В Петербурге в нежаркий и неветреный, но солнечный летний день (а такие дни там случаются, хоть и редковато), разумеется хорошо. Но в такие дни бывает хорошо (да что там -- замечательно) даже в Заполярье -- если сеточкой защищаться от гнуса. Петербург как столица подходящ для всяких народов Севера вели- кой империи: был бы удобный транспорт, они бы туда съезжались за- одно и погреться -- не опасаясь тепловых ударов. А для народов Юга той же империи подошёл бы, к примеру, Азов (там и река есть большая: называется Дон). Позже -- Одесса, Симферополь, Сочи и Новороссийск: тоже рискованная близость завоёванных инородческих территорий и границ со всякими недружественными странами, но хотя бы море тёплое, а местами ещё и горы. Единственный ландшафтный ресурс, который в Петербурге с избыт- ком, -- это вода. Думаю, царь Пётр, определяясь с выбором места, находился под сильным впечатлением от Амстердама. Эх, зря он всё- таки прежде в какой-нибудь Шираз инкогнито не съездил. А ещё лучше -- в Стамбул. * * * Прототип Петербурга -- Амстердам -- по части величия не годится Петербургу в подмётки, хотя он старше Петербурга лет на 400 и хо- тя Голландия тоже была империей в течение нескольких столетий -- и империей немалой (правда, колониальной). Причина такого разрыва -- скорее всего, в скромности голландцев, в их тяготении к "малым формам". Голландцы жили без российского размаха, а копили в основ- ном, надо думать, не здания и укрепления, а дамбы, каналы и отво- ёванные у моря земли, плюс золото и драгоценности.ЧахлиВесе- лились над заполненными сундуками. Как будто (а может, и в самом деле) опасались, что страну вот-вот зальёт Мировой океан. * * * "Счастья баловень безродный" некто Путин В. В. хватанул часть питерской имперской благодатии выдаёт её за собственную. * * * Мой первый визит в Петербург был в ноябре19181988 года. Целую неделю я ночевал в попавшем под капитальный ремонт доме возле Николаевского вокзала. Батареи в этом доме были горячими (пресло- вутая советская расточительность), и я вполне выживал в спальном мешке, расстилаемом поверх снятой с петель двери. Днём в доме активничали рабочие, а на ночь в него забирался через заветную дырку я. Карты и путеводители в те времена были такими же дефи- цитными, как и гостиницы, и я прочёсывал город, как Аллах на душу положит, и застревал надолго в каждом прекрасном его музее... * * * В "перестроечное" время молодые аборигены тогдашнего Ленинграда называли свой город не Леником каким-нибудь, а просто Питером. Не исключаю, что это была непрерывная традиция, тлевшая по углам с досоветского времени. В 1990 году "Питер" звучал бодряще: было предчувствие долгожданной очередной революции. * * * В 2004 году петербургское метро чувствительно ударило по моим изнеженным минским нервам настырной рекламой -- звуковой и визу- альной. В Минске такого разгула в то время ещё не было. * * * Туристы (кроме меня) -- напасть петербургских замечательных мест. А когда мало туристов, тогда и хорошей погоды нету. Но даже в плохую погоду местами не протолкнёшься: припоминаю длиннющую уличную очередь в Кунсткамеру в конце 1980-х... Могу представить себе, что творится теперь, когда ко всем прежним любопытствующим и отмечающимся прибавились немерянные китайцы... Кстати, до 1917 года в Петербурге имелась крупная китайская община: одних только китайских чернорабочих в ней насчитывалось около 5 000. Потом злобный тиран Сталин поотправлял их обратно -- строить китайский социализм. После 1991 года они в Петербурге, разумеется, завелись снова. * * * Для Петра I строительство Санкт-Петербурга было отречением от старого мира. За строительством СПБ последовала -- с неимоверным напряжением и скрипом -- частичная петербургизация всей России: были заданы 1) архитектурно-планировочный образец, 2) культурный уровень. * * * Имперский код Санкт-Петербурга. Архитектурно-планировочная часть кода. В первой половине XVIII века Санкт-Петербург был самой новой столицей в Европе. Много ли городов основывалось в Европе в то время? Скорее всего они там вообще уже не основывались: до новых городов разрастались старые большие деревни -- и сохраняли в сво- их центрах планировку деревенского типа. СПБ же был городом ново- го поколения, нового типа. СПБ застраивался с опорой на впечатления от других столиц и на всякие достижения тогдашней мысли, поэтому в планировочном и ар- хитектурном аспектах он оказался самой передовой из европейских столиц. В XIX веке другие столицы стали подтягиваться за СПБ: Париж, Вена, Берлин, Барселона и пр. жестоко пострадали из-за перепланирования с целью получить такие же проспекты, как в Санкт-Петербурге. И своих старых крепостных стен они лишились отчасти потому, что в СПБ таковых не было отродяся. В первой половине XIX века Санкт-Петербург не стал культурной столицей мира, наверное, в основном из-за своего климата и своих наводнений, а также и-за того, что железнодорожный транспорт вошёл в силу чуть позже. В принципе жили ведь люди и севернее, в зимы жась к печкам. В Турку, к примеру. И в Стокгольме. В Амстердаме каналы, как правило, не имеют ограждения (его бы там понадобилось ОЧЕНЬ много), в Санкт-Петербурге же оно есть, причём фундаментальное -- из гранита. Свалиться, зазевавшись, в воду -- это в СПБ несколько затруднительно, хотя в принципе можно. * * * Планировочная часть имперского кода СПБ: проспекты, площади, виды на широкую реку. * * * Архитектурная часть имперского кода СПБ: - Зимний дворец; - Исаакиевский собор; - Казанский собор; - Петропавловский собор; - церковь Спаса на Крови. * * * Фортификационная часть имперского кода СПБ: - Петропавловская крепость. * * * Скульптурная часть имперского кода СПБ: львы, конные статуи, римский декорум с лориками и пр. * * * Музейная часть имперского кода СПБ: всё началось с Кунсткамеры. Потом, разумеется, прибавился Эрмитаж. * * * Армейско-флотская часть имперского кода СПБ: - Адмиралтейство; - Военно-морской музей; - верфи напротив Военно-морского музея. * * * Научно-образовательная часть имперского кода СПБ: - Санкт-петербургский университет. * * * Театральная часть часть имперского кода СПБ: - Мариинский театр. * * * Ленинградская блокада 1941-1944 гг. -- событие, которое плохо укладывается в голове, старающейся думать. Я понял всё это так, что если выделять усиленные пайки начальству, пропагандёжникам и репрессивному аппарату, то остальное население переносит голод гораздо легче. А ещё я сделал вывод, что в случае блокады или чего-то подобно- го надо начать чихать на мораль и условности благоприятного вре- мени ещё до того, как ослабнешь и потеряешь способностьграбить и убивать людей на едусбежать подальше. Потому что если не начнёшь чихать своевременно, тебя либо зароют в братской могилке, либо оставят лежать в каком-нибудь бору на радость бродячим собакам, а то и сами съедят. Предчувствие большой войны якобывиселовитало в воздухе, но всё равно почти никто круп и бобовых не запасал: надеялись на "авось" или на то, что товарищ Сталин запасёт на всех. Показательно, что всего за 20 лет до того Петроград пережил го- лодуху и холодуху Гражданской войны. То есть, люди в своей основ- ной массе не поучились даже на собственных бедах. Впрочем, могу представить себе вот такое: я, не надеясь на власти, слишком занятые мобилизациями и репрессиями, заготавливаю рис и прочее на всякий нехороший случай, супруга неосторожно проговаривается об этом во дворе ("мой 'умник' всю квартиру забил книжками -- хорошо горят! -- и крупами"), сосед пишет донос, "органы" арестовывают меня как не верящего в возможности социалистического строя, я корчу из себя слегка помешавшегося на почве голода и пролетарской бдительности ещё в героическом 1921 году, когда А. Блок заболел и умер из-за холода и плохого питания, меня отпускают, выбив пред- варительно зубы, а насчёт риса делают предложение, от которого невозможно отказаться (отдать голодающим детям Испании). В очередной раз прихожу к выводу, что властям всё-таки лучше истреблять индивидов со слишком свободным мышлением, а то те спо- собны в критический момент не только отказаться самим бесплатно умереть за Родину ради хитрой сволочи, но ещё и другим отравить собачью радость самопожертвования. Я всегда стандартно-плохо относился к разным дезертирам и пре- дателям, за чужие спины не прятался, а ещё не любил воров, обман- щиков, приспособленцев и т. п., а теперь я в некоторой растерян- ности, потому что типажи, которые я осуждал, оказались в обществе "сверху", более того -- ходят в народных любимцах, а я, привычно отвергающий их, за это для многих уже сам -- как бы мразь. Основ- ная печаль не в том, что "сверху" не ты, такой хороший, хотя это тоже обидно, а в том, что те, кто "сверху", по-дурацки рулят -- во вред мне и себе. Конечно, ещё не всё потеряно, и можно успеть прибыльно нагадить плебсу, задержка только за тем, что нет соот- ветствующих привычек и говнючьего кругозора. Хорошо тем, кто яв- ляют собой говно с детства, среди говна выросли -- и пропорциями своей говнистости случайно попали в оптимум. А становиться говном по расчёту -- это ж сначала требуется расчёт, а делать его при- дётся, не опираясь на предшественников (они в мемуарах скромни- чают). * * * К тому, как же всё-таки называть нам Санкт-Петербург. Из книги Олега Юрьева 'Заполненные зияния' (Москва, 2013): "Да, бесконечное, неумеренно повторяющееся 'Питер', 'Питер', мне иногда напоминает кличку собаки (так же, как 'Макс' вместо 'Максим'). Но - уже ничего не поделаешь, не попрёшь против этого: Из эссе Об Игоре Булатовском: '"Питером" Петербург до революции называли матросы, крестьяне-отходники, угрюмые мастеровые (...) А также бравирующие "простонародным" великие князья Константинови- чи, специализированные по военно-морской части (да и прочие Рома- новы, люди без всякого чувства русского языка (...) и, конечно, низовая демократическая интеллигенция (бравирующая тем же и находящаяся в таких же отношениях с русским языком). Даже чисто географически "Питер" - это в моём ощущении лишь часть Петербур- га, а никак не целое: Нарвская застава, Балтийский завод и пр. Нынешнее, как бы само собой разумеющееся употребление "Питер", "питерский" на мой личный слух звучит отвратительно. Оно ведёт своё происхождение из историко-революционных фильмов, было в 60-х годах подхвачено несколько не разобравшимся поколением Бродского, а сегодня усиленно подкачивается извне - из Москвы и из самых из окраин. Они думают, что мы так говорим. Если мы так говорим (а мы так говорим, к сожалению), то очень плохо делаем'." "Они думают, что мы так говорим" -- простите, "мы" -- это тут кто? Лично я услышал в первый раз этот "Питер" в контексте теку- щего времени в 1990 году от тогдашнего ленинградца своего прибли- зительно возраста, а я много моложе, чем поколение Бродского. Если до 1917 года Питером называли СПБ угрюмые мастеровые и родственики святого, это ещё не основание отказываться от называ- ния его так теперь. Есть общая тенденция в разговорном языке: ис- пользовать одно-двухсложные сокращения-синонимы для слишком длин- ных слов, причём не только для имён собственных: "телик" -- вмес- то "телевизор", "видик" -- вместо "видеомагнитофон", "гомик" вме- сто "гомосексуалист", "пидор" вместо "педераст" и т. д. (кстати, обратим внимание: ударение в словах-заменителях оказывается пре- имущественно на 1-м слоге; пример нарушения этого правила: "видак" вместо "видеомагнитофон"). Соль тут отнюдь не не в экономии времени на чесание языком (хотя и не без этого), а в жаргонизации и стилистическом модифицировании речи. Сокращения стилистически принижены, и полные варианты рядом с ними выглядят чопорноватыми, претенциозноватыми. Что же касается выпендрёжнос- ти, то в одних языковых ситуациях она оказывается за сокращения- ми, в других -- за полными вариантами. Если в просторечии между "своими" индивид использует полные варианты, значит, он демонст- рирует свою отстранённость от коллектива, нежелание быть на ко- роткой ноге с окружающими, простоватое стремление выпятить свою как бы интеллигентность. Также можно истолковать его поведение как следствие некоторой тормознутости: недоразвитой способности строить речь в разных стилях, выбирать стили по ситуациям. Ещё объяснение: когда по человеку не видно, что он большой интеллек- туал, а ему хрочется, чтобы было видно, он пускается во все тяж- кие со спорными вторичными признаками: так и этак не говорит, соплёй об землю не ударяет, зато офигуривает по-особому волосню у себя на черепе и т. д. Ну убого всё это. Если нет вариантов для выражения понятия, то нет и возможностей для языкового манёвра, для подпускания нюансов. В результате речь беднеет, мысль -- тоже. А нам это надо? Получается, против "Пите- ра" ("пидора" и т. п.) могут возражать только долбанутые переучки из вырождающихся интеллигентских семеек, в которых как бы культу- рой пробуют подменять утраченные интеллектуальные способности. * * * Петербургские впечатления 2018 года. Что сильно не понравилось: в районе Петропавловской крепости кружат-ревут какие-то вертолёты. Я понял это как "воздушные экс- курсии" для хамюче-ворючих сволочей, насосавшихся крови у трудо- вого народа, а также, наверное, для просто дураков, у которых вдруг завелось чуть деньжат и которым неймётся пустить пыль в глаза каким-то дурам. Мрази пользуются тем, что у меня временные технические трудности с разработкой зенитно-ракетых комплексов карманного базирования для мизантропов. * * * Что совсем уж не понравилось: КИТАЙЦЫ. Их там тучи немеряные. Туристы, да, но от этого не легче: давление на мизантропскую психику от этих настырных толп из чужой империи получается то ещё. А ведь среди них есть и агентура, и просто заразные. С этим надо что-то делать. В главных музеях китайцем является чуть ли не каждый второй оболдуй, мешающий мне запечатлевать остатки старого доброго времени. Эти почти уже оккупанты нередко ведут себя бесцеремонно, я себя с ними -- иногда тоже. Но подозреваю, что бесцеремонность получается только по МОИМ меркам, а по их китайским понятиям всё нормально. Когда я в Эрмитаже чего-то там фотографировал и старался заме- реть в полной неподвижности, меня задел сзади проходивший мимо китаец. Я оглянулся, проверился: место для прохода имелось вполне (я ж мизантроп, а не хам). Едва я снова нацелился фотоаппаратом, меня задел следующий китаец. Потом ещё облезлая китаянка сделала то же самое, и на неё-то я уже таки рявкнул на великомогучем язы- ке что-то близкое к расистскому, так что дамочка аж дёрнулась и чего-то замявкала. Я среагировал на китаянку не потому, что она с меньшей вероятностью, чем китаец, превосходит меня в кунг-фу, а потому что три -- круглое число для моего терпения. Нет, я таки понимаю, что у китайцев -- по известной причине -- более скром- ные, чем у нас, представления о личном пространстве. Ну так пусть их инструктируют (и потом экзаменуют) перед засылкой в Европу. Я решил с ними в Эрмитаже тоже не церемониться: к примеру не ждать, пока они освободят проход, а переть сквозь ихние толпы мини-буль- дозером, если что (китайцы практически ведь вряд ли закончатся всё равно). * * * Санкт-Петербург отличается повышенной концентрацией западнутых элоев на улицах: всякая там волосать так и шастает, напрягая ми- зантропический менталитет. Музыкантишки что-то бренькают здесь и там, причём даже в переходах метро, чтобы невозможно было обойти их паскудные [кошачьи] концертики дворами (протискиваясь бочком между мусорными контейнерами и автохламом). Ещё характерное для петербургского метро -- настырная реклама всякого дегенератского непотребства: визуальная, а на эскалаторах вдобавок и звковая. Получается: за твои деньги (45 рублей!) тебе же травмируют психику псевдоинформацией. Срут в твоё подсознание, путиноидские сволочи. Загоняют тебя в дорогие и вредные для био- сферы личные автомобили. Или вытесняют в вымирающие русские дере- вни, чтобы те вымирали медленнее. В Эрмитаже раздражают знаки с перечёркнутыми ладонями -- "рука- ми не трогать". Раздражают, потому что их ставят так, что засло- няются экспонаты, которые я фотографирую. Я даже переставлял эти знаки несколько раз, потому что иначе было никак. А ещё в Эрмитаже отменены тапочки для посетителей. Типа круши паркет, потому что он всё равно давно уже не аутентичный, а ре- ставрации -- это классный способ залезания в государственный бюджет. А на условно-свежем воздухе раздражают реставраторы: то здесь, то там ты лишаешься возможности сделать снимок достопримечатель- ности, потому что часть её сокрыта не пеленою дождя даже, а их тряпьём и лесами. В надцатый раз повторяю для особенно бестолко- вых: насядьте вы толпой на один объект, сделайте на нём за неско- лько [дней] недель своё дело, освободите по-быстрому для обозре- ния, уберите заборы и прочий хлам -- и только потом лезьте на следующий. Разве я предлагаю что-то неправильное или невозможное? Это ж не в космос летать, справитесь. Или вы уверены, что уж вас- то мизантроп киркою сзади не обработает: типа пожалеет, раз вы -- за культуру?! * * * Архитектурные стили Петербурга -- барокко, классицизм, модерн, функционализм, сталинский ампир. Поэтому, скажем, храм Спаса на крови дисгармонится с остальным центром города. Ладно, нюансирует в нём. * * * Основной природный фактор в Петербурге в течение половины года, как минимум, -- это холод. Соответственно петербургская культура -- это в значительной степени культура возлепечечная. Не запасся дровами -- кради у соседа, иначе ужас и смерть. Жить в здешних местах можно было только при более-менее функци- онирующей системе снабжения теплом. Великая значимость этого простенького очевидного факта раскрылась во всей своей широте в 1941-1944 гг, а потом снова закрылась -- до следующего кошмарного раза. Культурные петербуржцы из столетиями мучились в зимнее время из-за европейских головных уборов: треуголок, цилиндров, котелков и т. п. На фуражки хотя бы можно было башлыки натягивать. * * * Повезло чуть пройтись по Невскому проспекту с первомайской демонстрацией трудящихся Ленинг... Петербурга. В колонне "Единой России", ой. Ну, какая подвернулась, sorry. Собственно, я прист- роился не за Путиным, а за блистательными голоногими девицами с барабанами наперевес. Девицы были такие заводные, что я почувст- вовал прилив желания взять Зимний и попросил чтобы меня на всякий случай подержали за руки. Разумеется, я в курсе, что теперь надо брать, наоборот, Смольный, тогда как в Зимний можно элементарно попасть по входному билету.
Невский проспект 1 мая 2018 года. Колонна чиновничьей партии "Единая Россия" чешет на демонстрацию солидарности в борьбе за... права трудящихся.
Кстати, было холодно -- плюс 9 градусов -- а вдобавок шёл дождь, так что девицы выкладывались вовсю, возможно, не столько из-за денег и страасти, сколько для того, чтобы согреться. Впро- чем, не исключаю, что в их куцые возбуждающие нарядики были встроены электрические или химические нагреватели -- достижение Сколкова и/или службы технического шпионажа. Обратим внимание на следующее: путиноидская чиновничья партия "Единая Россия" выставила на Первомай массово кого-то там (не сами же чинуши топают!), чтобы заделывали разлом между народом и властями предержащими, да ещё наняла супер-девиц в моём придир- чивом вкусе. А по здравому ж соображению демонстрация трудящихся должна быть политически нацелена как раз против этой партии. * * * В российских музеях быдлятам разрешили сидеть на полу. При злобных примитивных Советах такого не было, а теперь вот подтя- нулись за педерастнутой Европой. Может, некоторых киндеров их отсталые мамашки и не похвалят за вытирание жопками чужих затоп- танных полов, но куда ж деться, если усаживает западнутая учител- ка или западнутая экскурсоводка, чтобы блеснуть передовитостью перед какими-нибудь немецкими старопёрами, притащившимися погла- зеть на не добомбленные в своё время шедевры. Мерзко всё это и негигиенично. А, скажем, выдавать малолеткам складные стульчики -- это для дегенератов, по-видимому, заподло. * * * Мини-отель "Старый город" -- это правильный отель в правильном месте. Располагается на втором этаже старинного здания с толщиной стен около 90 см. В отеле всего 8 номеров. Половина из них имеет окна во двор или как бы во двор. Во дворе тихо, да и улица очень нешумная. Всё чисто, аккуратно, стильно. Номера компактные, но в туалетных комнатах, я бы сказал, даже просторно. Звукоизоляция между номерами могла бы быть чуть-чуть получше, но в отель засе- ляется в основном спокойный контингент типа меня. Сотрудники отеля превосходные. Всякие вопросы легко с ними решаются. Понадобилась нам посуда -- пожалуста. Попросили мы присмотреть за вещами полдня после выселения -- без проблем. Магазинчиков и приличных забегаловок в округе хватает. До метро (станции Достоевская/Владимирская) -- идти минут 7-10, до Невского проспекта -- не намного дольше. Музей Достоевского и Кузнецкий ры- нок -- по пути к метро. До Зимнего, до Летнего, до Петропавловки, до Александро-Невской лавры легко можно добираться и пешком. Иногда был чуть слышен вкусный запах из кафе, которое на первом этаже и в котором для постояльцев делают завтраки (кстати, отлич- ные). Этот запах можно считать не формой неназойливой рекламы, а вежливым напоминанием о жизненной радости, которой лучше не пропускать. В общем, мы получили сплошной позитив и отдохновение для нервов. Ну ладно, в светильники над кроватями не помешали бы немного более яркие лампочки.
На подходе к Дворцовой площади со стороны Невского проспекта. Римский имперский декорум.
Фото 2004 года.
Где-то в Петербурге в 2004 году.
Надгробия Романовых в Петропавловском соборе. Фото 2004 года.
Купол Исаакиевского собора. Вид изнутри. Фото 2004 года.
В Рыцарском зале Эрмитажа. Фото 2004 года.
В Тронном зале Зимнего дворца. Таки трон.
Фото 2004 года.
В Греческом зале Эрмитажа. Бронзовый шлем. Всё, что осталось от Ахиллеса.
Фото 2004 года.
Насколько я могу понять, петербургский храм Спаса на Крови - самый крупный и самый яркий образчик профессорской "руссики" с лёгкой примесью "модерна", итог развития русского стиля в архитектуре. Можно сказать, творческий отчёт за 10 веков истории. Продукт коллективного гения, одно из чудес света, манифест русского народа и т. д. Идти дальше уже вряд ли получится, да и незачем: надо хотя бы ЭТО вполне переварить и усвоить, подняться внутренне на ЭТОТ уровень и закрепиться на нём. Мощь, величие, совершенство. Империю надо выстраивать вот по такому образцу, а иначе идите вы к чёрту.
Михайловский замок - один из ключиков к странной личности Павла I.
Фашистский стиль в Санкт-Петербурге. Ну, или что-то близкое к фашистскому стилю.
В Эрмитаже. Вызов чему-то там похожему в Ватикане. Чтобы искренне говорить пренебрежительные гадости о России, надо быть невежественным и туповатым. Вот эта красота - не путинская, а реально народная: можешь торчать тут хоть целый день (правда, стоя). Это - в потребительском аспекте твоё. А что оно не у тебя дома, так уж извини: тут - сохраннее.
Это - тоже твоё, пусть и с оговорками. Весь Эрмитаж твой (и не только он). Правда, говорят, из него много чего уже спёрли. Но лестниц ведь не сопрут, вроде. Смотри на вещи правильно: богатство - извращение. Однажды его могут отобрать, тебя и твою семью растрелять за него, а твой дворец отдать во всеобщее пользование (если он будет того стоить - как этот Зимний).
Я воспринимал Петербург как слишком низко расположенный для того, чтобы испещрять его подземными ходами (не Москва всё же), ан оказалось, что местами это всё-таки делали -- несмотря на грунтовые воды и наводнения. Виорэль Ломов, "Петербургские туннели и трущобы": "206 лет (1712—1918 гг.) Санкт-Петербург являлся столицей Российской империи, заслуженно получив титул Северной Венеции. Помимо красот парков, блеска храмов и дворцов культурная столица России славилась еще и своими тайными ходами и сооружениями под зданиями и площадями, а также мрачными трущобами, дававшими приют обездоленному люду и преступникам всех мастей. На протяжении всех лет подземный Петербург разрастался не только в своих центральных районах на левом берегу Невы (Сенная площадь, Невский проспект, Исаакиевский собор, Лиговский проспект, Апраксин двор, Крюков канал, Михайловский замок и т.д.), но и на Васильевском острове, под Петропавловской крепостью, Шуваловским парком, Гатчинским дворцом, усадьбой Кушелева-Безбородко в Полюстрово... В XX в. в Ленинграде был сооружен самый глубокий в мире метрополитен, имеющий выход к системе секретных подземных линий, связующих между собой государственные учреждения и разнообразные бункеры, — 'Метро-2' (объект 'Д-6'). Подземный мир Петербурга еще мало изучен и сегодня так же загадочен, как и сто лет назад." "В начале XVIII в. русский царь Петр I отвоевал эти земли, во- шедшие в состав губернии Ингерманландия, а в 1703 г. заложил на Заячьем острове крепость Санкт-Питер-Бурх, названную так в честь святого апостола Петра. Крепость затем была переименована в Петропавловскую, а ее название перешло городу, раскинувшемуся на берегах Невы — Санкт-Петербургу." "По преданиям, как только царевы слуги осели на новом месте, сразу же стали строить подземные переходы для скрытного перемещения первых лиц государства, а заодно и для своих нужд. Часто выкапывались потребные для хозяйства неглубокие погреба, которые потом соединялись друг с другом, а также с подвалами соседей и прежних хозяев — финнов и шведов, образовывая, таким образом, целые лабиринты ходов. Многие из обнаруженных в XX в. тоннелей стали объектами культурного наследия, охраняемыми государством." "Первыми известными тоннелями считаются потерны (подземные бо- ковые ходы) Петропавловской крепости, предназначенные для безопасного перемещения гарнизона и ведения огня по противнику. Поскольку боевых действий в крепости не велось, они были засыпаны. Ныне раскопанный 97-метровый тоннель с 25 бойницами под Государевым бастионом является экскурсионным объектом, а потерн под Трубецким бастионом пока замурован. Говорят, что в крепость можно было проникнуть по другим ходам — и будто бы таким образом освободили из застенков некоторых заключенных. Под бывшей усадьбой Кушелева-Безбородко в Полюстрово в середине 1990-х гг. были обнаружены два подземных тоннеля. Скорее всего, они были сделаны еще во время русско-шведской войны комендантом крепости Ниеншанц бароном Абрагамом Крониортом — на случай спеш- ного бегства. Пётр I подарил опустевшую шведскую усадьбу своей жене Екатерине. Усадебный дом был выстроен в 1773—1777 гг. архи- тектором Василием Баженовым, возобновившим подземные коммуника- ции. Одним из владельцев имения в середине XIX в. стал граф Г.А. Кушелев-Безбородко, литератор и меценат, давший имя усадьбе. Один заваленный подземный ход ведет в сторону, противоположную реке. Другой ведет к гроту со сфинксами на Свердловской набережной (ныне он тоже засыпан). Проект мужского православного монастыря Свято-Троицкой Алексан- дро-Невской лавры, разработанный в 1715 г. первым петербургским архитектором итальянцем Доменико Трезини, включал строительство нескольких подземелий. Лабиринт из небольших помещений, соединен- ных между собой узкими переходами, обнаружили петербургские диггеры, проникнувшие в подземелья по наводке кладбищенского мародера через склеп на Никольском кладбище. Предполагают, что изначально они служили монастырской тюрьмой, а позже были заброшены, и входы в них замуровали. В Гражданскую войну там был вроде как военный склад 'контры', а еще хранилось ценное имущество питерской знати. Оружие нашли, зато драгоценности нет — из-за того, что большая часть подземелий затоплена водами реки Монастырки. (Е. Калинина). Замурованные подземелья имеют выход в собор Святой Троицы. Этот выход перекрыли после того, как из собора была похищена дневная выручка — воры проникли в храм по тоннелю. Подземелья лавры идут вниз по течению Невы, в сторону Московского вокзала и, по словам диггеров, имеют сообщение с системой ходов, идущих от Михайловского замка. В петровские времена было прорыто несколько подземных ходов под территорией Летнего сада, которые считались утраченными, пока в 1924 г. не обнаружили вход в них возле Кофейного домика. Тоннель вел к сводчатому тайнику, а от него к Летнему императорскому дворцу, под Марсовым полем к казармам Павловского полка, к дворцу принца Ольденбургского и под реку Фонтанку. Поскольку все эти проходы были зарешечены, пройти в них не удалось, и вход в тон- нель заложили камнем. Сегодня это место не найдено." "Под Сенной площадью, вдоль Невского проспекта, под Апраксиным двором и Лиговским проспектом, под Крюковым каналом, а также на Васильевском острове сложился уникальный комплекс подземных стро- ений (подвалов, погребов, каморок и залов), оставшихся от некогда снесенных зданий. В этом 'слоеном пироге' трущоб и притонов обретались отбросы общества и воровские шайки (скажем, банда Леньки Пантелеева), прятались преступники и изгои, хранили там награбленное." "На рубеже веков было несколько проектов строительства метропо- литена (В.Н. Печковский, П.И. Балинский, М. Брюнель, Я.К. Гане- ман, Г. Гиршсон), но они в силу разных причин так и не были реа- лизованы. К проекту приступили в 1930-е г.г, а первая ветка были пущена в 1955 г. Строительство велось по рекомендациям специалис- тов Горного института на больших глубинах — в толще кембрийских глин (50—100 м). Ныне самое глубокое в мире петербургское метро насчитывает 5 линий общей протяженностью 118,6 км, по которым ежедневно перевозится свыше 3 млн пассажиров. Из 69 станций 8 признаны объектами культурного наследия. Параллельно на глубине до 90 м появлялись подземные убежища в рамках военного проекта 'Д-6' ('Метро-2')."