о посещении театра, кино и т. д.
В таком положении немало работников, а руководители управлений и отделов получают большие ставки, и им о положении рядового состава думать нечего. К тому же поднять такие вопросы они не в состоянии.
До войны у нас была солидная выплата за выслугу лет — после 12 лет — 50 %. Почему не восстановить ее? Это в какой-то мере компенсировало бы сотрудников МВД, а для государства меньшие затраты. К тому же старые работники как-то выделялись бы, и не было бы существующей теперь уравниловки.
VI. Партийная работа
До прихода Берия в министерстве была развернута удовлетворительно партийная работа. В широких масштаба проводились критика и самокритика, невзирая на лица. В последние три месяца в результате реорганизации и сокращения штатов никакой партийной работы не велось.
Пользуясь сокращением штатов, многие начальники использовали это важное государственное мероприятие как расправу за критику в их адрес.
Учеба сотрудников в вечерних и заочных высших учебных заведениях до сих пор в органах еще не привилась, и не потому, что работники не желают, а в силу того, что руководители всячески ставят палки в колеса и не дают времени для подготовки к замятиям.
Более того, не отпускают сотрудников для сдачи экзаменов на период, установленный правительством. Так, мне за весь период окончания Военно-юридической академии и в последующем сдачи кандидатских экзаменов было дано времени не более месяца. Приходилось использовать свой ежегодный отпуск, иногда даже в ущерб здоровью, которое за 15 лет работы на следствии с бессонными ночами поизносилось довольно солидно, в результате у меня теперь пониженное давление крови. Это не от хорошего.
В результате отсутствия партийной работы, а отсюда и [передачи] информации в руководящие партийные органы, Берия и его единомышленникам удалось выгнать много честных работников из органов, а устройством их в гражданские учреждения никто не занимался.
Я лично считаю, товарищ Шаталин, что следует подчинить органы МВД полностью под контроль ЦК КПСС в центре и крайкомам и обкомам — на местах, чтобы время от времени рядовые работники вызывались в ЦК КПСС и сигнализировали об имеющихся недостатках. В противном случае никакого улучшения в работе не будет. Министр не должен занимать такого положения в правительстве, как Берия, а должен быть рядовым членом ЦК и всецело подчинен ему.
Имеется целый ряд и других вопросов, которые мне хотелось бы сообщить лично Вам, товарищ Шаталин, и о них я могу написать только после беседы с Вами. Если у Вас имеется возможность, то прошу принять меня и выслушать.
Член КПСС с 1939 года, партбилет № 3148012
Полукаров
1-е Главное управление МВД СССР
Телефон К 6-7-44
13 июля 1953 года
Верно: [п.п.]
Е. Румянцева
Комментарий
Во время войны национально-озабоченным евреям-врачам убивать
Сталина и его соратников не имело смысла. Скорее, наоборот, имело
смысл их защищать. После войны ситуация изменилась.
"они показали о своих террористических высказываниях против
товарищей Сталина и Маленкова"
Террористические высказывания -- это, наверное, что-то вроде
"чтоб он сдох" или "так хочется подсыпать ему яду".
"Вовси и Коган показали, что они своими преступными действиями
по лечению активных деятелей Советского государства сократили
жизнь товарищам Димитрову Г. М., Подвойскому Н. П., Семашко Н.
А."
Товарищ Сталин своими действиями сократил жизнь гораздо боль-
шему числу деятелей Советского государства, а также несметному
числу рядовых граждан. Было ли преступлением перед русским
народом намерение сократить за это жизнь самому товарищу Сталину
-- вопрос сложный. Скорее всего, не было.
Заговор еврейский врачей, если он действительно имел место,
может рассматриваться как аналогия заговору против Гитлера,
завершившемуся неудачным покушением 20 июля 1944 г.
Вымаривание еврейскими медиками советской "верхушки" и вымари-
вание ими основной массы русского народа -- это не две частности
одного заговора: в принципе эпизодическое умеренное обновление
"верхушки" идёт государству на пользу. Есть предположение, что
Сталин тоже хотел обновить круг своих соратников, но не успел.
Само по себе устранение пожилого забронзовевшего деятеля лишь
освобождает место для деятеля помоложе и поактивнее и даёт воз-
можность списать на покойника часть допущенных властью ошибок.
Это -- дело очевидное. Поэтому врачи-убийцы либо были профессио-
нально изощрёнными абсурдистами, либо по большому счёту не
выступали против социалистической идеи, а только хотели помочь
советскому народу вообще и евреям в частности. Надо полагать --
герои.
