Теодор Качинский
Биография
А. Цветков ("Иконы 'новых левых'"):
Показательной и драматичной является судьба другого авторитета
для многих радикальных экологов -- Теодора Качинского, более
известного по данной ему прессой кличке "Унабомбер". За три года
освоив программу обычной школы и в двадцать лет закончив
Гарвардский Университет, Качинский преподавал математику в
Университете Беркли и подавал в этой области большие надежды,
хотя круг его интересов был много шире. В 70-ых годах, неожиданно
для окружающих, молодой ученый оставляет научное поприще,
покупает себе полуразрушенный дом в Монтане, где живет без
телевизора и канализации: охотится, рыбачит, разводит кроликов. В
течении 18 лет, с 78-ого по 96-ой, неуловимый для ФБР Унабомбер
ведет персональную войну с американской системой: рассылает
оригинальные бомбы в сигарных коробках, воспламеняющиеся письма,
взрывающиеся книги -- тем, кого считает персонально ответственным
за "индустриально-потребительское безумие". У него есть
узнаваемый почерк: деревянные, "экологически чистые", детали в
бомбах и подпись "Фридем Клуб" на их поверхности. В релизах,
поясняющих для журналистов смысл своих взрывов, Унабомбер
утверждает, что "Клуб" -- это конспиративная левацкая группа,
дает детективам множество неявных улик, вплоть до оттиска своих
записок на бумаге, но все они оказываются ложными. Даже детали
для своих "посылок" изобретательный взрывник-одиночка собирает на
свалке и тщательно обрабатывает, чтобы нельзя было определить, в
каком штате и в каком году они были изготовлены. Считая, что
"насилие это прежде всего пиар бедных и зависимых", Унабомбер,
как правило, не ставил себе целью физически устранить своих
жертв. Бомб было около полусотни, но погибли от них только трое:
вице-президент крупной рекламной компании при нефтяном концерне,
главный американский торговец лесом и владелец сети магазинов,
торгующих компьютерами. Ещё около тридцати человек было тяжело
искалечено. Среди них известные генетики, специалисты по
искусственному интеллекту, владельцы авиакомпаний. Когда
Унабомбера упрекают в том, что от его взрывов нередко страдали
всего лишь офисные служащие и среднего звена менеджеры
ненавистных ему учреждений, он отвечает, что они совершили свой
добровольный выбор, когда получили эту работу и несут на себе
часть ответственности, так же, как на войне её несут не только
генералы, но и рядовые солдаты оккупационных армий. Спорный
аргумент, но вся история Унабомбера это скорее драма
интеллектуала, не захотевшего становиться кем-то в
капиталистической пирамиде и ставшего "врагом общества". В начале
90-ых во всех Штатах был расклеен приблизительный фоторобот
Унабомбера, но это ни дало никаких конкретных результатов. За его
поимку назначили награду в миллион долларов. В 95-ом он присылает
в редакции "Нью-Йорк Таймс" и "Вашингтон Пост" свой объемный
манифест с требованием опубликовать его в обмен на "прекращение
войны". Заостряя, он пересказывает многие идеи Андре Горца и
Мюррея Букчина (ищи его в следующем выпуске "Икон"). Газеты идут
на это, но так как публикация не приводит ни к каким общественным
изменениям, Унабомбер продолжает слать бомбы. Миллион за его
поимку получили в итоге родственники Качинского, установившие
слежку за этим не общительным отшельником. В момент задержания
ему было 55. Жизнь была сохранена Унабомберу в обмен на его
признание за собой всех взрывов. В настоящий момент в тюрьме он
занимается теоретической математикой, и, не раскаиваясь,
продолжает отстаивать те же взгляды и защищать те же методы. В
его монтанской хижине новые левые собираются открыть Музей
Унабомбера, но местные власти настаивают, чтобы деньги от
посещения этого музея-квартиры шли в фонд пострадавших от его
взрывов.
Теодор Качинский
Индустриальное общество и его будущее
(Фрагмент)
ВВЕДЕНИЕ
1. Индустриальная Революция и ее последствия были бедствием
для человеческой расы. Увеличилась продолжительность жизни для
тех, кто живет в "продвинутых" странах. Но в целом общество
дестабилизировано, распространены психологические проблемы (а в
странах третьего мира и физические), перед человечеством стоят
серьезные экологические вопросы. Дальнейшее развитие технологии
ухудшит обстановку на земле. Ситуация дойдет о того, что
физические проблемы появятся и у людей в развитых странах.
2. Индустриально-технологическая система может выжить, а может
и сломаться. Если она сохранится, физические страдания людей
можно уменьшить, но для этого придется пройти через длинный и
очень болезненный период регулирования, через период
существенного сокращения численности людей и других живых
организмов. Кроме того, если система выживет, последствия будут
неизбежны: нет никакого пути преобразования или изменения
системы, чтобы предотвратить лишение людей самостоятельности и
вообще всего человеческого.
3. Если система сломается, последствия тоже будут очень
болезненными. Но их можно будет пережить. Поэтому если ломать
систему, то лучше сделать это быстрее.
4. Мы поэтому и защищаем революцию. Эта революция может
происходить с использованием насилия, а может и не использовать
его. Это может быть резкий процесс, а может, и постепенный,
охватывающий всего несколько десятилетий. Мы не можем
предсказывать, какой будет революция. Но есть меры, которые мы
рекомендуем всем силам, ненавидящим индустриальную систему. Эта
революция не будет ПОЛИТИЧЕСКОЙ. Ее цель не в свержении
правительств, но экономических и технологических основ
существующего общества.
5. В этой статье мы обращаем внимание только на некоторые из
отрицательных последствий индустриально-технологической системы.
Некоторые же последствия мы упоминаем только кратко или вообще
игнорируем. Это не значит, что мы расцениваем игнорируемые
последствия как незначительные. Просто по практическим
соображениям мы должны ограничить наше обсуждение областями,
которые получили недостаточное общественное внимание. Например,
мы написали очень немного о деградации окружающей среды или
разрушении дикой природы, даже при том, что мы полагаем, что
экологические проблемы очень важны.
О СОВРЕМЕННЫХ ЛЕВЫХ ВЗГЛЯДАХ
6. Почти каждый согласится, что мы живем в глубоко нервозном
обществе. Одно из наиболее широко распространенных проявлений
сумасшествия нашего мира -- левые взгляды, так что обсуждение
психологии левых взглядов может рассматриваться, как обсуждение
проблем современного общества вообще.
7. Что такое левые взгляды? В течение первой половины 20-го
столетия левые взгляды могли быть фактически приравнены к
социализму. Сегодня левое движение фрагментировано, и не ясно,
кто может называться истинно левым. Когда мы говорим о левых в
этой статье, мы имеем в виду главным образом социалистов,
анархистов, феминисток, геев и активистов защиты прав животных.
Не каждый, кто связан с одним из этих движений -- левый. Нас
интересует не столько сами движения, сколько идеология,
психологический тип. Таким образом, что мы называем "левыми
взглядами", станет яснее в ходе нашего обсуждения левой
психологии.
8. Даже в этом случае, наша концепция левых взглядов будет не
такой ясной, как мы бы хотели. Все, что мы пробуем сделать --
обозначить грубым и приблизительным способом две психологических
тенденции, которые, как нам представляется, есть главная движущая
сила современных левых взглядов. Мы ни в коем случае не
утверждаем, что расскажем здесь ВСЮ правду о левой психологии.
Также наше обсуждение касается, прежде всего, современных левых
взглядов. Мы оставляем открытым вопрос о психологии левых 19-го
и начала 20-го столетия.
9. Две психологических тенденции, которые лежат в основе
современных левых взглядов, мы назовем "чувство подчиненного
положения" и "сверхсоциализация". Чувства подчиненного положения
характерны для современных левых взглядов в целом, в то время как
"сверхсоциализация" характерна только для некоторых из
современных левых; но эти некоторые высоко влиятельны.
ЧУВСТВА ПОДЧИНЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ
10. "Чувства подчиненного положения" это не только чувства
подчиненного положения в самом строгом смысле. Это и низкое
чувство собственного достоинства, чувства бессилия, депрессивных
тенденций, чувство вины, самоненависти и т. д. Мы доказываем, что
современные левые имеют тенденцию иметь такие чувства (возможно,
более или менее подавляемые ими), и что эти чувства являются
решающими в определении направления современных левых взглядов.
11. Когда кто-то ненавидит что-то, о чем говорит, мы уверены,
что он имеет чувства подчиненного положения или низкое чувство
собственного достоинства. Эта тенденция очевидна среди защитников
прав меньшинства. Действительно ли они принадлежат группам
меньшинства, чьи права они защищают? Они сверхчувствительны к тем
словам, которые определяют эти меньшинства. Так черные
чувствительны к слову "негр". Хотя в самом слове нет ничего
уничижительного. Отрицательные трактовки были приложены к этим
терминам непосредственно самими активистами по защите их прав.
Некоторые защитники прав животные дошли до того, что требуют
называть домашних животных "животными компаньонами". Левые
антропологи уходят от разговоров о примитивных народах вообще,
чтобы чем-то эти самые народы не обидеть. Они хотят заменить
слово "примитивные" словом "бесписьменные". Они выглядят почти
параноиками. Мы не хотим убедить всех, что существующие сегодня
примитивные культуры хуже нашей культуры. Мы просто говорим о
гиперчувствительности левых антропологов.
12. Те, кто наиболее чувствительны к "политически
неправильной" терминологии -- это не средний черный обитатель
гетто, не азиатский иммигрант, не униженная женщина или инвалид,
но это меньшинство защитников их прав, многие из которых даже не
принадлежат ни к какой "угнетенной" группе, даже наоборот, вышли
из привилегированных страт общества. Политкорректность
зародилась в среде университетских профессоров, имеющих
постоянную и хорошо оплачиваемую работу, в большинстве своем
гетеросексуалов, белых мужчин из буржуазных семейств.
13. При этом раз левые защищают эти "угнетенные" группы,
значит, они сами чувствуют, что эти группы -- низшие. Они никогда
не признали бы, что испытывают такие чувства (мы не
предполагаем, что женщины, геи и индейцы ЯВЛЯЮТСЯ низшими; мы
только рассказываем о левой психологии).
14. Феминистки отчаянно стремятся доказать, что женщины столь
же сильны, столь же способны, как и мужчины. Ясно, что они
опасаются, что на самом деле женщины не могут быть столь же
сильны и столь же способны, как мужчины.
15. Левые имеют тенденцию ненавидеть что-нибудь, признанное
сильным, хорошим и успешным. Они ненавидят Америку, они
ненавидят Западную цивилизацию, они ненавидят белых мужчин, они
ненавидят рациональность. Но причины их ненависти не
соответствуют поводам ненависти левых. Они ГОВОРЯТ, что они
ненавидят Запад, потому что это воинственное,
империалистическое, женофобское, этноцентрическое общество. Но
ведь те же самые наклонности проявляются в социалистических
странах или в примитивных культурах. Левые находят этому
оправдание или, в лучшем случае, НЕОХОТНО признает, что все эти
вещи существуют. При этом левые с ЭНТУЗИАЗМОМ указывают (и часто
очень преувеличивают) эти ошибки в их проявлениях в Западной
цивилизации. Таким образом, ясно, что эти ошибки -- не реальный
повод ненависти левых к Америке и Западу. Они ненавидят Америку
и Запад, потому Америка и Запад сильны и успешны.
16. Слова типа "уверенность в себе", "самоуверенность",
"инициатива", "предприимчивость", "оптимизм" не играют роли в
левом словаре. Левый антииндивидуалистический коллективист хочет,
чтобы общество решало проблемы всех и заботилось обо всех. Это
человек, не способный решить свои собственные проблемы и
удовлетворить свои собственные потребности. Левому противна
концепция соперничества, потому что глубоко внутри он --
проигравший.
17. Искусство формирует привлекательность современных левых
взглядов, так как искусство вообще имеет тенденцию
сосредотачиваться на поражении и отчаянии.
18. Современные левые философы имеют тенденцию отрицать науку
и объективную действительность и настаивать, что все является
"культурно относительным". Конечно, можно задавать серьезный
вопрос об основах научного знания и о том, может ли объективная
реальность вообще быть определена. Но очевидно, что современные
левые философы не просто хладнокровные логики, систематически
анализирующие основы знания. Они глубоко эмоциональны в своих
нападках на объективную реальность. Отрицать объективную
реальность -- их собственная психологическая потребность. С
одной стороны, это -- способ для выхода их враждебности к миру
вообще. Более важно то, что левая наука ненависти и
рациональность существует потому, что левые глубоко убеждены в
том, что какая-то одна наука или вера является превосходящей и
единственно верной. А другие убеждения есть ложные и низшие.
Чувства левого подчиненного положения настолько глубоки, что
левый не может допустить, что на свете есть низшее и высшее.
Именно это лежит в основе того, что многие левые не согласны с
концепцией умственных болезней и ПОКАЗАТЕЛЯ ИНТЕЛЛЕКТА вообще.
Левые настроены против генетических объяснений человеческих
способностей или поведения. Потому что такие объяснения некоторых
людей выставляют низшими или высшими. Левые предпочитают в
неспособностях или недостатках индивидуума обвинять общество.
Таким образом, если человек "низший", это -- не его ошибка, но
ошибка общества, не воспитавшего должным образом этого человека.
19. Левый -- все же не тот тип человека, чье чувство
подчиненного положения превращает его в хвастуна и хулигана.
Левые полностью не потеряли веру в себя. Такие люди имеют дефицит
власти, но они все еще не потеряли надежды стать сильными и
уверенными в себе. Однако чувства подчиненного положения левых
настолько закоренелы, что такой человек не может представить
себя, как самостоятельного и ценного именно своей
индивидуальностью. Отсюда и коллективизм левых. Левый может
чувствовать себя сильным только как член большой организации или
массового движения, с которым он себя идентифицирует.
20. Заметьте мазохистскую тенденцию левой тактики. Ложась
перед транспортными средствами, левые преднамеренно провоцируют
полицию или расистов. Эта тактика часто бывает эффективной. Но
многие левые используют ее не как лучшее из имеющихся средств, но
просто потому, что они ПРЕДПОЧИТАЮТ мазохистскую тактику.
Самоненависть -- левая черта.
21. Левые могут утверждать, что их активность вызвана
состраданием или моральными принципами. Но это не главная
причина левой активности. Враждебность -- слишком явный
компо-нент левого поведения. Кроме того, многие из действий левых
рационально не рассчитаны на то, чтобы быть полезны людям,
которых левые и защищают. Например, в отношении черных. Очевидно,
что было бы выгоднее пользоваться дипломатическими подходами для
решения проблем национальных меньшинств, чтобы добиться какого-то
результата. Но дипломатия не удовлетворила бы эмоциональные
потребности левых. Помощь черным людям -- не есть ре-альная цель
левых. Расовые проблемы служат лишь оправданием того, что левые
выражают свою враждебность обществу. При этом левые фактически
вредят черным, потому что враждебное отношение активистов к
белому большинству наверняка усиливает расовую проблему.
22. Если бы наше общество не имело никаких социальных проблем
вообще, левые ИЗОБРЕЛИ бы такие проблемы, чтобы обеспечивать
(предусматривать) себя оправданием за поднимающий шум.
23. Мы подчеркиваем, что все вышесказанное не претендует на
точную характеристику каждо-го, кто мог бы считаться левым. Все
это -- грубое описание общей тенденции левых взглядов.
И т. д. (см. полный текст на patriotic-front.narod.ru)