Пробираясь пыльными дорогами Родины по всяким личным делам, не заслуживающим чужого внимания, я однажды оказался, наконец, в Ракове. Раков -- это... эээ... такой объект в 36 км к западу от Минска по шоссе на Вильнюс. Что он собой представляет по табели "насе- лённых пунктов", сказать трудно. Для города там очень мало всего, для деревни -- очень много. Возможно, это категория с громоздким названием "посёлок городского типа", потому что всё-таки имеются в нём автостанция, рынок, супермаркет, отделение "Беларусбанка" и даже как минимум один банкомат. Но застройка главной улицы Ракова (Советской, конечно же) -- характерная деревенская, милая сердцам белорусского сельского простонародья. Я так себе думаю: если бы Раков был деревней, то назывался бы Раковкой. На въездной шильде Раков фигурирует как "агрогородок". Слово -- географический неологизм местного застоявшегося "режима". Прикла- дывать к довольно историчному непонятно чему такую дурацкую эти- кетку я отказываюсь. Но просто "городок" (русскоязычный эквива- лент литвинского "мясцечка") я бы принял. Речка, дававшая раков для Ракова, называется Ислочью. Поскольку не очень далеко оттуда имеется ещё и река Свислочь, возникает вопрос: а что же значило древнелитвинское слово "cв"?! Чтобы в Ислочи было больше раков, на ней в черте Ракова устрои- ли кое-какую запруду со шлюзами. Назвать Раков очаровательным -- значит несколько покривить ду- шой. Речка его могла быть и пошире, а холмы -- повыше. Раковские храмы -- совсем уж сдержанные в части декорума. Современная жилая застройка -- кто во что горазд в меру скудных материальных воз- можностей и ещё более скудных эстетических представлений. Хорошее в Ракове: людей мало, до леса близко, природные пейза- жики симпатичные. Ещё там супермаркет отличный. Раков -- феномен типично белорусский: его богатая история оста- лась где-то под поверхностью земли, в "культурном слое", а на по- верхности всё больше признаки далеко зашедшего вырождения. Где в Ракове было что, без археологии не разобраться. На виду остались только два храма, три кладбища, сарай с полуколоннами ("ледовня") и несколько каменных остовов. Не думаю, что у меня одного напрашивается в рифму к слову "Раков" нехорошее слово, получающееся от добавления буквы "С" в самое начало. Правда, ради справедливости следует сказать, что Раков достоин такого обхождения не более многих других населённых пунктов Белоруссии. НУ НЕ ТАК НАДО БЫЛО СТРОИТЬ. НЕ ТАК. * * * Первое упоминание Ракова относится к XV веку. С 1579 г. у Ракова статус местечка (miasteczko). В 1686 году в Ракове появился доминиканский католический монас- тырь, в 1702 году -- униатский базилианский. К концу XIX века население местечка Раков составляло 3,6 тыс. человек (в 2010 году -- только 2100), и около 60% из них приходи- лось, разумеется, на евреев (таков уж он был, этот Северо-Запад- ный край!). В межвоенье Раков принадлежал Польше. В 1930-е он был "столи- цей" белорусских контрабандистов. Итак, даже столица, пусть и своеобразная. В 1939 г. аннексировавшие эти места большевики разжаловали Раков до деревни. Потом он подрос до "посёлка городского типа". * * * Достопримечательности Ракова: - городище; якобы существовал поверх него ещё и замок (наверное, деревянный, аккуратно разобранный потом на дрова); - православная Спасо-Преображенская церковь, построенная в 1793 году как доминиканский костел; брама при церкви -- постройки 1886 года (согласно шильде -- в честь ликвидации крепостного права: то ли так отощали от панской эксплуатации, что собирали средства целых 25 лет, то ли 25 лет колебались в оценке собы- тия); - костёл Богоматери Руженцовой (1904-1906) с довольно небрежной кирпичной кладкой ("Руженцова" -- это не фамилия, а ...); - ледовня с классическим порталом недалеко от костёла Богоматери Руженцовой; - руины почтовой станции рядом с костёлом Богоматери Руженцовой; - католическое кладбище; на нём самое титулованное захоронение принадлежит княгиням Друцким-Любецким -- наверное, сильно обедневшим; - часовня святой Анны с брамой-колокольней на католическом кладбище (1862), само кладбище; - униатская брама на православном кладбище (XIX век), которая ведёт на униатское кладбище (вернее, на его остатки); - еврейское кладбище (дейстововало с 1642 года); оно слегка приведено в порядок на средства нескольких заграничных евреев, о чём свидетельствует шильда при входе. До 1941 г. в Ракове имелись четыре синагоги. Сегодня уже ни одной. Раков, я думаю, теперь практически judenfrei: надо быть совсем уж задрипанным евреем, чтобы торчать в этом непонятно чём, когда Минск всего в 25 минутах езды автобусом, а в 100 км к северо-западу так и вовсе начинается Большой Свободный Мир. Кстати, есть еврейская фамилия "Раковер". Еврей из Ракова, зна- чит. Самый знаменитый носитель этой фамилии -- Хаим Раковер (в миру Христиан Раковский), председатель Совета народных комиссаров Украинской ССР. Раков расположен недалеко от Воложина, а в Воложине существова- ла знаменитая в своё время в еврейском мире ешива (религиозная школа), и в Воложине жил и по-своему работал её основатель, уче- ник "виленского гаона" Элияху бен Шломо Залмана (1720-1797), чрезвычайно авторитетный раввин Хаим Воложинский ("Воложинер", 1749-1821). И Раков наверняка был в зоне духовного влияния великого Хаима. Но всё ушло... * * * В 1941-1942 гг. в Ракове существовало еврейское гетто со всеми вытекающими из этого ужасными последствиями. В издевательствах над евреями отличились представители нескольких типичных для Ракова славянских фамилий (типичность их видна по надгорбиям на католическом кладбище). Что ни говори, а в то время толерантные "мiрныя людзi" немножко изменяли себе, будучи не в силах сдержи- ваться перед возможностями, открывшимися в период немецкой окку- пации. Да, а когда не получается грабить и убивать безнаказанно, тогда, конечно, почти все мы выглядим более-менее безобидными. * * * Раковское православное кладбище. Его можно назвать молодёжным: там лежит много совсем уж рано ушедших людей. Ушедших в годы "независимости". Это ведь даже не естественный отбор: это -- ВЫМИРАНИЕ. Белорусы определённо не выдерживают испытания диктатурой и "прогрессом". Печальная белорусская непосредственность -- семейные надгробия "с запасом": оставлено место для второго портретика и второго имени. Я бы ещё надгробия с оставленным местом для имени и порт- ретика ПЕРВОГО захороняемого порекомендовал: между первым и вто- рым покойниками разницы же в принципе никакой. Обустрой себе могилу, как сможешь, а потом живи, сколько получится. * * * Униатское кладбище примыкает к православному и располагается на небольшой возвышенности, в настоящее время покрытой непроходимыми белорусскими джунглями, против которых тропические -- мало что. Короче, всё там быльём поросло. Сначала я посчитал это кладбище старой частью православного, но меня поправила Ольга Семашко: "'Старая часть православного кладбища' - насамрэч не частка, а асобныя ўнiяцкiя могiлкi 19 ст., якi мясцовы поп зьбiраўся знесьцi ў 2005 для таго, каб пашырыць правслаўныя новыя. Тады менская моладзь спынiла бульдозер. На месца прыехаў злы начальнiк аддзела культуры i той самы поп. Былi сабраны подпiсы ў мясцовых жыхароў, i могiлкi былi ўнесены ў сьпiс Гiсторыка-культурнае спадчыны Рэспублiкi Беларусь." Получается, в этих местах в XIX веке даже толком не было право- славия, а было униатство. А радикальная попытка ставленников Московской Патриархии уничтожить бульдозером исторические следы конкурентов встретила решительное сопротивление в лучшей части белорусского народа. Вообще говоря, за действия типа бульдозером по историческому кладбищу я бы переводил людишек в разряд чудовищ с последующей изоляцией их в зоопарках и других заведениях с решётками, но вот проблема: в современной Белоруссии подобных чудовищ ужасающе много, особенно среди чиновничества, поэтому может быть, нормальными являются уже такие, как они, а не такие, как я. * * * Раковское католическое кладбище. Самое большое и самое историч- ное в Ракове. Надгробия в основном польскоязычные. Причём польс- коязычными являются не только дореволюционные и межвоенные, но даже послевоенные "доперестроечные". Умирая, люди показывали свои истинные лица: польские или полонизированные. Может, это было просто давление традиции, а может, и польско-католическое Сопро- тивление. Не намного мощнее, чем кукиш в кармане, но всё-таки позиция, пусть и обозначенная тихо. Всего в 36 км на запад от Минска. Это к вопросу о том, где в западной стороне заканчивается "русская цивилизация" (и охмурённость величием России). Вот при- близительно на меридиане Ракова она и заканчивается. Дальше -- Европа. * * * Раковское еврейское кладбище. Наименее "зрелищное" из трёх ра- ковских. Такое впечатление, что надгробия с него были в основном растащены. Может быть, на хозяйственные нужды (верю, что хотя бы не на перебивку надписей). * * * Колорит ушёл из Ракова вместе с раковерами, вот и думай теперь: это простое совпадение или обидная закономерность? Разумеется, если евреи сначала понавтискивались в белорусскую интеллигенцию, а потом вдруг съехали в США, Израиль, Германию, то какие-то интеллектуальные потери белорусское общество понесло. Но я не думаю, что эти потери были большими: съехали ведь не одни лишь толковые люди, но также всякие путанники и имитаторы, како- вых среди интеллигенции много. Но даже небольшие потери причиняют ущерб. А ведь помимо отъезда евреев, было в постсоветские годы и другое: опошление телевидения, интернет в каждый дом, массовая алкоголизация, несгибучий благодетель на самом верху и т. п. Де- сяток ущербов от десятка мелочей, и вот уже дивишься, что страна какая-то слабенькая в интеллектуальном отношении. * * * О раковских храмах. Они довольно спартанские: архитектурно вя- лые, с минимумом декорума. Кладка жёлтокирпичного костёла доволно небрежная (западноевропейские "современники" выглядят более акку- ратными). Если честно, то в Белоруссии даже деревенские церкви и костёлы бывают поинтереснее, а тут ведь целое МЕСТЕЧКО! Но, разу- меется, в большинстве "населённых пунктов" Белоруссии ситуация с храмами ещё хуже, чем в Ракове. * * * Два белорусских интеллигента из тех, что неплохо уживаются с нынешней властью, создали себе в Ракове по музею. Итого музеев в Ракове как минимум два: - музей-галерея художника-реставратора Янушкевича с сыновьями (способных архитекторов среди них, к сожалению, не оказалось); - музей дружбы местных народов литературоведа Рогойши. Окультуривание Ракова я бы всё-таки начинал с создания не музеев, а тортуаров, а то в некоторых раковских местах из-за неопределённости с границей "проезжей части" совсем уж страшно ходить по улицам. * * * Надо бы в Ракове ещё один музей: истории техники. Экспонаты для него пока что валяются под открытым небом, и это не есть хорошо. * * * Также можно в Ракове зоосад сделать. Помимо домашней живности (собак, кошек, кур, гусей, коз, лошадей), в пределах и вблизи Ракова в настоящее время наблюдаются: дикие утки, лебеди, цапли, аисты, ящерицы, мальки в реке, всякие насекомые. В одном месте на входе в лес даже висит дощечка с надписью "Осторожно клещи", но клещей я не видел. Надо бы ондатр в речку, но только на охраняе- мый участок, иначе местное недопотребляющее быдло передушит всех на шапки. * * * Некоторые интернет-авторы утверждают, что именно в Ракове Михаил Клеофас Огинский (на самом деле Огиньский, 1765-1833) написал свой могучий полонез "Прощание с Родиной", от которого у меня всякий раз почти сдают нервы. Точное место написания, правда, не указывается, потому как, наверное, там уже стоит чей-то сарай или нужник. * * * Со всяких сайтов. http://www.globe.by: "Феликс Янушкевич - хозяин галереи, известный белорусский художник и реставратор - является президентом Белорусской Академии изобразительных искусств. Ему с братом Валерьяном удалось по крупицам собрать коллекцию керамики местных мастеров - самую большую керамическую коллекцию в Европе." http://www.poiskturov.by ("Белорусское местечко - уже не село, но еще не город"): "Первое упоминание о Ракове в письменном источнике относятся к 1465 году, когда король Казимир Ягеллончик подарил его одному из Кежгайлов. Затем им владели Сангушки, Огинские и другие магнаты. В 1686 году здесь облюбовали себе место доминиканцы, с 1702 года - орден базилианов. В 1793 году здесь была построена униатская церковь, которая в переделанном виде сохранилась до наших дней (сейчас это Свято-Преображенский собор). О древности Ракова свидетельствуют стоянка эпохи неолита, городище со следами жертвенного алтаря и большой курган. Раньше тут было раковское графство. Его последним хозяином был композитор Михаил Огиньский. Здесь он написал свой полонез "Прощание с родиной". Город, село, деревня - это топографическое обозначение населенного пункта, и только. А когда говорят - местечко, сразу представляется что-то уютное, камерное, патриархальное, где вкусно пахнет хлебом и кудрявятся над крышами дымки. Это не населенный пункт - это уклад жизни, определенный менталитет, это ностальгия по временам, которые никогда не вернутся. В далекой древности город назывался - "место", а небольшой городок - "местечко". Существует классификация: были местечки частновладельческие, церковновладельческие и "госпадарские" или княжеские. В 1938 году Президиум Верховного Совета БССР упразднил это название, а местечки стали называться просто и утилитарно - поселки городского типа. А Раков и вовсе "понизили" до деревни. Историческая ирония этого события заключается в том, что Раков, известный как поселение с XV века (некоторые исследователи считают, что поселение существовало здесь лет за 100 до письменного упоминания), через полтора столетия стал настоящим городом, а затем и вовсе центром, столицей графства магнатов Огинских. И вдруг - "статус" деревни! Расцвет Ракова был 70 лет назад. Как столицы польской, да и вообще европейской контрабанды. Новая жизнь у зажиточного Ракова началась по Рижскому мирному договору 1921 года. Раков стал приграничным польским местечком. На фотографиях вместо нынешнего сельсовета - двухэтажный торговый центр. Огромный, из красного кирпича. Старики вспоминают, какого труда стоило на послевоенных субботниках его разобрать. В Ракове жила пани Федоровичева. В письме 1914 г к ней обраща- ются "ясновельможная пани". Такое обращение - только к князьям. А пани Федоровичева сего почтения удостоилась за свою коптильню. На нее работал целый раковский рынок. И своими колбасами и копченостями она держала Берлин, Дрезден, Варшаву. До 1939 года самая уважаемая краковская колбаса была из Ракова!" (Раков, Краков... надо было уже тогда колбасу как "раковскую" продавать. А то -- можно сказать, поддельная "краковская". "Старые виды Ракова пугают - так все непостижимо изменилось. Здесь же дома стояли, как старые прусские особняки, что еще сохранились в Калининграде. Здоровущие, с выносными балками. Центральная улица набита лавчонками и ресторанами, словно перезрелый гороховый стручок." Ну, и куда всё подевалось?! Ныне в Ракове, по-видимому, нет НИ ОДНОГО каменного жилого здания старой (хотя бы до 1939 г.) постройки. Может быть, всё это межвоенное великолепие было в основном деревянным -- как на Диком Западе? Или же Раков слишком героически обороняли в 1941-м или 1944-м? Ещё объяснение: после- военные раковцы разобрали по кирпичу (и по камню) все дома, оста- вшиеся от довоенных раковеров, в поисках золота и брильянтов. "В 20 - 30-х годах минувшего столетия Раков гремит фокстротами. Свои оркестры играют едва ли не в каждом ресторанчике. А таких здесь ни много ни мало почти сотня. И работали они день и ночь. Клиентов всегда хватало. Как и покупателей у 134 магазинов. Даже публичные дома были. Золото ведь через границу ходило в ту пору едва ли не возами. И часть его оседала. А когда оно оседает, оно ж на карман давит... Уже позже, после войны, раковляне часто клады находили. Здесь каждый что-либо прятал." "Местечко было широко известно еще по знаменитым ярмаркам - две конских и большой базар по понедельникам. "Привилеи" на них выдал еще король Август III - по этим "патентам" они и работали до самой войны. Сейчас Раков - деревня. О былом величии можно судить по архитектурным памятникам: - костел Матери Божьей Ружанцовой и Святого Доминика(1904). Костел является архитектурной и смысловой доминантой Ракова, определяет силуэт и структуру этого местечка. Здание построено из желтого кирпича в стиле неоготики. Несмотря на полное соответствие этому архитектурному стилю - и контрфорсы, которые окружают костел, и окно "роза", и стрельчатые окна, и основной портал - он производит гораздо более основательное впечатление, чем требуют законы жанра. Пожалуй, архитекторы и строители учли особенности местной жизни, основательность всего уклада, характеры местечковых жителей, вот и получилась этакая сугубо раковская готика. В костельную ограду вмурован камень с таинственными знаками. Одни утверждают, что это рунические письмена, другие - что это обыкновенная мистификация. Камень находится в южной части ограды, около деревянного здания конца XVIII века. - Спасо-Преображенская церковь (бывший доминиканский костел, хотя об конфессиальной принадлежности его до сих пор ведутся споры).Брама-звонница перед Спасо-Преображенской церковью поставлена в конце XIX века в честь отмены крепостного права в 1861 году. - Перед въездом в Раков, рядом с криничкой, находится небольшая капличка Матери Божьей. Раков - одно из шести мест в Беларуси, которое посетила Святая Дева Мария. В подтверждение тому есть история о чудесном прозрении слепого старика почти двести лет назад. Тому было дано услышать во сне голос Святой Девы, который приказал ему идти на восток, остановиться возле большого дерева и перекопать немного земли. Повиновался он. И забил в том месте - на окраине Ракова - родник. Омыл старец свое лицо - и прозрел. И первое, что он увидел, была икона Пресвятой Богородицы, от облика которой исходил небесный свет. На том месте установили деревянную часовню. И каждый месяц, начиная с Пасхи до середины сентября, туда шли крестным ходом. В 50-60-е гг. под "мудрым руководством" партии в Раковском приходе уничтожили 6 церквей. Тогда же исчезла чудотворная икона Пресвятой Богородицы. Местные вандалы уже в конце 80-х сожгли деревянную часовню, а прихожане на святой кринице построили новую, каменную. И повесили табличку с цитатой из Послания св. апостола Павла к галатам: "З Бога не насмяешся" Гал. 6.7". Сделанный химический анализ открыл тайну святой водицы: в ней оказалось невероятное количество ионов серебра. - в низине у реки на въезде в поселок протестанты построили молитвенный дом. Верующие ХЕВ (церковь христиан веры евангельской официально существует в Беларуси с 1992 г., раньше назывались "пятидесятники") через газету "РакаЎскi шлях" называют своими предшественниками Франциска Скорину как вольнодумца, автора неканонизированного перевода Библии, а также Сымона Будного и Василя Тяпинского, которые в ХVI в. эту Библию издавали - часовня на польском кладбище - памятник архитектуры ХVIII века. - На месте бывшей синагоги, сожженной в 1942 г. фашистами вместе с людьми - 950 человек, - установлен памятный знак - дерево с обрубленными стволом и сучьями." "В Ракове, насчитывающем 2,5 тысячи жителей, работают... три музея: краеведческий в школе, полиэтнической культуры в доме известного белорусского литературоведа зав. кафедрой Минского педагогического университета (он же - редактор-издатель газеты "Ракаўскi шлях") В. Рагойши и художественный, принадлежащий семье Янушкевичей - отцу и пятерым его сыновьям, отмеченным недюжинными творческими способностями. Экспозиция музея полиэтнической культуры Раковщины, который основал доктор филологических наук, профессор БГУ Вячеслав Рагойша и в собственном доме, является уникальной. "полиэтническая" - потому,что местечки всегда были феноменом в смысле добрососедства различных наций, вероисповеданий и языков. Как правило, благополучно уживались рядом евреи, поляки и белорусы. Русские тоже, но в гораздо меньшем количестве. К примеру, в Ракове русскую речь впервые услышали после войны, когда в местечке стали оседать беженцы. Вячеслав Рагойша вспоминает, как он был удивлен, услышав в детстве слово "папа". Папой они называли не отца, а хлеб. Такой симбиоз и привел к образованию уникальной, неповторимой местечковой культуры. Музей небольшой - занимает одну комнату. Основной упор в построении экспозиции сделан на вклад Ракова и Раковщины в художественную литературу и филологическую науку, театральное и киноискусство. И вклад этот действительно выдающийся. Например, один из уголков посвящен неординарным шляхтичам, владельцам Ракова с 1804 года - Марьяну и Казимиру Здзеховским. Особенно интересной личностью был Марьян - филолог, критик, публицист, профессор Краковского и Виленского университетов, член Академии наук в Кракове, основатель польского славяноведения. Перед самым рождением белорусского песняра Янки Купалы в Ракове жили его родители. Имена, так или иначе связанных с Раковом, - Винцент Дунин-Марцинкевич, Александр Бестужев-Марлинский, Сергей Песецкий, Элиза Ожешко, композитор Михал Грушвицкий и многие другие. Да и сам Вячеслав Рагойша внес определенную лепту - он автор множества монографий и книг, в том числе и книги о Раковщине. По инициативе основателя этого удивительного музея, на Раковщине раз в два года проходят литературные чтения." Любитель Ракова Сергей Песецкий -- выдающийся белорусский авантюрист и польский писатель. Биография -- в интернете. * * * Поляки о своём маленьком Ракове не забывают. Из польской Википедии (pl.wikipedia.org): "W Rakowie urodzili sie: - Waldemar Bohdanowicz - polski geograf, polityk, byly prezydent Lodzi i wojewoda lodzki, senator II kadencji, dziennikarz i dzialacz organizacji katolickich, - Kazimierz Zdziechowski - polski ziemianin, prozaik, publicysta, krytyk literacki i nowelista, - Marian Zdziechowski - polski historyk idei i literatury, filolog, filozof, krytyk literacki i publicysta, rektor Uniwersytetu Stefana Batorego w Wilnie." "Warto takze wspomniec, ze Rakow byl miejscem akcji ksiazek polskiego pisarza Sergiusza Piaseckiego pt.: 'Kochanek Wielkiej Niedzwiedzicy', 'Piaty etap' i 'Bogom nocy rowni'." Перевод конца: "Следует также вспомнить, что Раков был местом действия в книжках польского писателя Сергея Песецкого: 'Любовник Большой Медведицы', 'Пятый этап', 'Богам ночи равные'".
Брама (ворота) униатского кладбища. Можно обратить внимание на не характерные для православия кресты на стене. А под крестом, что на крыше, ещё и полумесяц.
Брама-колокольня и часовня католического кладбища.
Захоронение княгинь Марии (1861-1946) и Кристины (1900-1921) Друцких-Любецких на католическом кладбище в Ракове. Назвать этот портик склепом я не берусь.
Иудейские древности Ракова. Надгробия еврейского кладбища. Большая часть кладбища -- в ещё более "стёртом" состоянии, чем эти надгробия. На каменной ограде кладбища -- дата: 1921.
Спасо-Преображенская церковь с воротами-колокольней.
Спасо-Преображенская церковь внутри. Молодёжная группка слева вокруг священника в жёлтом -- наверное, москальские активисты, сговаривающиеся об охмуряльной поддержке аншлюса Белоруссии к России.
"ET IN ARCADIA EGO SUM" ("И вот я в Аркадии"). Костёл Богоматери Руженцовой, что в Крак... в Ракове.
Внутренность костёла Богоматери Руженцовой в Ракове. На декоруме сэкономили, минималисты. Лучше бы просто стали меньше пить.
Стенгазета в раковском костёле. Католическая церковь тянет свои нехорошие руки к интеллектуально неразвитой или шибко хитрой белорусской молодёжи.
Римское приветствие перед раковским костёлом. Такого в Ракове не видели с 1944 года. Иоанн Павел II, наверное.
Раковская ледовня (ледник). Сарай в классическом стиле.
Белорусский народный минимализм по-раковски. Чтоб было меньше нагрузки на природную среду.
Подсмотренный через забор эксперимент какого-то раковского биолога. Кошка в одной клетке с собакой. Неужели попытка скрещивания?! Вот, есть же пытливые люди в белорусских селеньях! Если собакот получится, он сможет забираться на деревья и оттуда с лаем бросаться на прохожих. А может, будет просто пугать их из-за забора злобным мявканием.
Скромное обаяние раковской буржуазии. Или раковского чиновничества. Худо-бедно современная сельская архитектура. Совсем чуть-чуть не дожато до приличного уровня.
Собираются экспонаты для раковского музея техники.
Раковский музей техники должен быть здесь.
В Ракове кое-что даже лучше, чем в Венеции: в Венеции ведь почти нет зелени.
Пейзажик на реке Ислочи в черте Ракова. Там таких безлюдных и безмусорных видов много.
Остатки висячего моста через Ислочь в Ракове. Если судить по маркировке на одной из таких опор, год строительства моста -- 1925-й.
Три раковские достопримечательности в одном кадре. Слева направо: Спасо-Преображенская церковь, костёл Богоматери Руженцовой, городище.
Раковская живность. Инстинкт подталкивает животину ввысь (предки ведь по горам лазали). Наверное, Ракову нужен ещё и зоопарк.
А вот тут истинному литвину можно и прослезиться -- от прилива национального чувства. Этот Раков местами таки "достаёт".
Раковский конгломерат (справа от автострады, обходящей Раков с севера, если ехать с востока на запад). Памятник природы республиканского значения. Мало его в Белоруссии, песчаника этого.
Раковское святилище Богородицы: источник святой воды. Вода вытекает из трубы перед каплицей. В трубу она попадает из ручейка позади каплицы. Начало ручейка -- где-то в священной роще на заднем плане. Расположено всё это в 5 минутах ходьбы на восток от Ракова.
Путешествовать общественым транспортом по белорусской глубинке довольно неудобно: попутчики по большей части плебеистые, мараз- матистые, бздючие, злоупотребляющие табаком и алкоголем -- и вдобавок зачастую числом поболее, чем сидений в транспортных средствах. Расписание маршрутов лаконичное, опоздания нередки. Если куда-то всё-таки приедешь, то своевременный отъезд обратно может не получиться. Вдобавок водители имеют обыкновение не выдавать билетов в обмен на деньги, а ведь если на твоём помятом в аварии теле не найдут билета, страховку за тебя вряд ли выпла- тят, потому что ты будешь считаться нахально просочившимся "зайцем". * * * Неприятная особенность большинства мелких поселений (не только белорусских), располагающихся на дорогах средней степени популяр- ности, состоит в том, что главная улица там совпадает с автотрас- сой. Это гарантирует шум, вонь, зачастую пыль и риск попасть под колёса. В белорусской провинции вдобавок многие дома настолько жмутся к проезжей части, что от неё их отделяют в лучшем случае метра два (помещать строения в глубине двора почему-то не прихо- дило в головы). Всё это, конечно же, пережиток эпохи телег, но телеги ведь тоже гремели и пылили, а лошади оставляли свои вонючие "подарки".Резюме.
Ничего существенного в Ракове нет, а выбрасывать жалко. По белорусским меркам он всё-таки не лишь бы что. Если выбирать уго- лок, в котором можно посмотреть (перенять, продолжить) типичную жизнь по-белорусски, то Раков -- кандидат из самых надёжных. Историческая святость Ракова -- как у поля великой битвы: почти пустое место, а волнует. Иностранных гостей нераковского происхождения возить в Раков пока не стоит, а вот национально-озабоченным минчанам литвинской, польской или еврейской крови один раз туда съездить можно. Когда наладятся фаст-фуд, тротуары, прогулочные трассы по окрестностям, туда можно будет ездить и чаще. А место назвать, скажем, "природ- но-историко-этнографическим заповедником 'Раков'". Но нынешние куряще-пьюще-орущие массы пусть лучше от посещений его воздержат- ся, а то ведь загадят. В ландшафтном отношении Раков -- место с возможностями. У него даже имеется потенциал частичной венецизации: есть речка, есть ручей, есть даже большой остров в черте города. Надо бы где-то чуть-чуть подпрудить потоки, где-то небольшую набережную доба- вить, где-то террасу на сваях соорудить. В принципе можно застро- ить Раков архитектурными микрошедевриками для лучших представите- лей белорусской интеллигенции (я укажу) и вообще превратить его в одно из самых замечательных мест на Земле. Но для начала требует- ся сплавить подальше (а куда?!) местное спившееся быдло с загажи- вательскими наклонностями, а также почистить столичные "верхи" от людей, которые это быдло вольно или невольно плодят и спаивают. Как ни крути, а Карфаген должен быть разрушен. Лучше пожертво- вать "Карфагеном", чем потерять страну. Я намекаю на то, что один совсем уж примелькавшийся гражданин должен, наконец, уйти со сво- ей должности, пока в Белоруссии ещё держится хоть что-то старое и здравое и можно говорить о национальном строительстве. Потому что раковские алкоголики -- достаточное доказательство того, что в настоящее время мы движемся отнюдь не туда, куда надо.