Славное море священный Байкал
Славное море -- священный Байкал!
Славный корабль -- омулёвая бочка!
Эй, баргузин, пошевеливай вал, --
Молодцу плыть недалёчко.
Долго я тяжкие цепи носил,
Долго бродил я в горах Акатуя.
Старый товарищ бежать подсобил,
Ожил я, волю почуя.
Шилка и Нерчинск не страшны теперь,
Горная стража меня не поймала,
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка миновала.
Шел я и вночь, и средь белого дня,
Вкруг городов, озираяся зорко,
Хлебом кормили крестьянки меня,
Парни снабжали махоркой.
Славное море -- священный Байкал!
Славный мой парус -- кафтан дыроватый!
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Слышатся грома раскаты.
По тундре, по железной дороге
Это было весною, зеленеющим маем,
Когда тундра надела свой зеленый наряд,
Мы бежали с тобою, опасаясь погони,
Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Дождь нам капал на рыла, и на дула наганов,
Вохра нас окружила, "руки в гору" крича,
Но они просчитались, окруженье пробито,
Кто на смерть смотрит прямо -- пуля тех не берет.
Это было весною, зеленеющим маем,
Когда тундра надела свой зеленый наряд,
Мы бежали с тобою, опасаясь погони,
Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Дождь нам капал на рыла, и на дула наганов.
Вохра нас окружила, "руки в гору" крича
Но они просчитались, окруженье пробито.
Кто на смерть смотрит прямо -- пуля тех не берет.
По тундре, по железной дороге,
Где мчится поезд Воркута-Ленинград
Мы бежали с тобою, опасаясь погони,
Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Рано утром проснешься, на поверку построят.
Вызывают -- Васильев! И выходишь вперед.
Это Клим Ворошилов и братишка Буденый
Даровали свободу -- их так любит народ.
Вы теперь на свободе, о которой мечтали,
О которой так много в лагерях говорят.
Перед нами раскрыты необьятные дали,
Как теперь тебе спится, пистолета заряд?
По тундре, по железной дороге,
Где мчится поезд Воркута-Ленинград
Мы бежали с тобою, опасаясь погони,
Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Я сижу в уголочке и плюю в потолочек.
Пред законом виновен, а пред Богом я чист.
Предо мной, как икона, вся запретная зона,
А на вышке с винтовкои озверелый чекист.
Мы с тобою бежали, когда тундра одела,
Когда тундра одела, свои осеннии наряд,
Мы бежали по тундре вдоль железнои дороги,
Где курсирует скорый Воркута-Ленинград.
Дождик мочит нам рыла и на ручки наганов
Нас Чека окружила, "Руки вверх!", говорят.
Но они прощитались, окруженье пробито,
Тех, кто любит свободу, пули брать не хотят.
Рано утром проснешься, на поверку построят.
Вызывают "Васильев", и выходишь вперед.
Это Клим Ворошилов и братишка Буденный
Даровали свободу, и их любит народ.
Встретит мама сыночка, зарыдает родная,
Зарыдает родная -- сын вернулся домои.
Это Клим Ворошилов и братишка Буденный
Даровал нам свободу, и их любит народ.
Я пишу тебе своё посланье
Я пишу тебе своё посланье,
В нём тебе хочу я рассказать,
Что любовь моя к тебе остыла, мой друг,
Про неё не стоит вспоминать.
Что любовь моя к тебе остыла, мой друг,
Про неё не стоит вспоминать.
Мне бы твою жизнь,
Как киноплёнку,
Прокрутить на много лет назад,
Чтобы стала чистой ты девчонкой, мой друг,
Чистой-чистой, как весенний сад.
Чтобы стала чистой ты девчонкой, мой друг,
Чистой-чистой, как весенний сад.
Снова эти старые вагоны,
Рельсы убегающий вдаль,
Снова эти грязные перроны, мой друг,
И собак конвойных хриплый лай.
Снова эти грязные перроны, мой друг,
И собак конвойных хриплый лай.
Мурка
Прибыла в Одессу банда из Ростова,
В банде были урки-шулера.
Банда заправляла темными делами,
А за ней следили мусора.
Верх держала баба -- звали ее Мурка,
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки -- все боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.
Вот пошли облавы, начались провалы,
Много наших стало пропадать.
Как узнать скорее, кто же стал шалавой,
Чтобы за измену покарать?
Темнота ночная, спит страна блатная,
А в малине собрался совет:
Это хулиганы, злые уркаганы,
Собирают срочный комитет.
Кто чего услышит, кто чего узнает,
Нам тогда не следует зевать:
Пусть перо подшпилит, дуру пусть наставит,
Дуру пусть наставит, и лежать!
Раз пошли на дело, выпить захотелось,
Мы зашли в шикарный ресторан.
Там она сидела с агентом из МУРа,
На боку висел у ней наган.
Чтоб не шухариться мы решили смыться
И за это Мурке отомстить.
В темном переулке встретилися урки
И решили Мурку пристрелить.
Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая,
Здравствуй, дорогая, и прощай!
Ты зашухарила всю нашу малину,
А теперь маслину получай.
Вот лежишь ты, Мурка, в кожаной тужурке,
В голубые смотришь небеса,
Ты уже не встанешь, шухер не подымешь,
И стучать не будешь никогда.
Чем же тебе, Мурка, плохо было с нами,
Разве не хватало барахла?
Что тебя заставило снюхаться с ментами
И пойти работать в Губчека.
Черный ворон карчет, мое сердце плачет,
Мое сердце плачит и грустит.
В темном переулке, где гуляют урки,
Мурка окровавлена лежит.
Таганка
Цыганка с картами, дорога дальняя,
Дорога дальняя, казенный дом...
Быть может, старая тюрьма Центральная
Меня, несчастного, по новой ждет.
Таганка - все ночи, полные огня.
Таганка - зачем сгубила ты меня?
Таганка - я твой бессменный арестант,
Пропала молодость, талант в стенах твоих.
Прекрасно знаю я и без гадания:
Решетки толстые мне суждены...
Опять по пятницам пойдут свидания
И слезы горькие моей родни.
Таганка - все ночи, полные огня.
Таганка - зачем сгубила ты меня?
Таганка - я твой бессменный арестант,
Пропала молодость, талант в стенах твоих.
Иди, любимая, иди, хорошая,
Иди-ка, деточка, своей тропой.
Пускай останется глубокой тайною,
Что раз весна была для нас с тобой...
Таганка - все ночи, полные огня.
Таганка - зачем сгубила ты меня?
Таганка - я твой бессменный арестант,
Пропала молодость, талант в стенах твоих.
Гоп со смыком